– Кота забыл покормить!

Баба Клава отвела взгляд в сторону.

– А я вот решила Ваську вывести погулять.

– В корзинке?

– У меня и совочек есть. Мы после себя следов не оставляем. А ты что подумал? – перешла баба Клава в атаку.

– А я подумал, что вы экспроприируете кота. А мне потом придется за недостачу вашего имущества отвечать. Пункт-то такой есть в договоре. Так что если вы его совсем забираете, то давайте этот пункт исключим из нашего договора.

За обтекаемыми словами просматривался совершенно иной смысл. Это хорошо понимали и баба Клава и Федор. И поэтому злыми глазами смотрели друг на друга.

– Я его на прогулку забирала.

Федор повторился:

– Таких прав договор не предусматривает. Или кота оставьте или давайте этот пункт исключим из договора. – Он решил подкрепить свои слова угрозой. – Или вообще аннулируем нашу договоренность.

– Ах, так! – воскликнула баба Клава и, вернувшись в комнату, сильно и настойчиво постучала кулаком в стену. Через минуту входная дверь открылась, и в проеме нарисовался мужчина необъятных размеров в милицейском кителе, наброшенном на голые плечи. С порога он наехал на Федора.

– Клавдия Антоновна, у вас проблемы? Вы кто молодой человек? Документы можно посмотреть?

– Может быть вы сначала представитесь? – осадил капитана Федор. Вошедший грозно заявил:

– Я – здешний участковый. Василий Генерал. Попрошу ваши документы.

Федор непроизвольно улыбнулся. На погонах у самозванца генерала были капитанские звездочки. Капитан продолжал прессовать Федора.

– И усмехаться не надо. А то вызову сейчас наряд, отсидите три часа в обезьяннике, пока доподлинно установят вашу форменную личность, – и непринужденно добавил, – у меня фамилия Генерал. Можете ко мне по фамилии запросто обраться. Я допускаю такую фамильярность.

Федор вместо паспорта протянул участковому договор.

– Пожалуйста, смотрите, пункт 3.1 – и тут же не преминул его уколоть. – А можно, товарищ капитан, я вас буду называть «мой генерал»?

– Можно!

Клавдия Антоновна злорадно улыбнулась.

– Василий Иванович, он над тобою, этот студентик, смеется. «Мой генерал» так Наполеона называли.

Участковый обиделся.

– Смеется, говоришь! Сейчас перестанет смеяться! Я к нему как человек, с уважением, не запрягаю его, по холке пока глажу, а он, эпигон, зубы будет скалить, норов показывать. Один такой норов показывал, пока рога я ему не спилил.

Федор не сдавая собственных позиций попробовал увести разговор в сторону.

– А вы товарищ капитан не с кордона будете? А то жил у нас один с фамилией Генерал.

– Не с кордона, – коротко ответил участковый и сбавил тон, – этот пункт в договор я сам вписал, что тебе не понятно?

Федор с ехидцей смотрел на хозяйку квартиры и сказал:

– В принципе с этим пунктом мне все понятно. Одно вы, уважаемая Клавдия Антоновна, не учли. Я ведь по договору мог вам через два месяца ваше имущество, кота Василия сдать и в сушеном виде, в виде чучела. И даже суд присяжных был бы на моей стороне. Так что или оставляйте кота Ваську в квартире или забирайте его, но тогда в договоре этот пункт исключаем. Правильно я говорю, товарищ Генерал? В контракте не указано, в каком виде возвращать кота – живым или мертвым.

Любительница природы сверкала разъяренными глазами. Формулировка этого злосчастного пункта предполагала широкое толкование. Она горько воскликнула:

– Как же ты, Василий Иванович, так обмишурился. Тебя простой демагог-эколог подковал. А еще в юридическом институте учишься.

– Я на заочном учусь! – огрызнулся участковый. – Молодой человек, ваш паспорт. У вас регистрация есть?

Федор снисходительно улыбался, протягивая капитану документы. На этот раз он никак не звал участкового лишь коротко ответил:

– Я только вчера слез с поезда. У меня билет есть. Я могу три месяца спокойно с этим билетом по Москве ходить.

Капитан долго изучал паспорт, чуть ли не обнюхал билет. Придраться не к чему было. Разговаривал Федор спокойно, держался уверенно, права качал со знанием дела. С сожалением участковый вернул документы Федору.

– Боровиков Федор Евсеевич, а вы знаете, что с договора аренды надо налог платить?

– Знаю! – со смехом ответил Федор. – Вы товарищ Генерал хотите, чтобы я в налоговой проследил, заплатит ли хозяйка, как субъект вещного права этот налог? Мне в налоговую для контроля ксерокопию договора направить? Сделаю, раз велите. Вот только номер налоговой к сожалению не знаю!

Уел он обоих, ох, как уел. И хозяйку квартиры и ее соседа участкового. Никакой налог с аренды естественно бабка в налоговую не платила. Теперь все трое смотрели друг на друга с неестественно любезной улыбкой. Вслух только не было произнесено: «чего изволите-с»?.

– Я думаю, пункт о «Ваське коте» в этом договоре будет излишний, – мудро заявил участковый, – если вы, Клавдия Антоновна, заберете с собой кота. Федор Евсеевич правильно толкует гражданский кодекс. Кот – не бессмертен, он – не Бог. Суд будет на его стороне, если он шкурку представит. Надо будет мне на семинаре по праву задать этот вопрос профессору Зеленинскому. Пусть скажет, как наука фундирует вопрос возмещения ущерба при переходе вещи в инобытие, из полной оргазма живой материи в чучело.

Участковый Василий Генерал достал носовой платок и вытер вспотевший лоб. Гордость распирала его. Красиво закруглился он, почти как профессор Зеленинский или Спиноза. Не каждому такое дано. Правда хохочут иногда сокурсники над его наукообразными изречениями. Да что с них, с жеребцов, возьмешь, то кровь молодая бурлит, играет.

К договору было составлено дополнительное соглашение, что пункт 3.1 о «Сибирском коте Василии» считать недействительным. Кот убывает вместе с хозяйкой.

Перед тем, как разойтись по разным сторонам, участковый, скептически оглядев нового соседа, спросил, зачем он снял квартиру?

– У меня женщина есть!

– Красивая?

– Очень!

– Ну, если очень красивая, заходи вместе с нею в гости, у меня жена Эдит тоже красавица. Спеси немного с нее собьем.

– С кого, с нее?

– С моей жены, а то считает, что красота штучный товар, что под забором красавицы не валяются. А мы ей нос утрем. Покажем, что их пруд пруди.

Федор знал, что ни в какие гости Виктория не пойдет и, чтобы отделаться от участкового, небрежно ответил:

– Та, что тут будет гостювать, чадру носит. В гости я с другой хожу, с законной. Она тоже красивая.

– Ты разве женат?

– Почти! Дело к этому идет!

– А ты пока выбираешь, боишься продешевить?

– Зачем так грубо?

– Ну, не обижайся. Работа такая. И, небось, обе богатые?

Федор ушел от прямого ответа.

– Скажем так, не бедные!

Участковый уважительно посмотрел на Федора.

– Да, нынче молодежь практичная. Что хочешь продаст, даже прыщ на теле, абы выгоду поиметь. Ну, пока сосед. А то мне на участок надо, я и так с тобой тут заговорился.

Телефон, так и не зазвонил. Ничего не осталось Федору, как вернуться назад к Ие. Злой, недовольный собой он позвонил в дверь их лежбища.

– Ия, это я!

Она молча открыла ему дверь. Ни слова упрека, и лишь презрительная улыбка на губах.

– Кто там? – из глубины квартиры раздался голос Купца.

– Кот с прогулки вернулся.

Федор прошел в гостиную и поздоровался за руку с Купцом, осведомившись:

– Давно приехал?

– Под утро.

Купец выразительным кивком головы пригласил Федора садиться. Затем недовольно сказал:

– У нас, кажется, не было уговора, что ты отдельно поселишься.

– Но и уговора, что вместе будем жить тоже, кажется, не было, – резко оборвал Купца Федор. Его злило, что он так бездарно провел целые сутки, чуть не оказался обманутым старухой, засветился перед участковым. И в тоже время у него мелькнула мысль, что капитан может быть для него великолепным алиби, если он не будет участвовать, в ограблении квартиры, если он будет точно знать время ограбления, если капитан в это время будет дома, если…