— Конечно, нет, — обрадовалась Тантра, радуясь избавлению от одиночества и от неприятных мыслей, вызванных им.

Малия села на стул. Ее сыновья расползлись по комнате Тантры, иногда для собственного развлечения превращаясь в волчат. Пока что Мирт и Дис делали это бессознательно.

— Скажи, отчего вдруг вервольфы и вампиры решили объединиться? — спросила Тантра, зажигая свечи, потому что в царстве вечной ночи было чуть темней, чем необходимо человеческому глазу.

— Мы стали дружить с Грэтом после того, как он спас моего сына Мирта, а Гектор в свою очередь отклонил копье Инквизиции от Грэта. Мысль объединить силы пришла потом, вервольфы и вампиры леса ее поддержали. Потом уж решили объединиться и с замком. Изгнали этого самого Вирта и поставили на трон его сына. Вот, в общем, и вся история Нечистого собрания. Или Союза, кому как нравится говорить. — Малия пожала плечами.

— Я бы с удовольствием прогулялась по территории замка, ведь я еще ни разу не видела его снаружи.

— Давай примерно через час, — согласилась Малия.

Некоторое время девушки молчали, потом Малия усмехнулась и достала бутыль вина.

Все так же молча она разлила его по бокалам, они, не говоря ни слова, чокнулись и выпили. За несколькими такими безмолвными тостами закончилась бутылка.

И тут раздался сдержанный стук. Тантра, не ожидавшая этого, чуть не упала со стула. Малия же быстро встала и, чуть шатаясь, открыла дверь.

Тантра вытянула шею, стремясь разглядеть того, кто стоял за дверью. Это был Грэт, но тогда еще его имени она, разумеется, не знала.

— О, наконец-то ты зашел. — Голос Малии отчего-то (наверное, от вина) звенел насмешкой.

— Развлекаетесь, дамы? — в тон ей ответил Грэт. — Могу ли я пройти?

— Это не ко мне, а к хозяйке сей комнаты.

Грэт нашел взглядом Тантру и сразу же отвел глаза.

— Проходи, — сказала девушка, с интересом разглядывая вампира. С точки зрения людской красоты был он, пожалуй, не слишком привлекателен. Кожа Грэта была сера, и волосы цвета пепла. Серыми были и глаза за пеленою красноты. Казаться бы вампиру жутким, если б не вечная усмешка в его взгляде.

— Позволь тебе представить. Мой друг Грэт, король вампиров леса.

— Правильней будет — главарь шайки, — пробормотал он.

— А это волевая ведьма Тантра, оплот наш и надежда. — В голосе Малии слышалась нескрываемая ирония, но Тантра не могла обидеться на девушку. В глубине души ей было приятно, что весь замок надеется на ее магию.

— Весьма приятно. — Грэт рассеянно поцеловал Тантре руку. Девушка смущенно усмехнулась, ей отчего-то стало стыдно за свою мозолистую крепкую ладонь. Губы вампира были холодны как лед. От них рука точно онемела.

— Грэт, наша новая подруга желала бы осмотреть замок. А я совсем не против свалить приятную обязанность проводника на тебя, — промурлыкала Малия.

— Если долго блуждать по окрестностям замка, понадобится немало времени, пока обойдешь их все, — заметил Грэт, — но, поселившись здесь, я полюбил эти места на всю жизнь.

— Ну, это значит навсегда, — усмехнулась Тантра.

Грэт тоже улыбнулся.

— Здесь мне по крайней мере не угрожает губительный свет дневной звезды, — заметил вампир и шепотом прибавил: — Зато свет другой звезды грозится спалить.

Тантра не расслышала, оттого и не поняла усмешку на устах Малии. Царица с достоинством склонила голову, нашарила своих детей и ушла вместе с ними.

— Так, значит, ты хочешь пройтись по окрестностям замка?

— Да, не мешало бы. Я еще ни разу не видела вашу твердыню снаружи. Должно быть, она хороша.

— Нет в нашем языке слов, чтоб описать этот замок. Быть может, простому человеку показалась бы странной, темной и неприветливой его громада, но нечисть чувствует сердцем. Ты поймешь. Замок не красив, но… увидишь, — твердо сказал Грэт. — Я зайду за тобой через десять минут, когда ты переоденешься… на улице холодно.

Тантра нашла под кроватью зимние сапожки, а в шкафу — меховую накидку. Меньше чем за минуту она оделась и вышла, а Грэт в это время уже стоял под дверью.

— Быстро что-то, — хмыкнул Грэт.

— Да и ты тоже быстро зашел, — парировала Тантра. Накидка на ней была невесомой, но дивно теплой.

Грэт взял ее под руку, и они довольно быстро пошли по коридорам. Каждому встречному Грэт кивал и шепотом называл Тантре его имя. Вскоре девушка уже запуталась меж вервольфьими и вампирскими именами. Последние были в основном устаревшими, но оно и понятно — во всем замке лишь Маро был моложе двух веков.

— А вампиры не боятся, что со временем их станет слишком много? Ведь, как я поняла, вы людей держите в подвалах и пьете у них кровь, но люди ведь смертны.

Грэт рассмеялся.

— Нет, моя светлая госпожа, к чему бояться? Обычно позволяют превратить человека в вампира, только если какой-либо вампир до этого погиб. Теперь, боюсь, почти то же самое будет с вервольфами. Если раньше инквизиторы не давали племени Гектора размножаться, то теперь… Хотя, наверное, контролировать их размножение будем еще не скоро. Многие ведь, наверное, погибнут в битвах с людьми.

Тантре стало малость страшно при мысли, что вот будут битвы, и, может, очень скоро, но потом она успокоила себя.

Узкий коридор вывел их в зал. Тантра, раньше не видевшая этого места, задохнулась от восхищения. Магией Графа все здесь было оформлено, пожалуй, не хуже Белого Катарианского дворца. Все сверкало золотом, платиной и шелками.

Мраморная лестница, ведущая вниз, была широка. Ноги девушки ступали по тончайшему шелковому ковру, вышитому золотом.

— Граф — мастер магии, — отдала должное старому вампиру девушка.

— К счастью, дешевые украшения — не единственная сторона его дарования. — На Грэта зал, кажется, не произвел впечатления.

А Тантра, задрав голову, глянула в потолок. Он был как огромная карта Катарии. С бьющимся сердцем девушка нашла крошечный Ильгот, а там, в стороне, средь лесов замер такой далекий теперь Мильгот…

Голубой Ниас разделял беломраморный потолок на две части. Вскоре шея Тантры затекла, да к тому же лестница наконец закончилась, и парадные двери вывели их прочь из замка.

Ночной холод и свежесть царили здесь извечно. Тантра глядела на замершие в снегу деревья, кусты. Дремлет зимняя ночь, и протоптанная дорожка, петляя, теряется где-то вдали.

Тантра хотела обернуться, глянуть на замок, но Грэт не позволил ей этого, схватил за руку и повел дальше.

— Он будет казаться лучше, если глядеть на него, отойдя в сторону, — пояснил вампир. Он шел впереди и тянул за собой девушку. Тантра едва поспевала за ним, увязая в глубоком снегу.

Вампир, продолжая идти, улыбнулся, и странно стало на сердце у Тантры, настолько чудно красивыми казались ей его сверкающие красные глаза, и улыбка, и клыки, и лицо. Тантре показалось, что на холодную льдинку внутри нее упала капля расплавленного металла.

— Ну вот, теперь ты можешь оборачиваться и посмотреть. — Грэт наконец остановился.

Тантра повернулась. И замерла, завороженная видом вампирского оплота, вампирской крепости и вампирского дома.

Замок был настолько высок, что с Главной башни его люди казались не более муравьев, возящихся в муравейнике. Башен было семь, каждая своего размера и высоты, и шпиль высочайшей, казалось, разрывал тонкий черный шелк звездного неба. А основное здание замерло меж ними; бесчисленные окна его светились, и лепнина, покрывающая стены, была достойна лучших мастеров Катарии. Весь замок в пронзительном свете вечно полной здесь луны, парк, голые деревья, залитые этим светом, — все казалось Тантре таинственным и прекрасным. В Сетакор она навеки влюбилась, впервые в жизни испытав это чувство. Странные ощущения охватили девушку, и не один лишь замок был им причиной. Казалось ей, будто что-то светлое и радостное поселилось в ее душе, что-то, заставляющее сердце подпрыгивать до самого горла и сжимающее его в смертельно-сладостном порыве.

Грэт глядел на нее и усмехался.

— То же самое я испытал, когда увидел этот замок впервые. Быть может, ты хочешь посмотреть на аллею статуй?