– Нет.

Она поставила стаканы на стол, но садиться не стала. Ей было интересно, что сделает Бен дальше. Он обошел комнату, выключая везде свет, пока не остался гореть только торшер рядом с диваном. Затем Бен прошел в ее спальню и вскоре появился оттуда с подушкой и одеялом. Бросив все это на пол, он обошел вокруг стоящей Кейт, сел на диван и налил в оба стакана на два пальца виски.

– А теперь расскажи мне то, что не рассказала всем остальным, – потребовал он.

– Ты будешь спать на диване? – Кейт была слишком разочарована, чтобы обратить внимание на вопрос Бена.

– Возможно.

По глазам Бена ничего нельзя было прочесть, и Кейт поняла, что он объяснит ей, что имел в виду, не раньше, чем сочтет это нужным. А пока он, очевидно, не был готов к этому, и Кейт подошла к дивану и села рядом на безопасном для обоих расстоянии. Прикосновение к Бену, как она уже поняла сегодня, полностью лишало ее контроля над собой. Сейчас Бен вел себя так холодно и отстраненно, что Кейт показалось разумным сохранять дистанцию.

Бен знал, какое впечатление производит на нее его холодность, но у него не было другого выхода. Он по-прежнему очень хотел Кейт, но сейчас были дела поважнее и ему не хотелось углубляться в объяснения, почему он решил пока не прикасаться к ней.

Прежде чем они займутся любовью, Бену необходимо было знать, чем был вызван настороженный взгляд Кейт, который он заметил, войдя в дверь. Этот взгляд чуть не заставил его развернуться и уйти, но Бен не сделал этого, и не только потому, что, проехав в панике через полгорода, заслуживал, чтобы ему объяснили, что случилось.

Он остался, потому что любит Кейт.

А потом поцеловал ее, потому что увидел, как подозрительность сменилась выражением абсолютного доверия. Это произошло до того, как оба успели открыть рот, и от Бена не укрылось, что Кейт вздохнула с облегчением.

Бена тоже радовало, что она решила ему довериться, но в то же время обижало, что Кейт снова заподозрила его в чем-то нехорошем. Не только обижало, но и злило. Кейт очень испугалась сегодня, и на несколько секунд этот страх мелькнул в ее глазах при взгляде на Бена. Ему необходимо было знать причину этого страха.

Прежде чем он снова сожмет Кейт в своих объятиях, между ними не должно быть ни следа недоверия друг к другу.

– Так что скажешь, Кейт? – откинувшись на спинку дивана, Бен внимательно изучал профиль сидящей рядом девушки. Единственная горящая лампа отбрасывала тень на напряженный подбородок Кейт. – Что заставило тебя испугаться меня?

Когда Кейт повернула голову, чтобы встретиться с ним глазами, волосы ее напоминали шелковый занавес шоколадного цвета.

– Я думала, ты не заметил. Всего несколько секунд… – Кейт посмотрела на свои руки, крепко сжимающие стакан.

– Я заметил. – Бен наблюдал за ней поверх стакана, затем отпил из него, ожидая, пока Кейт снова поднимет глаза и заговорит. – Я также заметил, что ты решила потом, что мне лучше доверять, чем бояться меня. Не могу сказать, что мне понравилось, что ты во мне сомневаешься.

– Это длилось всего несколько секунд.

– Не имеет значения. Достаточно и этого. Мне казалось, что с этим покончено.

– Я не привыкла жить, повинуясь лишь инстинктам, – тихо произнесла Кейт. – Мне хочется доверять тебе, но не всегда получается – во всяком случае без борьбы.

– И с кем же тебе приходится бороться?

– С собой, – Кейт потупила взгляд. – И, если тебе это интересно, я обычно побеждаю.

– Я знал это, прежде чем поцеловал тебя. – Бен поднял руку, чтобы коснуться Кейт, но заставил себя остановиться. И тут же увидел в ее глазах разочарование. – Тогда скажи мне, моя дорогая Кейт, что же заставило тебя так испугаться. Я знаю, что тут замешан не только случай с кирпичом.

Бен подождал, пока Кейт сделает первый глоток из стакана, затем выслушал, не перебивая, ее рассказ. На это потребовалось немного времени, и прежде чем заговорить самому, Бену пришлось подавить в себе приступ самого страшного гнева, который когда-либо владел им.

– Удивляюсь, как это ты вообще впустила меня, – Бен допил виски и осторожно поставил бокал на столик. – Что же заставило тебя рискнуть?

– Я уже только что сказала, что победили инстинкты. Если я попытаюсь объяснить это с точки зрения логики, ничего не получится.

Напряжение постепенно оставляло Кейт, она откинулась на спинку дивана и положила ноги на журнальный стол.

Бен хотел сказать Кейт, что ее инстинктами двигала любовь, но вовремя осекся. Лучше пусть ей самой придет это в голову. К тому же они еще не закончили обсуждать угрозы в адрес Кейт.

Он заставил ее повторить слово в слово все, что сказал звонивший, и они вместе постарались отделить факты от предположений. И того, и другого хватало.

– Кто-то не хочет, чтобы ты приняла состояние Томаса, – уверенно сказал Бен, не обращая внимания на бормотание Кейт, что он констатирует очевидное. – Будем придерживаться фактов. Все остальное должно исходить из них.

– Мне казалось вполне ясным, кто такой этот «кто-то», – сказала Кейт.

Они уже согласились на том, что ни Томас, ни Джим Карлсон не стали бы преднамеренно сообщать Кассандре и Гарольду о шаге их дедушки. Карлсон ничего бы от этого не выиграл, к тому же Бен был уверен в его честности. Новость о свалившемся на Кейт богатстве передал внукам Томаса кто-то неизвестный, возможно, один из сотрудников больницы или офиса Джима Карлсона, и с этим уже поздно было что-то делать.

– Мы ведь только предполагаем, что за угрозами стояли Кассандра и Гарольд, либо кто-то один из них, – сказал Бен, налив себе еще немного виски и осушив его одним глотком. – Остается вероятность, что к этому имеет какое-то отношение их отец.

– Сомневаюсь, судя по тому, что рассказывал о нем Томас.

Кейт провела ладонью по волосам и задумчиво посмотрела на потолок.

– Я ставлю на внуков.

– Согласен, но это в общем-то неважно. Не имеет никакого значения для наших дальнейших действий.

Бен тоже посмотрел на потолок. Так было проще сосредоточиться, чем глядя на Кейт.

– Похоже, у тебя есть план, – сказала она.

– Не то чтобы план, но кое-какие мысли о мерах безопасности. Пока тот, кто стоит за всем этим, не убедится, что ты больше не представляешь для него угрозы, я не намерен спускать с тебя глаз.

– Не представляю угрозы?

– М-м, – подложив руки под голову, Бен постарался сосредоточиться на пятне света. – Мы с Джимом Карлсоном сумеем без особого труда повернуть вспять все, что затеял Томас О'Херли. Завтра к этому времени ты будешь не богаче, чем была два дня назад. И, что гораздо важнее, ты будешь в безопасности.

Не опуская глаза, Бен чувствовал на себе взгляд Кейт. Повернувшись, он встретился с ней глазами и тут же понял, что что-то не так. Cудя по выражению глаз, Кейт была в ярости.

– Как ты мог подумать, – возмущенно произнесла она, – что я захочу бросить Томаса в трудную минуту? – Ты не бросаешь его, – Бен мысленно сделал себе замечание за то, что он не предусмотрел подобной реакции. Он думал только о том, как будет лучше для Кейт.

– Я не оставлю его одного бороться с кознями этих твоих зануд, – отчетливо произнесла Кейт. – И дело не только в этом. Я не позволю запугать себя. Я – не трусиха.

– Сейчас дело не в этом, – резко бросил Бен, стараясь держать себя в руках и не повышать голоса, хотя ему очень хотелось накричать на нее. Ну почему Кейт не понимает, что он никогда не сделает ничего, что может причинить ей боль? – Просто если ты не выберешься из всего этого сейчас, ты можешь пострадать. Я не могу спокойно взирать на это!

– Выбор в этом деле не за тобой, – Кейт почти кричала.

Затем она вскочила на ноги, не в силах больше усидеть на одном месте.

– Томас мой друг, господин адвокат. А поворачиваться к другу спиной – не в моих правилах. Я никогда этого не сделаю.

Ярость Кейт вполне соответствовала по силе гневу, который старался скрыть от нее Бен. Но он злился не на Кейт, хотя его раздражало упорное желание девушки оставаться в опасной ситуации. Нет, ярость Бена была обращена на внуков Томаса О'Херли, на ситуацию в целом и на все остальное, что угрожало безопасности любимой женщины. Если бы эти двое были сейчас здесь. И если бы он был жестоким человеком… нет, надо гнать от себя подобные мысли – они не доведут до добра.