В Никите взыграл азарт охотника и профессионала.

– Ладно, не переживай Василий, кто предупрежден, считай, тот вооружен. Мы сейчас их как орехи будем колоть. Поглядим, поглядим, что за птицы интересуются нашими подопечными. Отмоем твоего кобеля добела.

Никита намеренно далеко отстал от преследуемой машины частника, в которой сидели Эдит и Федор. И лишь когда тот выехал на Севастопольский проспект обогнал всю кавалькаду. В том месте, где из-за ремонтных работ дорога, как горлышко у бутылки сузилась до одного ряда и скорость потока упала до пяти километров Никита въехал на огороженную забором территорию перекопанного участка. Любой проезжающий мимо должен был подумать, что здесь стоит автомобиль мастера или начальника участка по прокладке теплосети.

– А теперь смотри и учись, – козырял настоящей ментовской выучкой Никита, – сейчас все четыре машины медленно мимо нас проползут. Им не до нас будет, только бы без аварий разъехаться. Поэтому на нас с тобой они вообще не обратят внимания, а мы их всех как под микроскопом рассмотрим и на камеру снимем.

Никита рассмеялся.

– Ты, Василий, голову не прячь за подголовник, у меня стекла зеркальные, снаружи ничего не видно. А вот и наш частничек от светофора первым рванул.

Приближались Жигули, «пятерка» в которых сидели Федор и Эдит. Федор сидел на переднем сидении и, видимо, рассказывал что-то смешное потому что хохотали и водитель и Эдит.

– Ну, вот, а ты приревновал, – подбодрил приятеля Никита, – если бы у них был какой-нибудь «лямур», они бы как голубки сидели на заднем сидении и перышки друг другу чистили, а не ржали как жеребцы.

– Да, но…

– Погодь! Через одну машину за ними едет Порше. Он десять раз уже мог бы это Жигули уделать. Гля, мадам какая классная за рулем. Лет тридцать пять ягодке. Если больше, то значит хорошо за собой следит. И курит сигарету за сигаретой. На номер обратил внимание?

– Нет!

– Зря. Госномер сто. Один раз увидишь и надолго не забудешь, а теперь смотрим, кто у нас следующий?

Василий Генерал ошалело-недоверчивым взглядом проводил дорогую машину:

– Сколько она может стоить?

– Четверть лимона. – Никита насильно повернул Голову Василия в сторону ползущего мимо потока автомобилей. – Ты не туда смотришь. Гляди Форд приближается. Два отморозка впереди сидят. Окна по бокам и сзади затемнили, а лобовое стекло оставили прозрачным. Спрятались, идиоты, называется. Они думают, их сзади будут догонять и сбоку фотографировать. А мы их спереди, спереди. Качки какие-то. Вася, эти мне совсем не нравятся. Номер запомнил?

– Да! – воскликнул Васька Генерал, – я в записную книжку номера записываю.

– Ты лучше в мобильник их вместе со снимком заноси.

– А где третья машина? Ты про три упоминал! – с некоторой долей торжества, что друг профессионально прокололся, воскликнул Васька Генерал. Никита снисходительно заявил:

– Третья не местная. У нее девяносто третий регион – это Краснодарский край, и номер незапоминающийся – восемьсот девяносто шестой. «Тойота». Она близко не приближалась. Или я нюх потерял, или она сейчас появится.

И точно, как и предсказал Никита, не на хвосте, а на расстоянии двух светофоров появилась «Тойота» с номером восемьсот девяносто шесть. За рулем сидела молоденькая, удивительно красивая девица лет восемнадцати, а в пассажирском кресле благообразный старик профессорского вида. Бородка клинышком, в руках резная трость. Они спокойно разговаривали друг с другом и, кажется, никуда не торопились.

– С этими ты ошибся! – сказал Васька Генерал. – Померещилось тебе.

– Н-да? А ты знаешь, что девица, как и мы рванула перед третьим кольцом почти на красный свет. Если она никуда не торопится, а дед тем более, то зачем было нарушать правила? Чтобы теперь тащиться еле-еле? И там под Лужнецким мостом дали крюк за этим леваком, который толком дорогу не знает, помнишь? А…а, что с тобой разговаривать. Ты мне лучше скажи, ты кого-нибудь из этой компании знаешь?

– Естественно! – с жаром воскликнул Васька Генерал. Как легавая на охоте Никита мгновенно напрягся.

– Слава Богу, хоть какая нить. Кого знаешь?

– Жену Эдит и этого козла соседа Красавчика.

Никита чуть не взвыл.

– Генерал! Васька! Тебе бы только следователем работать, ты бы ни одного дела никогда не распутал. При чем тут твоя жена и этот сосед кобель? Я тебя про остальных в трех машинах спрашиваю? Ты про них что-нибудь знаешь?

– А на фиг они тебе нужны?

– Как? – Никита никак не мог понять своего собрата по охранному цеху. – Они же все сели на хвост этому Красавчику или твоей жене прямо от дома моей клиентки, этой миллионерши Аглаиды. Вспомни прямо у ее дома Красавчик и твоя Эдит поймали частника. Какого черта им слежку за ними устраивать, а может быть и охоту. Что им надо? И вообще кто такой этот Красавчик? Как его хоть звать?

Васька Генерал стушевавшись под напором Никиты недовольно буркнул:

– Звать его Федор, на него у меня есть все данные. Боровиков Федор Евсеевич. Он с соседкой моей договор подписал и деньги вперед отдал. Ключ запасный от соседской квартиры у меня есть.

Васька Генерал промолчал, что просмотрел уже вещи соседа и ничего предосудительного в них не нашел.

– Как ты говоришь, его звать? – удивленно спросил Никита.

– Боровиков Федор Евсеевич. А что?

Никита протянул Ваське Генералу копию того паспорта, что у Аглаиды в доме отксерокопировали охранники.

– А это как понимать? Кто тогда этот Иванов Федор Сергеевич? У тебя версии есть?

Ты мне про тех двух кабанов что в Форде только что проехали, что скажешь? Что им от Красавчика надо? Или не от него?

– Ничего себе! Вот ухарь! – присвистнул Васька Генерал. – Давай Никита, как говорит профессор Лебедянский, начнем с исходной посылки. Что есть такого у этого Красавчика чтобы ехать с таким почетным эскортом? Я думаю, что все что у него ценного есть, все это преспокойно умещается в его штанах. Вот поэтому и мадам на Порше за ним несется, коготочки точит и сигарету за сигаретой смолит. Дед с внучкой везут дробовик в багажнике. Я, Генерал, ревную его к моей несравненной красавице Эдит. А те два отморозка на Форде бейсбольными битами сегодня его отметелят в темном углу.

Никита расхохотался:

– За что? Ты Генерал может с остальными и прав, а вот с этими двумя битюгами не вытанцовывается у тебя сюжет, фантазии не хватает. Это тебе не след лисы по моче определять.

– Когда я след по моче определял?

– Ну, ладно, давность следа определял. Сам же нам рассказывал, возьмешь кал зверя в руку, разомнешь его, понюхаешь и знаешь когда зверь проходил.

– Кончай трепаться. Поехали!

Никита сдал назад с ремонтируемого участка.

К дому Васьки Генерала Никита подъехал первый. По совету ревнивца-хозяина он занял такую позицию, что с него просматривался и подъезд дома и окна квартиры и улица. А вот и частник. Седоков подвез он прямо к подъезду. Федор вышел первым и, открыв заднюю дверь Жигулей, подал руку Эдит. Она весенней улыбчивой птахой выпорхнула из машины. Частник уехал, а Эдит и Федор продолжали болтать у подъезда. Затем Эдит стала сдувать пылинки с плеча Федора. Васька Генерал загудел вомущенно:

– Ты глянь Никита, она с этого молодого паскудника перхоть стряхивает. А я, когда капитанские погоны получил, ну хоть бы полюбовалась на них. Не…е, – рыкал медведем Васька Генерал, – куплю ей щетку. Пусть меня как коня скребет и драит. На людях пусть драит. Как на Кавказе. Был я на Кавказе. У одного аксакала было три дочки, красивые как гурии в раю. Приехали они домой с мужьями. Пока учились в России замуж повыскакивали. Мужья русские. Все три пары вышли в воскресенье во двор, стоят дышат, себя показывают, с народом здороваются. Народ на базар идет. У них по воскресеньям базар был, вроде нашей ярмарки. Мужья – два в пальто стоят, один в шинели. На одном шляпа, на втором фуражка, а третий лысый. Не шляпе дело, а дело в том, что пока народ мимо их дома шел, жены вокруг мужей со щеточками крутились. И там сдуют пылинку, и тут стряхнут шерстинку, красота. О, какой они цирк устроили. Казак так коня не чистит, как они скребли своих жеребцов. Обзавидовался я тогда.