И вот сейчас нарисовался третий путь, зыбкий, рискованный, но с перспективой одним махом, всех побивахом, решить одним ударом все свои материальные вопросы. Двадцать пять процентов – это полмиллиона долларов. Может для кого-то это не деньги, но только не для Федора.

Федор сидел и думал, что определяется с выбором, хотя выбор им был сделан еще в тот момент, когда он решил приехать на море и половить удачу среди богатых дам. Честолюбивые мысли постоянно возвращали гостя к предложению Купца. «Старик ведь ему ничего нового не предлагает, – подумал Федор, – он всего лишь ставит его в более жесткие и опасные рамки». Чего уж скрывать от самого себя, внутренне он давно созрел для опасного дела. Тоненький росток чести и совести, тянущийся еще недавно к свету, Федор собственными руками переломил пополам.

– Я согласен! – заявил он.

– Вот и ладно, – спокойно сказал Купец, – сходи на кухню, помоги Ие накрыть на стол. Отметить такое событие надо.

Федор встал и направился к дому. Из-за спины он услышал голос Купца:

– Можешь с этого момента назвать меня – дед!

Федор чуть не споткнулся на ровном месте. Вот и первый сюрприз. Значит эта Ия ему такая же внучка, как и он внук. Федор вошел в дом и по запаху определил местонахождение кухни. Ия доставала из духовки жареного гуся. Федор засмотрелся на ее красивые ноги.

– Дед попросил стол обновить! – помявшись, сказал Федор.

Девушка переложила истекающего жиром птицу с противня на блюдо и, сдвинув брови с угрозой заявила:

– Имей в виду на будущее Красавчик, я тебя в постели ублажать не собираюсь. Нечего меня облизывать похотливыми зенками и заглядывать куда не положено. Так что держись от меня подальше, если не хочешь неприятностей.

– Нужна ты мне была, как собаке пятая нога. Юбку бы одела подлиней, срамно на тебя смотреть! – обиделся Федор. – Я пришел тебе помочь.

– Ширинку застегни, помощник!

Федор глянул вниз и обомлел. Гульфик был расстегнут.

– Дед так шутит со всеми кто мимо него впритирку проходит. Учти на будущее. Внизу дернет, а в это время из карманов на груди бабки тю-тю!

Она презрительно оглядела его с ног до головы.

– Проспорила я. Дед в тебе не ошибся, сказал, что ты дозреешь, как я гуся дожарю. Слабак ты, привык под бабами лежать, а я таких не люблю.

– Учту на будущее! – зло сжав скулы, так что заходили желваки, заявил Федор.

– Учти! Учти! – передавая ему блюдо, сказала Ия. – Ты поступаешь в мое полное распоряжение, что скажу, то и будешь делать.

Федор осклабился.

– Ну, это положим, еще бабушка надвое сказала.

– Не знаю, что там твоя бабушка сказала, но от тебя так бабьем разит… Ты душ хоть принимаешь? Или немытый из одной постели да в другую! Чем от тебя пахнет? Чем-то знакомым, а чем не пойму!

– Борделем! Чем же еще! К чему привыкла тем и пахнет! – отбрил ее Федор. А Ия будто и не слышала его. Она продолжала измываться:

– Стахановец, ты наш геройский! Кобелино приблудный. Радуйся. На случку в Москву тебя повезем. Прошел ты успешно испытательный срок. Премного довольны тобой клиентки.

– Завидки берут? В очередь хочешь встать? – ехидно спросил Федор. Ворохнулась у него в мозгу подозрительная мысль насчет испытательного срока и тут же пропала.

Ия огрызнулась:

– В очередь встать не хочу, а вот на поводок тебя посажу, коли ты согласился на поденную работу. Так что привыкай на поводке у ноги моей ходить и команды выполнять. И чтобы никаких побегов на сторону. А то, видишь ли, взял моду, сам обнюхивать сучек. Кстати, ты со своей москвичкой окончательно порвал? Что-то у вас разборки с нею шли до утра, до самого ее отъезда. Торговались вы с нею, что ли? Чего она от тебя хотела?

– Ничего!

– А зачем тогда поехал в аэропорт ее провожать? Или у тебя там была еще пассия? Ты знаешь, что муж устроил разборку той даме, что с твоей москвичкой рядом стояла. Тебе это надо было? Ты зачем к ней подошел? Приключений на одно место захотелось? Не волнуйся, приключений теперь у тебя будет, хоть отбавляй, а вот бабья ни одной. Посидишь на диете, чтобы жаром от тебя пыхало даже на старух. И нечего на меня зыркать свирепыми глазами, я тебе ничего нового не сказала. Иди вперед, Красавчик. Скажи деду, сейчас остальное на стол подам. Надо же тебя встретить, как положено.

– Спасибо, встретила!

– А ты как хотел?

– Влюбилась, так и скажи! – поддел Ию Федор. – Только сцены ревности мне не надо устраивать. И по крышам нечего лазить. С биноклем была или как?

Ия деланно расхохоталась.

– Чья бы корова мычала… Мартовский кот о любви заговорил. Да ты хоть знаешь, что это такое? Тетки тебе про большую любовь рассказали?

Как оплеванный с жареным гусем вернулся Федор к столу. Купец окинул его внимательным взглядом, но ничего не сказал, а лишь помог поставить блюдо посреди стола. Когда через несколько минут появилась Ия, на лице ее сияла очаровательная улыбка. Она мило улыбалась Федору.

– Федя, ты позволишь за тобою поухаживать? Я тебе лучший кусок положу. Грудку.

Федор покосился на Ию, не вставит ли новую шпильку? Нет, не вставила. Лишь мило и безвинно улыбалась. Перед Федором за долгим и продолжительным обедом, наконец, разложили настоящие, а не крапленые карты. Охота, оказывается, намечается не на ту даму, что в светской хронике мелькнула, а на ее двойника, жену вино-водочного короля. Хотя, какая Федору разница, все они, эти жены нуворишей, поднявшиеся из грязи в князи, одной краской мазаны. Количество бриллиантовых побрякушек, кажется им, добавляет общественного веса и собственной значимости.

– За удачную охоту! – поднял тост Купец.

– За молодого охотника! – ласково и лукаво улыбнулась Ия и подмигнула Федору.

– За удачу! – сказал гость, а теперь полноправный член их команды.

После обеда Федор съездил за своими вещами. Квартирной хозяйке он оставил короткую записку.

«Уезжаю в Монте-Карло. Будешь в тех краях, заходи в клуб «Элитные услуги». По старой памяти так и быть обслужу по высшему разряду. Ключи в почтовом ящике. Благодарный за науку квартирант».

Федор отвернул ручку чемодана и, вытащив затычку, заглянул в тайник. Деньги были на месте. Он переложил их в портмоне. Тот от такой прибавки не стал толще.

На обратном пути Федора грызла тревожная мысль. Он сознавал, что ввязывается в такую авантюру, из которой не сможет до конца жизни выбраться. Пока есть возможность сесть на первую электричку и уехать подальше от этого курортного города. А там пересесть на поезд и махнуть домой, в деревню! Деньги у него теперь были. На подержанную иномарку хватит. А что дальше? Федор горько пожалел о тех восьми тысячах евро, что прихватизировал Купец. Как раз и на дом хватило бы. Сосед крепкий пятистенок недорого продавал. Завел бы пчел, пруд взял в аренду, карпов стал бы разводить, обустроился с хозяйством. А потом позвонил Виктории. Интересно, как выглядела бы их встреча? И приехала бы она к нему? Приехала бы, прилетела! Чай с медом пили бы на веранде с видом на пруд. Федор неожиданно для себя заметил, что со времени ее отъезда он постоянно о ней думает. И думает хорошо, тепло, с нежностью и непонятной тоской. Забрала она его за живое, приворожила. Не он ей все соки попил, а она замутила ему душу, заглянула на самое донышко и провела ревизию. По полочкам его разложила. И как потерявшемуся кутенку дала реальный шанс выбраться из джунглей человеческих страстей и пороков на прямую и ровную дорогу. А он? В какую пасть сует голову?

Троллейбус шел вдоль набережной. Была последняя возможность проехать дальше в сторону аэропорта, но он сошел на той остановке, где выше по переулку располагался дом Купца. Федор мысленно попробовал найти оправдание своему поступку. На ум пришла жалкая отговорка о зависших у Купца восьми тысячах евро. Хоть часть тех денег из него надо вырвать. Троллейбус остановился на остановке и Федор, подхватив чемодан, вышел.