– Как вы узнали, что там кто-то есть? – спросил Майкл, смущенный тем, что ему ни разу не приходила в голову мысль проверить сарай.

– Догадался.

Они оба услышали, как дверь сарая распахнулась. Оттуда выбежал человек с криком:

– Сэр, милорд!

Майкл и лорд Дэвид одновременно повернулись и увидели одного из лакеев, который бежал в их сторону. Лестер.

– Я один в сарае, милорд. Клянусь вам! Пэтси и я собираемся все узаконить. – Он говорил взволнованно.

Лорд Дэвид коротко кивнул ему:

– Надеюсь, что в течение месяца услышу оглашение о вступлении в брак.

– Да, сэр. Понимаете, сэр, я попал в денежный…

– В течение месяца, – оборвал его лорд Дэвид.

– Да, сэр, – проговорил Лестер. Он поклонился обоим и отправился в сарай.

– Кто? – Спросив, лорд Дэвид похлопан себя по карману.

Надо снова вернуться к немногословной беседе. Майкл постарался вспомнить, о чем они разговаривали до того, как бесцеремонно прервали сон лакея. Ах да, о ночном стороже.

– Большой Сэм, помоги ему Господи. – Это прозвучало так, словно девушка просила новое платье. Прежде чем лорд Дэвид ответил, Майкл поспешил добавить: – Вначале я хочу услышать ваше мнение, но затем – мнение леди Оливии, а также герцога, если вы сочтете это необходимым.

Лорд Дэвид некоторое время подумал. Майкл не знал, отличалось ли это молчание от долгой паузы, чреватой неодобрением.

– Сэмюелсон будет постоянно вас будить. Он иногда видит угрозу там, где ее нет.

– Я привык к этому в дни армейской службы.

– Во многих отношениях Сэмюелсон – ребенок.

Майкл кивнул.

– Прежде надо сказать об этом Оливии.

Лорд Дэвид несколько раз кивнул, как бы каждый раз выверяя причину.

– Большой Сэм – умелый страж. Никто не усомнится в его верности. Он исключительно добросовестный! Это вы позже обнаружите.

Последнее предложение Майкл воспринял как одобрение.

– Я бы подождал несколько недель, Гаррет. Иначе Большой Сэм и, конечно же, Оливия воспримут новое назначение как критику его поведения. В ближайшее время Оливия никуда не будет выходить. А если она и выберется, Мерион настоит на том, чтобы она взяла экипаж, а значит, с ней будут и другие слуги.

Это показалось Майклу разумным.

– Вопрос вот в чем: кто будет охранять Оливию? – спросил лорд Дэвид.

– Когда она дома, вокруг нее достаточно людей. А когда она покинет замок, ее буду сопровождать я.

Лорд Дэвид остановился и повернулся к Майклу:

– Просто замечательно, мистер Гаррет. Это все равно что посадить голодного гардемарина в комнату со множеством сластей.

Майкл засмеялся. Без обиды. Сравнение было слишком точное.

– Хочется думать, что я обладаю большей выдержкой, чем гардемарин. А если нет, то я найду сласти в другом месте.

– Только не среди домочадцев. – Резкие слова лорда Дэвида ясно выразили его чувства.

– Нет, сэр. – Сейчас Майкл чувствовал себя словно прислуга.

Коротко кивнув, лорд Дэвид Пеннистан вошел в замок.

– Если ваша первая ночь здесь была суматошная, то последние несколько недель прошли спокойнее, правда же, мистер Гаррет? – спросила Мэри. Она только что поставила хлеб подходить и сейчас вытирала стол.

Оливия стояла рядом. Она сказала, что пробует новый состав для соуса. Это будет нечто такое, что превзойдет по вкусу даже свежепойманного лосося.

– О, я был основательно загружен, мисс Мэри. – Майкл оторвал взгляд от Оливии и улыбнулся кухарке. – Не подумайте, что моя работа исчерпывается тем, что я сижу здесь и наблюдаю за тем, как вы месите тесто.

Мэри захихикала. Оливия не прислушивалась к разговору, она внимательно смотрела на чашу, в которой смешивала составляющие из разных бутылей и маленьких блюдец.

– Хотя я провел, по крайней мере, десять часов, наблюдая за тем, как вы месите тесто. – Мэри была невольной дуэньей, и это было единственное несерьезное времяпрепровождение, которое Майкл себе позволял.

Он не мог быть единственным человеком в мире, кто находил движения Лолли чувственными. Неудивительно, что ему требовалась продолжительная прогулка, прежде чем отправиться спать.

Майкл уже выработал железный распорядок дня. В военное время это было бы сущим бедствием – быть настолько предсказуемым. Вчера вечером, после подсчетов, сколько часов потратил он на то, чтобы иметь возможность видеть Оливию, Майкл решил изменить расписание. Чтобы немедленно воплотить замысел в реальность, Майкл решил задержаться на кухне дольше, чем обычно.

Если повезет, он станет свидетелем ее радости. Когда вкус еды удовлетворял ее, Оливия закрывала глаза, облизывала губы, втягивала в себя воздух и вздыхала с такой улыбкой, словно возлюбленный сделал ее счастливейшей женщиной на земле.

Она была так очаровательна и забавна! Полная противоположность француженкам, которых он знавал. Те были весьма скрытные. Это объяснимо во Франции, где люди слишком уж были озабочены тем, чтобы отправить соседей, любовников и друзей на гильотину.

Майкл пришел к выводу, что таковы все любовные отношения.

У леди Оливии, голова которой была заполнена рецептами блюд, подобных мыслей не было. Порой он задавал себе вопрос: его восхищение Оливией объясняется тем, что все в ней внове для него? Напоминание об этом помогало ему сохранять дистанцию, но всякий раз, когда они оказывались вместе, это представляло все большую трудность.

Оливия хлопнула ладошкой по столу, и Майкл понял, что сегодня он не увидит выражения счастливой радости на ее лице. Она взяла чашу и вылила весь соус в чан, который значился свиньям.

– Ага, я вижу, что сегодня не будет нового рецепта, зато свиньи полакомятся обедом с удивительными специями.

Оливия отставила чашу и подошла к Майклу поближе.

– Я попытаюсь завтра, если правильно смешать ингредиенты, я смогу приготовить приправу, которую легко хранить и использовать.

– Леди Оливия. – Майкл поднял руку. За последние несколько недель он усвоил, что она может говорить о своих экспериментах бесконечно. – Я с большим аппетитом ем то, что вы готовите, с интересом наблюдаю за тем, как вы это готовите, но вовсе не интересуюсь тем, как вы их придумываете.

– Вот как!

Майкл понял, что она не может определиться: рассердиться на него или рассмеяться.

– В другой раз, мисс Лолли, я бы с удовольствием вас послушал, но сегодня должен закончить обход замка и посетить Длинную галерею.

– О, я сама хочу показать ее вам. Кухня и Длинная галерея – мои любимые комнаты в замке. – Она сдернула с себя шляпку, пригладила платье и удивленно спросила: – Вы уже здесь так давно и до сих пор не видели всего замка?

– Лорд Дэвид показал мне все, что считал нужным.

– Сейчас он просто очень загружен, да и погода была неподходящей. Вы знаете, что один из ковров был полностью испорчен, когда начался дождь? Небо было чистое и ясное, и вдруг через минуту разразился ливень.

– Да, на прошлой неделе об этом говорили за обедом.

– Думаю, что Уинтроп не будет возражать, если я покажу вам Длинную галерею. – Она остановила одного из лакеев и попросила его отнести записку мажордому.

Именно в такие моменты Майкл начинал понимать, насколько избалована леди Оливия. Мир должен крутиться так, как она ему повелит. Она не имеет понятия о том, что ее желания могут не совпасть с желаниями других.

– Скажите, что я буду у них после обеда, чтобы почитать миссис Уинтроп.

Тем самым она тут же, как всегда, искупила свою вину. Это не сделало ее менее избалованной, но избалованность едва ли имела значение, если принять во внимание ее щедрость и искреннюю заботливость. Майкл вспомнил характеристику, данную Оливии миссис Блэкфорд. Упрямая и милая. Щедрая и своенравная. В большинстве случаев ее доброжелательность и щедрость значительно перевешивали упрямство.