- Мне не пришло бы в голову думать, что общество людей, стремящихся к озаренным восприятиям, представляет собой марширующую колонну одинаково мыслящих и хотящих людей, - Тора удивилась тому, что Фосса о ней так подумала.

- Разве? – Фосса внимательно и, по ее привычке, в упор смотрела на Тору.

Взгляд Фоссы был и приятен, и защитной реакции не возникало к нему, а хоть ты тресни – не могла Тора его выдерживать. Странное ощущение. Точнее – не всегда могла. Сейчас, к примеру, не могла. Возможно потому, что засомневалась в себе, слишком уж необычен был разговор.

- Ты что, не понимаешь? – по смыслу этот вопрос мог бы быть вопросом-удивлением, а интонации удивления в голосе Фоссы опять-таки не было. Эта постоянная разорванность смыслов и интонаций ставила Тору в тупик.

- Начинаю догадываться. Видимо, ты имеешь в виду, что у участников эксперимента могут быть…

- «Могут быть»? – перебила Фосса. – А что, могут и не быть?

- … разные желания, - после паузы Тора закончила фразу. – Ну… собственно и что? Ты сама говорила, что…

Тут Фосса второй раз сильно удивила Тору, так как упруго подалась вперед и сильно ударила ее в солнечное сплетение – настолько сильно, что даже дыхание немного сбилось.

- Обида возникла? – поинтересовалась она, пристально глядя на Тору.

- Нет… нет, точно не возникла. У меня время от времени возникает к тебе странное чувство, - неожиданно для самой себя призналась Тора. – То ли страх неизвестно чего… но обиды и отчуждения не возникает.

- «Ты сама говорили» - импотентская фраза. Это не аргумент. Имей силу говорить сама за себя. Если то, что я говорила, или то, что, как ты считаешь, я говорила, ты считаешь верным, имей силу сказать это от себя, будучи готовой аргументированно отстаивать эту мысль, а не прикрываться чьей-то тушкой.

Разница в том – как сказать: «ты сама говорила, что у людей есть разные желания» или «у людей есть разные желания» показалась Торе неуловимой, но только до тех пор, пока она не стала говорить так, как требовала Фосса.

- У людей разные желания. Ничего нет необычного в том, что и в этом эксперименте так будет, почему называть это «сторонами»? Зачем искусственно разводить участников по разные стороны воображаемой баррикады? Здесь же нет настоящей конфронтации, в конце концов термин «конфликт желаний» давно уже не обозначает наличие конфликта как совокупности негативных эмоций – это лишь радостная конкуренция радостных желаний.

- Нет конфронтации? Откуда тебе знать?

Вопрос снова поставил Тору в тупик.

- А какая может быть конфронтация, когда в эксперименте участвуют… - Тора запнулась, подбирая слово

- «Просветленные люди»? – «подсказала» Фосса. – Ты, например, уже непрерывно испытываешь экстатические озаренные восприятия? Ладно, пусть не экстатические, но хотя бы просто озаренные восприятия ты испытываешь непрерывно?

И опять Тора могла бы поклясться, что невозможно такую фразу произнести хотя бы без иронии, но не смогла различить ее ни в интонации, ни в выражении лица Фоссы.

- Нет.

-Нет. – Подтвердила Фосса. – А теперь подумай. Мы все, предположительно, являемся людьми, которые не испытывают непрерывно ОзВ. Мы все оказываемся в ситуации, когда в результате эксперимента может пролиться свет на самый что ни на есть животрепещущий вопрос, который захватывает тебя целиком, и не только тебя, а еще и массу других исследователей, которые в эксперименте не участвуют, но ждут результатов с исключительным нетерпением и предвкушением. Не возникнет ли у кого-то из нас – в самый критический момент – желание непреодолимой силы немножко так… подтолкнуть эксперимент в свой огород? А?

Неожиданно Тора вспомнила слова Менгеса: «ты столкнешься с этим в самый неподходящий и неожиданный момент». Вот, значит, что он имел в виду… но открытым текстом не сказал…

- А ты меня ударила, чтобы проверить мою лояльность тебе, или агрессивность в целом, или чтобы я лучше запомнила твой совет?

- И то, и то – все вместе. – Ответ был мгновенный, и даже более того – Фосса начала отвечать, когда Тора еще только завершала фразу. – Мы используем тело для запоминания ситуаций, это же так естественно и эффективно. И, конечно, хотела проверить твою реакцию.

Тора легла на живот, и, болтая ножками, задумалась.

- Конечно, то, что ты говоришь, мне понятно и вполне можно представить, - Тора пялилась на свои ладони, словно размышляя вслух. – Если на каком-то этапе эксперимента…

- Ты наивна даже в большей степени, чем я думала, - перебила Фосса. – «На каком-то этапе»? Это на каком же? Видимо, на пятом или десятом? А как насчет самого первого? А как насчет вообще КАЖДОГО этапа?

- То есть, - не поняла Тора.

- Где будет место встречи? – коротко спросила Фосса.

- Квейс и Магнус, выбравшие не выходить из погружения, создадут его где-то на нейтральной территории в области миров фессоновского типа.

- Да? – взгляд Фоссы стал жестче. – А как насчет вертикально-ориентированных миров?

Тора перестала делать вид, что размышляет вслух, и маячившая на горизонте игривая мысль «интересно – как ей мои ножки и попка» растворилась без следа.

- Это невозможно! – Она даже приподнялась на локтях. – Это ведь… запрещено, принято категорическое решение… это опасно! Например, у меня вообще практически совершенно нет опыта…

- Ага, опасно. Зато КРАЙНЕ перспективно, так как для существ, лишенных, вольно или невольно, мы, кстати, этого не знаем, различения своей индивидуальности, вертикально ориентированные миры должны быть почти как родной дом, в то время как мир фессоновского типа…

- То есть… ребята могут взять, да и рискнуть моей жизнью ради своего…

- А ты думаешь, они не рискуют своей жизнью прямо сейчас? Ты забыла, что они, оставшись в погружении, рискуют своей жизнью? Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что вступаешь в серьезное дело с теми, кто готов рисковать своей жизнью?

Молчание.

- Конечно, их риск не безрассуден. Он обдуман, всесторонне взвешен. – Продолжала Фосса. – И рисковать твоей жизнью они будут…

- То есть – точно будут?!! То есть ты уверена в этом? – чуть не выкрикнула Тора.

- Я могу прямо сейчас сообщить Совету, что ты отказываешься. – В руках Фоссы появился непонятно откуда взявшийся коммуникатор.

- Ну-ка стой! – с неожиданной для себя властностью прорычала Тора и положила свою руку на руку Фоссы.

- Вот видишь, - Фосса улыбнулась, - зная, что твоей жизни будет угрожать опасность, ты не отказываешься?

- Нет!

- А остальные что – не такие решительные, как ты? Не такие целеустремленные? Остальные тоже готовы рискнуть. И проблема не в том, что рисковать они будут не только собой – это специфика работы в связке – рискуешь собой – рискуешь и партнером. Так вот проблема не в том, что ребята рискнут твоей жизнью, неожиданно для всех открыв встречу в вертикально-ориентированных мирах.

- Получается, что не для всех неожиданно? – усмехнулась Тора, и вдруг ее осенило – ведь Фосса только что улыбалась! Событие!..

- Ну, говоря серьезно, никто и не сомневается в том, что будет именно так.

- Ага… интересно. Видимо, есть и еще кое-что, в чем ничто втихую не сомневается?

- Однозначно.

- Здорово получается! Значит, у нас есть план, и мы с серьезным видом его обсуждаем, хотя всем ясно, что все будет иначе?

- Что-то вроде этого, хотя план мы серьезно обсуждаем, потому что это в самом деле серьезный вопрос. Ты можешь предполагать, что с магистрального пути свернут, но сами эти «сворачивания» во многом будут зависеть от того – насколько реальным представляется основной план. Это не показуха. Это – базис, стартовая площадка. Имея в голове генеральный план, намного проще найти безопасный и эффективный обходной или даже вовсе иной путь. Ведь наш план – это НАШ план. А в эксперименте участвуем не только мы, и более того – мы даже не можем в точности очертить круг участников, поэтому ситуация, в которой участники придерживались бы несмотря ни на что заранее продуманной схемы – неудовлетворительна, опасна, бесперспективна. Я уверена, что Совет и не выбрал бы для эксперимента исследователей, которые не готовы взять на себя риск вести игру самостоятельно.