Голос смолк, но оглушительная тишина, как на аллее, не наступила. Под ногами обиженно шелестели скрюченные листья, посвистывал осенний ветер, за забором кто-то глухо, прерывисто кашлял, шуршали невидимые машины. Из неведомых далей прозвенел трамвайный сигнал.

Но не трамвай заставил девочку поверить в возвращение. На серой кирпичной будке красовалась неправдоподобно огромная корявая надпись "Я тащусь от Мумей Троль".

Мир становился привычным. С каждой секундой сказка ускользала. Ириска приготовилась броситься куда угодно, лишь бы ухватить за хвост исчезающие чудеса.

— Так мы идём? — девочка шагнула к воротам.

Рауль замер якорем, цепь натянулась и отбросила девочку на исходную позицию.

— Подожди, — Рауль предостерегающе поднял руки.

Командир прислушивался. Ириска напряглась. Чего такого опасного таилось в окружающей обстановке?

Вихляющейся походкой из-за кустов вывернул ссутулившийся паренёк. Он невнятно бормотал что-то себе под нос. Если вслушаться, то получалось что-то вроде.

Я, бля, типа весь крутой, весь крутой.

Патамушто хер бальшой, хер бальшой.

Пепси типа на хер пью, на хер пью

И, бля, песенку пою, йё-йё-йё-о-о…

"Перепевник хренов", — с отвращением подумала девочка и развернулась вполоборота, не в силах смотреть на такое убожество.

На Ирискину немилость певец внимания не обратил. Он, видимо, решил остановиться, но непослушные ноги продолжали шагать. Тело отклонилось назад, его занесло, развернуло, и, если бы грязная пятерня судорожно не хватанула скрюченный ствол придорожной осины, ходок неминуемо распластался бы по заброшенному газону. Обхватив спасительное дерево, он уставился на парочку и раскрыл рот. Видно было, как в тёмной дыре ворочался язык. Паренёк удивительно походил на того счастливого пацана, вещавшего с экрана, как круто обнаружить под крышкой "Пепси" приз в сто тысяч рублей. Только на вторую серию: когда мощная вечеруха уже закончилась и последствия её скрыть невозможно.

Однако Рауль опытным взглядом углядел совсем иное.

— Норик! — обрадовался он. — Этот нам подойдёт. Знаешь, Ирисочка, есть дела, которые я всегда поручаю другим.

И его глаза снова округлились и загорелись странным огнём, словно Рауль был в невероятном восторге, что никогда не принадлежал и не будет принадлежать миру, раскинувшемуся на все четыре стороны.

— Хы-хы-хы, — норик тем временем разглядел цепь и веселился. Какие ассоциации складывались в голове у недомерка, Ириска не знала, но густо покраснела.

— Что, брат, заработать хошь? — осклабился Рауль.

— А чо есть? — равнодушно промямлил норик, оборвав идиотский смех.

Рауль изящно присел на одно колено, расстегнул кейс и жестом фокусника предъявил почтеннейшей публике узкий шприц, наполненный прозрачной жидкостью. Весёлость с физии пришельца мигом сдуло, теперь она морщилась тревожным ожиданием. Организм норика подался вперёд единым порывом. Послышалось, как хрустнули не уложившиеся в общий норматив кости.

— Дай, — слово было простым и коротким.

— Легко, — повёл бровями Рауль. — Сбегай, брат, до ворот, позови нашего друга, подзадержался он чего-то. Мне-то в лом девочку дотуда переть. А тебе выпал шанс словить халяву.

— Дружбана, значить, похерили, — понимающе шмыгнул носом паренёк. — Втроём, значить, — он снова перевёл взгляд на цепь.

— Ты, брат, поторопился бы, — улыбка сменилась суровостью. — А то обломается халява.

Мягкий нажим на поршень, и из узкого горлышка иглы вырвалась ниточка, распавшаяся на бриллиантики капель.

— Э! Э! — вся натура пацана запротестовала против возможного уменьшения дозы.

— Ну! Живо! — приказал Рауль.

— А… это… — хрипло промямлил норик, не желающий расставаться с глупой надеждой о предоплате. Но потом понял сложность международной обстановки и послушно пошлёпал к воротам, непрестанно оглядываясь.

— Давай, и мы за ним, — предложил Рауль. — Только не спеша, малым ходом.

Он согнулся знаком вопроса, поковырял в щели браслета блестящей загогулиной и освободил Ирискино запястье от металлического кольца.

Ведомый мечтами о светлом будущем, норик резво добежал до ворот и смело нырнул в их зев. Дальше он пройти не успел. Что-то мелькнуло над его головой, и коротышку рвануло вверх, словно он вознёсся к баскетбольной корзине. Голова его исчезла за жестяным козырьком, а руки и ноги отчаянно трепыхались. Потом они безвольно обвисли.

Где-то далеко снова зазвонил трамвай.

— Сработала мышеловка, — удовлетворённо заметил Рауль. — В минусы запишем то, что нас ждут, в плюсы занесём, что вход для нас теперь крайне безопасен.

Когда они подошли к воротам, Ириска услышала неприятное чмоканье. В серую пыль падали бурые капли крови.

Ириска обошла обвисшие ноги. Рауль напротив чуть не задел их плечом, изучая механизм мышеловки. Девочка так и не смогла заставить себя взглянуть в ту сторону.

Широкий двор пустовал. Хмурыми кирпичами громоздились заводские корпуса. У забора беспорядочно валялись промасленные шпалы. Асфальтовые дорожки потрескались и поросли щетиной начинавшей желтеть травы. Повсюду сверкало битое стекло.

Стараясь ступать как можно тише, они пробрались к ближайшей двери по обкрошенному крыльцу. За спиной остался короткий коридорчик. Проём справа уводил в маленькую комнату с разломанным шкафом. За проёмом впереди угадывалось что-то необъятное.

— Так, — на пороге Рауль остановился и задержал Ириску. — Вот тебе и следующая ловушка.

В дальнем конце огромного зала на верхней ступеньке крылечка, уводившего к зацементированному квадрату, развалилась огромная кошка. Уши её, грудка и половина хвоста отливали малиновым. Остальная шерсть сияла ослепительно белым. Рядом сидел котёнок. Он прямо лучился оранжевым, словно его выкупали в люминесцентных чернилах.

— Ой, — всплеснула руками Ириска. — Какой миленький. Его ведь не нужно убивать?

— Там поглядим, — уклончиво ответил Рауль.

Косые лучи солнца пронзили тенистый сумрак сквозь пыльные стёкла на стенах и потолке. Оказалось, весь пол усеян блестящими осколками. Зал засверкал, словно сокровищница пиратской армады. На стены прыгнули сотни солнечных зайчиков.

Малиновая кошка щёлкнула хвостом. Один из зайчиков соскочил со стены, кувырнулся в воздухе, вытянулся и обернулся солнечным котёнком.

Ещё раз щёлкнула хвостом хозяйка огромного зала, и на полу объявился здоровенный котяра с шерстью, обсыпанной золотом.

Третий щелчок, и к кошачьему войску прибавилась пушисточка нежно-лимонного окраса. Скоро на полу резвилось уже два десятка кошек.

— Смотри, Ирисочка, — невозмутимо кивнул Рауль. — Перед нами солнечные кошки. Призраки, миражи, но при случае могут больно куснуть. Хотя болтают они несравненно лучше, чем дерутся. Твоя задача — устранить волшебницу.

— Какую ещё волшебницу?

— Вон ту, — Рауль нахмурился, недовольный Ирискиной тормознутостью, и махнул в сторону малиновой великанши. Та защёлкала хвостом ещё быстрее.

— Ты предлагаешь мне задушить её голыми руками? — передёрнуло девочку.

— Держи, — командир сунул ей в руку трубочку вроде той, из которой пуляют горохом. — Подойдёшь и выстрелишь.

— Но кошки! Они порвут меня на клочки!

— Как раз ТЕБЯ кошки пока не тронут, — ухмыльнулся Рауль. — Задача ясна? Тогда выполняй.

— А ты?

— Я, как пионер, всегда готов, — Рауль раскрыл дипломат и, не спуская взора с солнечных кошек, которые подползали всё ближе, вытащил оттуда четыре стальные горошины. Ириска услышала, как малиновая волшебница обиженно мяргнула.

— А-а-а, — нехорошо протянул Рауль, — догадывается. Понимает. Всё понимает.

Он бросил горошины на пол. По правую сторону выросли две бурые крысы, по левую — две чёрные. Каждая ростом с бульдога. Они солидно присели на задние лапы и презрительно осмотрели солнечное войско.

— О нашем будущем, Ирисочка, я позаботился, — улыбнулся Рауль. — Ну, вперёд. Чем больше медлим, тем кровавее будет драчка.