– Я буду мстить всем и каждому.

Причем сказала она это громко и отчетливо, чтобы все и каждый отныне не ждали от нее уже ничего хорошего. Все и каждый хотели притаиться по углам, но каждый не успел – и проворная Марта схватила его за шиворот рукой, в результате чего шиворот неожиданно оказался навыворот.

– У Вас шиворот навыворот, – сразу заметила наблюдательная Марта.

– Спасибо, я поправлю сейчас, – улыбнулся Каждый и, больно ударив Марту по руке, вернул шиворот в естественное для шиворота состояние.

– Скажите, пожалуйста, почему Вы со мной одновременно грубы и вежливы? – спросила Марта.

– Потому что Вы сумасшедшая, – объяснился Каждый.

– Можно подумать, Вы нормальный! – как бы между прочим обиделась Марта.

Каждый вспыхнул, как облитый бензином и подожженный автомобиль, и демонстративно отвернулся от Марты: показывая, что он обиделся гораздо сильнее, чем она.

– На Вашем месте я бы не обижалась так сильно, – сделала ему замечание Марта. – Вы же первый начали!

– Я назвал Вас сумасшедшей, но не назвал ненормальной, – пробурчал Каждый. – Зачем Вы смешиваете прямо противоположные понятия?

– Это какие именно понятия – прямо противоположные? – искренне изумилась Марта.

– Да вот… «сумасшедший» и «ненормальный»! – снова повернулся к ней Каждый. – Что я сумасшедший – понятно. Понятно и радостно. А вот что ненормальный… – это-то с какой стати?

– Так, минуточку, – сказала Марта. – Вот тут подробнее, пожалуйста!

– Чего ж подробнее… – Каждый посмотрел на нее с укором, – когда и так понятно! Если все вокруг сумасшедшие, а все вокруг – сумасшедшие, Вы же сами видите, то и… то и получается, что сумасшествие есть норма. – Тут он выразительно, как художественный чтец, посмотрел на Марту и подытожил: – Я сумасшедший. То есть вполне нормальный.

– Как-то я никогда не подходила к этому вопросу с такой точки зрения, – задумалась Марта.

– Но вот что для меня осталось загадкой, – признался вдруг Каждый, – это зачем Вам понадобилось, чтобы у меня шиворот был навыворот? – Каждый нахмурился и стал казаться прежде всего грубым, а уж только потом вежливым.

– Это я начала мстить всем и каждому. – Марта мило улыбнулась.

– Тогда почему Вы сперва принялись за каждого?

– Так обозримее и конкретнее, – объяснилась Марта. – Но я собираюсь мстить и дальше.

– И снова мне?

– Пока – да… Кому ж еще, когда Вы настолько доступны? – Марту удивляла природная недогадливость Каждого.

– А за что мстить? – опомнился узнать Каждый.

– За то, что однажды кто-то сидел на брегах Невы.

– Я сидел? – уточнил Каждый.

– Вы развязны, – задумчиво и разочарованно сказала Марта. – Не надо полагать, будто каждый способен сидеть на брегах Невы. Это дело избранных.

– Это дело тех, кто живет в Санкт-Петербурге, – не согласился Каждый.

– Вы очень развязны, – откорректировала себя Марта. – Я, пожалуй, позволю себе повторить: сидеть на брегах Невы – дело избранных. И добавить: это дело единиц. Дело просто одного-единственного.

– Тогда и мстить нечего всем и каждому… особенно каждому – то есть конкретно мне. Чего на меня-то нападать?

Марта с окончательной скукой посмотрела на Каждого и заключила:

– Эх, Каждый, Каждый… Бить бы Вас, да некому.

– Почему это некому-то? – возмутился Каждый. – Тут вот в соседней палате есть один сумасшедший по имени Егор-Булычов-и-Другие. Он всегда охотно бьет меня.

– Пригласите его, пожалуйста, – попросила Марта.

– С удовольствием, – ответил Каждый и отправился за Егором-Булычовым-и-Другими.

Марта же, горя жаждой мести, огляделась вокруг, но не увидела никого, кроме четверых убитых сорока двумя разбойниками сумасшедших. Погибнув, они, видимо, излечились от сумасшествия, потому что выглядели вполне вменяемыми трупами.

– Как интересно! – сказала себе Марта, и тут как раз подоспел Каждый с соседом по имени Егор-Булычов-и-Другие. Сосед был один.

– Где другие? – сразу спросила Марта.

– Другие – это тоже я, – коротко объяснился сосед, периодически ударяя Каждого то по голове, то по плечу, то по спине, а то и еще по чему-нибудь такому. Каждый был весь в слезах и в крови.

– Вам необходимо сделать свинцовые примочки, – посоветовала Марта Каждому.

– Я делаю ему, – вмешался Егор-Булычов-и-Другие. – У меня свинцовая примочка в кулаке! – Тут он разжал кулак и показал Марте кусок свинца.

– Вы предусмотрительны, – вроде как похвалила его Марта. – А теперь довольно тут с каждым возиться, переходим ко всем. Вы будете помогать мне мстить, – обратилась она отдельно к Егору-Булычову-и-Другим.

– Слава Аллаху! – сказал Каждый, внезапно оказавшись мусульманином.

– За что мстим? – по дороге бодро поинтересовался Егор-Булычов-и-Другие.

– За то, что кто-то сидел на брегах Невы, – отчеканила Марта.

– Вот гады! – воодушевился Егор-Булычов-и-Другие и помчался по палатам с тюремным криком: – Я вам покажу, как на брегах Невы сидеть!

Из палат послышались преждевременные предсмертные вопли.

– Не насмерть мстим! – через некоторое время поправила Егора-Булычова-и-Других внимательная к происходящему Марта, увидев поблизости от себя несколько новых покойников.

Как бы в ответ на ее слова вопли из преждевременно-предсмертных сделались просто душераздирающими.

Все-таки надо как-то добиваться специальных художественных эффектов – без них плохо. Читателям по сердцу, когда литературное произведение действует им на нервы, особенно если нервы слабые. Например, можно описать – причем довольно скрупулезно – какой-нибудь интерьер, а потом вдруг признаться, что события, о которых пойдет речь, происходили совсем в другом месте. Или вообще… изобразить какую-нибудь ужасную сцену, а потом выяснится, что сцена эта вообще из другого литературного произведения. Так тоже очень хорошо.

Впрочем, подобным образом я только что и поступил. Конечно, Марта, будучи Зеленой Госпожой, не могла и в мыслях иметь обидеть кого-то! С нее и того хватило, что однажды в жизни она обидела муху, по вине Марты умершую не своей смертью. Даже обидеть кого-то свинцовым кулаком Егора-Булычова-и-Других (тем более что последний персонаж вовсе не из нашего художественного произведения, а из чужого) она никогда бы себе не позволила. Насчет отомстить всем и каждому за то, что кто-то сидел на брегах Невы… да помилуйте: кто ж в этом виноват, кроме самого сидевшего на брегах Невы? А то, что Марта сказала: «Буду мстить!..» – ну, сказала и сказала: пребывала, стало быть, в приятном состоянии сильного аффекта. Стоит ли с нее спрашивать, когда она сейчас в принципе сумасшедшая?

В данный момент меня гораздо больше интересует брошенный на полпути Редингот, который куда-то исчез из поля нашего и вашего зрения. Про него известно только, что он отправился восвояси. Но пора бы уж ему и объявиться.

Он и объявился – посредством телеграммы со следующим обратным адресом: «Свояси. Провинция Хоккайдо» и следующим текстом:

Телеграмма легла на стол справок в городе Змбрафле, поскольку, указав приблизительный обратный адрес, Редингот (Редингоси) не указал и точного прямого. На столе справок сидела Умная Эльза. Она всегда сидела на столе справок, когда не было посетителей, потому что у нее были очень длинные ноги. Безжалостно засовывая их под стол при появлении посетителей, Умная Эльза испытывала жуткие боли и даже пару раз ломала то одну, а то совсем другую из двух своих ног.

«Странная телеграмма!» – подумала Умная Эльза, но, будучи не дурой, немедленно все поняла. Речь, конечно же, шла о согласии Японии предоставить свою территорию в качестве дополнительной площади для проложения по ней одного из фрагментов Абсолютно Правильной Окружности из спичек. До сих пор Япония не была задействована в реализации самой грандиозной идеи человечества и объективно оказывалась на задворках истории. Но, видимо (как следовало из телеграммы), некий мудрый человек, а именно Редингоси, решил устранить данную оплошность и вывести страну на магистральную улицу истории, то есть вовлечь-таки бедную Японию в процесс построения Окружности. Это значило, что бедная Япония как бы переставала уже быть бедной Японией, превращаясь в один из центров мировой творческой мысли, а Окружность из спичек становилась больше, то есть правильнее – иначе говоря, совершеннее.