Однажды во двор Моллы залез бык и растоптал все цветы.

Молла схватил палку и погнался за быком, но догнать его не смог.

Через несколько дней Молла увидел, что хозяин этого быка запряг его в арбу и едет по дороге.

Молла стал изо всех сил дубасить быка дубиной.

– Молла,- закричал его хозяин,- что ты делаешь? За что ты лупишь мою скотину?

– Заткнись,- ответил Молла,- твой бык знает, за что я бью его. Видишь, как он свесил голову?

Однажды Молла поймал аиста, подрезал у него клюв и ноги. После этого он поставил его на подоконник, отошел и, посмотрев на него издали, сказал:

Вот теперь ты стал похож на птицу!

Однажды приятель-повар угостил Моллу жареной печенкой. Еда эта ему очень понравилась. Но покушав, Молла подумал:

«Будет несправедливо, если я съем такое вкусное блюдо один, а жена даже не попробует». И Молла спросил у повара:

– Брат, как ты готовишь это кушанье, что получается так вкусно?

Повар стал рассказывать, как он готовит. Молла увидел, что это выходит слишком длинно, всего ему никак не запомнить, и попросил повара записать рецепт на бумаге.

Повар написал по порядку все, что нужно делать, и отдал бумагу Молле. Тот спрятал ее в карман, купил печенки и отправился домой.

По дороге птица вырвала у него из рук печенку и улетела. Молла поглядел вслед птице и сказал:

– Напрасно не трудись! Ты все равно не сможешь съесть печенку с удовольствием. Бумага, которую дал повар, осталась у меня.

Однажды Молла, одевшись во все черное, пришел на базар.

– Молла, что случилось?- спрашивали его люди.- По ком ты носишь траур?

– По самому себе. После смерти я уже не смогу носить траурные одежды. Поношу уж, пока жив.

Однажды, к вечеру, закончив свои дела на базаре, Молла хотел вернуться из города в свое село. Восемь односельчан дали ему своих ослов и сказали:

– Молла, возьми с собой наших ослов, нам нужно на эту ночь остаться в городе.

Молла сосчитал их ослов вместе со своим- оказалось девять. Он сел на своего, погнав впереди остальных.

Проехав полдороги, он решил проверить, все ли ослы на месте. Пересчитал раз, два раза и увидел, что ослов всего восемь. Он недоумевал- куда же девался девятый осел? Ему пришлось волей-неволей слезть со своего осла, чтобы поискать пропавшего. Но сколько он не искал, найти не мог. Наконец, выбившись из сил, он вернулся к ослам. Пересчитал их и увидел, что ослов снова стало девять. Он успокоился, сел на своего осла и продолжал путь. Проехав немного, снова пересчитал ослов- их снова оказалось восемь. Молла опять слез с осла, огляделся вокруг, опять пересчитал ослов- их опять было девять.

Одним слово, до самого селения Молла много раз пересчитывал ослов и, видя, что их восемь, слезал со своего осла и снова садился, убедившись, что их девять.

Подъезжая к селу, он еще раз пересчитал ослов и опять увидел, что их восемь. От злости он расплакался. В это время ему навстречу вышел мальчик и спросил:

– Молла-ами, почему ты плачешь?

– Миленький мой, у меня было девять основ, один пропал, осталось восемь.

Мальчик пересчитал ослов и сказал:

– Молла-ами, их же девять!

Молла снова пересчитал ослов.

– Где? Их только восемь.

Мальчик понял, в чем дело, и сказал:

– Молла-ами, а ты считал того осла, на котором сидишь?

Молла, ударив себя по лбу, воскликнул:

– Эх, до чего же теперешние дети стали догадливы!

Однажды Молла рубил в лесу дрова и заметил, что руки и ноги у него холодеют. Он лег на землю. Через несколько часов чобаны увидели Моллу и сообщили в селенье, что он умер.

Сельчане взяли гроб и пришли в лес, чтобы взять труп Моллы. Они с почестями уложили его в гроб и понесли. Дошли до излучины дороги и начали спорить: одни говорили- пойдем по этой дороге, другие- по той. Молла увидел, что спор их затягивается, поднял голову из гроба и сказал:

– Когда я был жив, то всегда ходил по этой дороге.

Однажды к Молле в дом пришел незнакомый гость. Они много говорили о том, о сем, прежде чем Молла понял, что гость голоден. Он постелил скатерть, положил клеб и пошел за обедом.

До возвращения Моллы гость уплел весь хлеб.

Молла вернулся и видит, что от хлеба и следов не осталось.

Ничего не сказав, Молла поставил на скатерть кушанья и пошел за хлебом.

Вернулся- и видит: гость съел весь обед.

Опять не говоря ни слова, Молла положил на скатерть хлеб и пошел за обедом. Пришел и увидел- хлеба и след простыл.

Пошел за хлебом, вернулся- обеда нет. Пошел за обедом, вернулся- хлеба нет.

Одним словом, бедный Молла ходил взад и вперед из комнаты в кухню, пока башмаки его не истрепались, но обеда вместе с хлебом так и не увидел.

Наконец, он кое-как собрал скатерть и, когда они укладывались, спать, спросил гостя:

– Братец, куда путь держишь?

– Молла,- ответил гость,- раньше я очень хорошо ел, но вот уже месяца два, как я потерял аппетит. Слышал, что в городе есть врач, вот и иду к нему. Ваше село мне очень понравилось. На обратном пути думаю месяца два погостить у тебя.

Услышав это, Молла поспешил сказать:

– Ты мне тоже очень понравился. Хорошо было бы, если бы на обратном пути ты погостил у меня не два мееяца, а месяцев десять-пятнадцать. Жаль только, что завтра я уезжаю в другое село, и вернусь через год или два.

Говорят, у Моллы была хорошая корова, дававшая много молока. Однажды она заболела и подохла. Молла так горевал и плакал, что совсем обезумел.

Соседи заметили, что месяц назад, когда у Моллы умерла жена, он так не горевал, а теперь, когда подохла корова, он не может найти себе места.

Наконец, кто-то спросил у Моллы:

– Ай, Молла, смерть жены тебя так сильно не опечалила, что же случилось теперь?

– Когда умерла жена,- ответил Молла,- собралось все село, и все по-разному утешали меня. «Не бойся, говорили, мне, мы найдем тебе жену еще лучше». И я немного утешился. А теперь уже два дня, как подохла моя корова, но никто не приходит и не говорит: «Не бойся, мы купим тебе корову еще лучше». Что же мне еще остается, кроме слез?

Однажды Молла попал к неопытному парикмахеру. Тот в нескольких местах порезал ему голову и залепил порезы ватой.

Молла вдруг заглянул в зеркало и увидев свою, залепленную ватой голову, поднялся, надел чалму и собрался уходить.

– Молла,- сказал парикмахер,- куда ты? Ведь у тебя половина головы еще не побрита.

– Нельзя же всю голову засевать хлопком,- ответил Молла,- остальную половину я сам засею шерстью.