– А я бы этому Красавчику врезал! – сказал третий.

– Может, поищем его?

Девчата рассмеялись.

– Его вам, ребята, из кровати этой старой кошелки придется вытаскивать!

– Да…а! Он теперь в нее таким героем ляжет!

– А красиво он один троих сделал!

– Нет, ты видала, грудь какая?

– Больше, чем у Лёньки живот!

А Лёнька, так звали толстяка, последний раз спросил:

– Куда мои деньги подевались? – и подозрительно оглядел свою спутницу, а затем перевел взгляд на двух других девиц. Те подняли возмущенный лай.

– Лёнь, не греши на нас.

– Вечно ты их суешь, куда ни попадя.

– Не первый раз с тобой.

– Но я же хорошо помню, куда…

И лишь Купец знал, где деньги. Не зря Красавчик ходил в туалет. В туалете он выпотрошил бумажник, а на обратном пути уже пустой сунул в дамскую сумочку. Но вот когда он с браслетом провернул отвлекающий маневр, этого Купец не заметил. Когда он его Витьку в карман сунул? Ловок проходимец, мысленно похвалил его Купец. Нахален, но не нагл, смел, но не до безрассудства. Правда, один изъян есть, немного на публику работает, но это по молодости. Ишь, один на троих попёр.

Заезжая компания, наконец, рассчиталась и ушла. Встал и Купец, он положил расчетные деньги в карту меню, там же оставил чаевые официанту и медленно направился в туалет. Первый раз он двинулся туда, по следу Красавчика.

Просматриваемый видеокамерами в обе стороны коридор. Тут при всем желании нигде ничего не спрячешь. Купец вошел в туалет. Прячут обычно в бачке, в одной из кабинок. С какой начать?

Начал с крайней. Запер дверь и потрогал крышку бачка. Она просто так не поднималась. Пришлось отвинчивать белую шарообразную ручку. Когда ручка оказалась у него в руках, Купец поднял крышку и заглянул внутрь бачка. Пусто.

Разочарованно он окинул взглядом пространство вокруг себя. Больше прятать негде. Значит надо просмотреть остальные бачки. Скотчем, должно быть, к крышке бачка прилеплено. Купец закрыл дверь кабинки и увидел глазок камеры видео наблюдения. Он мысленно усмехнулся. Жаль, раньше камеры в туалете не было. Теперь больше одной кабинки, не вызывая подозрений, за один раз не проверишь.

Купец взял костыль и решил ополоснуть руки в небольшом тамбуре. Взгляд его упал на кадку с чахлой пальмой. Он усмехнулся. Вот трафарет стадного действия и мышления, а лучше сказать старческий маразм. Сразу понесло к бачкам. Ищи, старый чудак, здесь. Купец глянул на потолок. Зрачка камеры в предбаннике не увидел. Не спеша он зарылся руками в цветной гранитный щебень, которым была присыпана земля.

Довольная улыбка озарила его лицо. Есть. Купец самодовольно хмыкнул, доставая чужую захоронку, упругую резиновую упаковку. В презерватив стервец запрятал. Купец брезгливо вывернул наизнанку резинотехническое изделие, деньги переложил в свой собственный бумажник, а на место денег сунул две аккуратно свернутые бумажные салфетки. Разровнять гранитный щебень не составило долгого труда.

Через минуту Купец выходил из ресторана. Но перед этим он перебросился парой слов с хозяином ресторана Колей Волосатым и попросил прислать к нему наглого Красавчика.

– Я его первый раз вижу, Купэц, дорогой. Может, он не придет болшэ ныкогда. Заходы сам в любое врэмя! И по дэлу и без дэла.

– Я зайду обязательно, – ответил любезностью на любезность Купец, – только это будет не известно когда, а вот этот орел обязательно появится у тебя на этой неделе.

– Ты думаешь, это он москвичей почистил? – с откровенным любопытством спросил хозяин ресторана, – а то я дорогой, хотэл официанта выгонят. И тэбе он помешал, через дорогу перешел, прямо под носом? Когда успел? Змея подколодный! Такой браслет, как у Киркоров!

Купец его одернул.

– Сколько раз я тебе говорил Коля, чтобы ты про меня вообще нигде не упоминал. Не обижайся. Ты пришли его, у меня дело к нему есть! Твой случай здесь ни при чем.

– Ладно, прышлю!

Хозяин сам вышел проводить старика, а когда тот, поймав такси уехал, срочно созвал свою команду. Он не поверил ни одному слову Купца. Разговор со своими работниками пошел на повышенных тонах. После закрытия ресторана охрана и официанты осмотрели каждый угол в зале, на пути в туалет, в самом туалете. Под гранитным гравием в кадке нашли массу окурков и презерватив с двумя салфетками, два использованных шприца. Просмотрели все бачки. Ресторан был чист. Нигде никакой захоронки.

Директор ресторана украсил ответвления своего генеалогического древа в виде дальней и ближней родни работавшей у него высокохудожественными завитушечными словами. Досталось больше всех охраннику.

– Этот старик, больше вас всех увидел. Что ты сидишь, чмо, целый день перед телевизором, – так он называл монитор видеоаппаратуры, – задницу не хочешь от места оторвать. Иди жди теперь этого Красавчика. Скоро придет за денгами.

– А ты откуда, хозяин, знаешь? – подобострастно спросил официант обслуживавший столик.

– Старик наводку дал.

Охранник зять, топтавшийся тут де рядом, вновь проявил излишнюю осведомленность.

– Молодой, сволочь, Купцу дорогу перешел! Сам не взял браслет и ему не дал? Дорогой был браслет, очень дорогой.

Хозяин ресторана, прикинув какой куш прошел мимо его рук, и мимо рук осторожного Купца, взревел на родственника:

– Сколько нахлебников держу… Охраняешь… Кого ты охраняешь? Он свою жену охранять не может, он мой ресторан охраняет. Откуда такой тупой зять на мой голову? Завтра возьмешь поднос и будешь крючком перед клиентом стоять, а не мои деньги считать. А этому Красавчику я устрою такую почетную встречу. Он плакать будет крокодила слезами. Ведро наплакает. А ты, дорогой зять не путайся под ногами.

Зять обиделся.

– Что ты на меня кричишь? Кричи на свою дочку! А если не нравится, я могу так хлопнуть дверью, штукатурка отвалится, а потом потолок упадет.

Хозяин ресторана сдал назад.

– Ладно! Ладно! Что ты как кипяток горячий! Иди в постель к жене, остынь немного. Завтра поговорим.

Это был последний вечер Федора с Викторией из той недели, что она была на отдыхе, когда случилась эта памятная история с браслетом. Утром она уезжала, а накануне, вечером Федор пригласил ее посидеть в небольшом уютном ресторанчике с кавказской кухней.

Веселая компания московских менял испортила прощальный ужин. Разъяренная, с плотно сжатыми губами, Виктория тащила Федора на улицу.

– Пойдем отсюда, мне скандала не нужно!

– Но эти хамы…

Виктория была непреклонна.

– Пойдем! Я боюсь, что это умело подстроенная провокация. Забрать тебя и меня в милицию. Составить протокол. А потом полоскать белье…

Быстро вышли из ресторана. Она утащила Федора в боковую улицу, а затем по тропинке на какой-то пустырь.

– Ты, молодец. Не испугался их троих. Уверяю тебя, если бы мы остались еще на пять минут, приехала бы милиция. А дальше я не представляю, что было бы. Мне ни в какие газеты попадать нельзя: ни в желтые, ни в левые, ни в правые.

Руки у Виктории тряслись, когда она закурила. Федор прижал ее к себе и погладил по горячей спине.

– Зря ты столько денег выбросила. Я в две с половиной сотни баксов собирался уложиться. Икру мы не брали, одни их фирменные блюда, да еще бутылку вина. Вино, кстати местное, но, по-моему хорошее. Ты голодна?

– Нет!

Медленно они пересекли пустырь и вышли на утонувшую в тени деревьев улицу. Шли тесно прижавшись друг к другу. Со стороны – влюбленная парочка. Они ею и были. Виктория немного успокоилась и говорила уже другим, ровным, извиняющимся голосом.

– Я каждый день чего-то такого ждала. Горничная два раза в дверь звонила. Один раз ты спал, а второй – телевизор смотрел. Думала, до двери не дойду. А она приходила убираться. Попросила ее через час зайти.

– Поехали ко мне! – заявил Федор. – Правда, насчет воды не знаю что там, а так все есть. Чистые простыни, два кресла. Небольшой телевизор, если захочешь что посмотреть. Поскрипим на кровати. Я уже соскучился по тебе. А утром я тебя отвезу в отель. А там, на такси и на самолет.