Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Вода, — лицо Рауля разглаживалось, расцветало. — Кошки плавать не умеют.

Ириска знала. Ириска могла отшвырнуть котёнка прочь. И не могла. Ввязавшись в дело, следует доводить его до конца. Нельзя останавливаться на полпути к Пятому Переулку. Иначе всю жизнь только и будешь делать, что вспоминать бескрайнюю синеву. И бугорок, на котором она встретилась бы с вечностью.

— Не волнуйся, принцесса, — мягко сказал Рауль.

— Я не волнуюсь, — тихо ответила Ириска и стиснула зубы, чтобы они не стучали.

Больше всего на свете она желала, чтобы из переулка вынырнул случайный прохожий и, раскричавшись скрипучим голосом, велел немедленно отпустить несчастное создание. Но все случайные прохожие предпочитали не вмешиваться в дела, находящиеся сверх их разумения.

— Это же так просто, — удивлённо сказал Рауль. — Разожми руки и всё.

Ириска удивлённо взглянула перед собой и вниз. Оказывается, всё это время она держала бьющегося в истерике черныша над пастью люка. Но это же совершенно невозможно, вот так взять и разжать пальцы. Или возможно?

Черняшка извернулся ещё раз, украсив Ирискину руку очередными царапинами. Он уже неистово орал. Он требовал, чтобы его немедленно, слышите, немедленно отпустили. Он был согласен на всё, только бы выбраться из Ирискиного захвата.

Ириска зажмурила глаза.

А потом резко развела руки.

И бросилась прочь, быстрее скорости звука, чтобы не слышать странный плеск, когда дёргающееся чёрное тельце коснётся холодной воды.

Пока она бежала домой, ей хотелось навсегда забыть всю эту историю. И даже Рауля.

Глава 19. Позорный орден

Чёрная лапка показалась над краем люка. Когти царапнули по асфальту, уцепились за трещину. Котёнок выбрался на поверхность. На удивление, он оказался совершенно сухим. Не успел долететь до воды? Или высох, пока вылезал? Впрочем, какая разница? Главное, что Черняшка выбрался. А, значит, Ириска его не убивала. Он жив, здоров и сейчас побежит по своим кошачьим делам. Пусть он даже не простит Ириску до скончания веков. Неважно, Ириска согласна ходить непрощённой, но только не чувствовать, что на белом свете стало одним котёнком меньше по её, Ирискиной, вине.

Ириска ликовала. Она готова была закричать на весь мир от радости, потому что прежняя жизнь вернулась, как вернулся котёнок, чудом избежавший смерти.

Черняшка посмотрел на неё большущими внимательными глазами. Потом скользнул взором по сторонам, оценивая опасности. Потом всё вокруг как-то смазалось, и Ириска проснулась.

Голова сразу же потяжелела. На душе стало холодно и противно. Сон как ветром сдуло. Наползала глубокая депрессуха. Потому что по-настоящему котёнок ниоткуда не вернулся. Не было больше на свете Черняшки. И это сделала она, Ириска.

Девочка лежала, уставившись в светящееся табло электронных часов. Мигало двоеточие, отмечая секунды. Медленно менялись цифры. Не существовало в мире таких сил, что могли подарить девочке хотя бы короткое забытьё. А жаль, потому что во сне котёнок прыгал себе спокойно, и никаких необратимых поступков не происходило. Ириска многое бы дала, чтобы поменяться местами с той, которая во сне смотрит на выползающего из люка котёнка. Но уже ничего не поправишь. Мёртвое тельце лежит на склизком дне, а Ириска изо всех сил старается не думать о нём, что, конечно же, не получается.

В школе Ириска схлопотала очередную двойку, на сей раз по истории. Но двойка не заботила её. Двойка казалась ерундой, серым, почти незаметным пятнышком на длиннющем заборе, по которому грязной полосой растекался вчерашний поступок. Депрессуха — противная штука, но, плавая в ней, всё равно знаешь, что ты — хорошая, только донельзя обиженная. А вот сейчас хорошей чувствовать себя не получалось. Срочно требовался Он, кто мог показать Ириске что-то, равноценное запретному пути к Пятому Переулку. Но где взять Его прямо сейчас? И что прямо сейчас без Него делать?

Можно напиться, благо на пиво хватало. Можно накраситься и нырнуть в разноцветный мир ночной дискотеки, чтобы после неё впервые проснуться в чужой квартире и, вжав голову в плечи, возвращаться домой, навстречу первому грандиозному скандалу. Словом, можно совершить чёртову тучу необратимых поступков, чтобы в их числе самый первый скукожился и затерялся на фоне более ужасных. Но только чувствовала Ириска, что не поможет ей это, не поможет.

С такими невесёлыми мыслями она плелась домой.

Чуть впереди вдоль забора кралась песчаная кошка. Миниатюрная рыжуха с чёрными отливами ничем не отличалась от дворовых котят. Но, оказавшись на песке, котёнок вмиг превратился в затаившегося хищника. Змеиная голова ящерицы высунулась из-за обломка ветки. Две чёрных бусины даже не успели заметить опасность. Молниеносный прыжок, и судорожно вьющееся тельце оказалось прижато к земле когтистой лапой. Морда, в глазах которой вспыхнул холодный огонь беспощадности, клыкастой пастью принялась рвать добычу. Вдруг кошка замерла и медленно-медленно подняла голову. Взгляд встретился с Ириской. Взгляд торжествовал. Взгляд говорил: "Ну, а ты бы так смогла?"

Но Ириска тут же забыла о кошке. Взглянув на скамейку, Ириска забыла обо всём.

Рауль сидел, положив голень левой ноги на правое колено, а указательным пальцем разминал костяшку. В который уже раз Ириска подивилась его чистеньким "Найкам". Даже подошва была нетронутой осенней непогодой, словно кроссовки только что купили или обработали изрядной порцией химии. Рауль окинул Ириску равнодушным взглядом, каким проскальзывал по десяткам и сотням спешащих мимо людей. И в самом деле, что он мог сказать Ириске теперь? Вопрос про Чёрную Розу дважды не задают.

Впрочем…

Впрочем, всё ведь уже позади. Три кошачьих министра перебрались в небытиё. Но Панцирная Кошка ещё не вышла на тропу войны. Может, всё ещё поправимо. Может смерть котёнка затенится Ирискиным подвигом. Ведь она же убивала не для себя? Не для себя! Котёнок умер во благо всего человечества! И не Ириска виновата в его смерти! Совсем не Ириска! А Панцирная Кошка, назначившая несмышлёныша третьим министром. Не Ириска выбрала котёнку короткую жизнь. Да не будь Ириски, котёнка прикончил бы кто-то ещё. Смерть котёнка была неизбежной, и никакой Ирискиной вины тут нет.

Девочке заметно полегчало.

— Вернулась? Отлично! — два слова прозвучали без всякой паузы, куда бы мог вклиниться Ирискин ответ.

Вернулась? А разве нет? Ведь могла и пройти мимо, обидевшись на равнодушный взгляд. Но нет же, остановилась почему-то. Значит, вернулась.

Ириска несмело улыбнулась и решительно опустилась на скамейку, сохраняя разумное расстояние между собой и Раулем, чьи пальцы беспечно барабанили по исписанным доскам.

— А мне всего шестнадцать, а я уже ТАКАЯ! — выкрикнул блёклый голосок из колонки ближайшей студии звукозаписи.

Рауль презрительно зыркнул, и музыка с треском заткнулась, словно динамик мог лопнуть от одного гневного взгляда.

— Человеческая жизнь заметно сокращается, — бесстрастно заметил Рауль.

— Увеличивается! — заспорила Ириска, обрадовавшись, что никто не собирается возвращаться к разговору о вчерашнем. — Везде так говорят.

— Если девочке шестнадцать, а она уже ТАКАЯ, то жизнь её позади, — дёрнулась верхняя губа Рауля. — По улицам бродят уставшие люди с мёртвыми глазами. Они не ложатся на кладбище, потому что угодили в колесо, которое не выпускает. Но реально человек умирает гораздо раньше.

— А на Пятом Переулке? — Ириска не смогла удержаться.

— Разве Чёрная Роза похожа на кого-нибудь из них? — Рауль усмехнулся и обвёл широким жестом пролетавших мимо представителей развитой цивилизации.

Нет. Никто из них ни чуточки не напоминал Чёрную Розу. Никто из них не мог стать Чёрной Розой, потому что Чёрная Роза — это Ириска в том будущем, которое она заслужила. Ириске стало легко и радостно. Вырасти у неё сейчас крылья, воспарила бы она к небесам светлым ангелом.

— Но до Пятого Переулка надо ещё добраться, — голос Рауля посуровел. — Путь преграждает Панцирная Кошка и третий министр, в тени которого она прячется.

31
{"b":"118146","o":1}