Кому Марк заплатил сразу и полностью – так это Тео Парди.

Как только Парди получил чек по почте, он позвонил Марку:

– Спасибо за чек, Марк Бакнер. Мы все еще сотрудничаем?

– Все еще сотрудничаем. Но постараемся держаться на расстоянии. Я буду объяснять вам, чего хочу, и оплачивать работу сразу после ее выполнения.

– Личных визитов больше не будет?

– Личных визитов больше не будет.

– Тео поражен в самое сердце, – со смехом проговорил иллюстратор.

– Послушайте, Парди. Я никого не осуждаю за их сексуальные наклонности. Но давайте условимся: вы будете ходить в свою церковь, а я – в свою.

– О, какая банальность! Я ожидал от вас большего, Марк Бакнер. – Голос Парди был исполнен иронии. – А ведь вам понравилась наша маленькая вечеринка. Признайтесь, что это так!

Марк бросил трубку.

Второй номер, вышедший тиражом в сто тысяч экземпляров, к тому времени был уже готов. Марк немного запоздал с ним, но не сомневался, что в конце концов нагонит график.

Второй номер был такого же формата, что и первый. Но когда Марк активно занимался третьим, он получил новую записку Алекса: «У меня есть для тебя предложение, дружище. Почему бы тебе не использовать карикатуры, может быть, даже во всю страницу и цветные? Этакий налет непристойности, как сказал бы старик Сноу. А.»

Опять не ответив на записку, Марк использовал это предложение. Сто тысяч экземпляров третьего номера тоже разошлись за две недели.

К Марку потекли деньги, рекламодатели теперь его прямо-таки осаждали. Его квартира была завалена предложениями от писателей и образцами работ художников и фотографов.

Записки от Алекса продолжали поступать, несмотря на то что Марк на них не отвечал. Более того, Алекс ни словом не упрекнул его за молчание, и Марк чувствовал себя все более виноватым.

Из-за одной записки Алекса Марк чуть не испортил отношения с Поугом.

«Почему бы тебе не дать отставку свинье Поугу? – писал Алекс. – Сейчас он еще полезен, но тебе никогда не попасть в аптеки и супермаркеты, дружище, – до тех пор, пока ты связан с королем непристойностей Западного мира. Дорога туда тебе заказана. А.»

Поуг появился как раз тогда, когда четвертый номер должен был выйти из печати. С трудом одолев три этажа, он тяжело дышал и вытирал с лица пот.

– Вы сказали, что мы попробуем сделать четыре номера и тогда посмотрим, как будут идти дела. Ну так вот, четвертый номер на подходе, парень. Я доволен. А вы?

– Ну… В общем, да.

– Так, может, подпишем контракт на год? Если хотите, можно и на более длительный срок.

Марк попытался увильнуть от ответа:

– Мистер Поуг, в последнее время я был чертовски занят и не имел возможности об этом подумать.

– Тогда думайте сейчас.

– Почему бы не оставить пока все как есть?

– Может, вы хотите послать к черту грязного торговца порнухой, а, парень? – прищурившись, сказал Поуг.

Удивленный его проницательностью, Марк попытался скрыть свою реакцию:

– Разве я дал вам повод для таких предположений?

– Тем не менее вы об этом думаете. Вы чувствуете свою силу. Но не забывайте вот о чем. Если бы я не толкал ваш журнал, он бы сейчас так и валялся где-нибудь на складе.

– Это неправда! – разозлился Марк. – Это хороший журнал, он отвечает потребностям публики. Именно поэтому его и покупают!

– Для того чтобы его купили, он должен сначала дойти до покупателя. Никогда не забывайте об этом. Я где-то прочитал, что вас называют вундеркиндом в издательском деле. Не позволяйте себе в это поверить. Без меня вас так не называли бы.

– Я не преуменьшаю вашу роль, – мрачно сказал Марк.

– Постарайтесь и впредь этого не делать. Я ведь могу доставить массу неприятностей. – Поуг немного помолчал. Когда он заговорил снова, голос его звучал вкрадчиво: – Не знаю, известно ли это вам, но в прежние времена случались войны между распространителями журналов – переворачивались машины, горели склады, в общем, происходили всякие неприятности.

– Вы мне угрожаете, Поуг?

– Ни боже мой. Я никогда не угрожаю, парень. – Поуг с трудом оторвался от кушетки. – Я просто предупреждаю – и всегда держу свое слово. Когда я к вам пришел, вы прыгали от радости. Немного благодарности с вашей стороны – и я был бы удовлетворен.

– Ну что ж, я готов выразить вам свою благодарность. Идет?

Поуг кивнул, изобразив довольную мину.

– Просто не забывайте об этом. В общем, я буду с вами до тех пор, пока у вас все не образуется, но мне нужен контракт по меньшей мере на год. Если я его не получу, то буду очень огорчен.

Марк перестал встречаться с Литой, он не спал с ней уже несколько недель. Она восприняла это достаточно спокойно.

– Я не огорчаюсь, дорогой. Может быть, я чересчур доступна, но я не дура. Я знала, чего ты добиваешься, и знала, что, когда ты это получишь, ты скажешь Лите «до свидания». – Грустно рассуждала она. И неожиданно поинтересовалась: – Ты будешь обо мне вспоминать?

– Буду, Лита. Я обещаю.

С Энид все было не так просто.

Она пока еще выполняла для него работу – по вечерам в его же квартире. Почты теперь приходило столько, что Марк подумывал о том, чтобы подыскать себе настоящий офис. Даже почтальон уже начинал выражать недовольство. Кроме того, как можно проводить деловые встречи на Девятнадцатой улице, в квартире, похожей на лавку старьевщика?

Сначала Марк хотел предложить Энид работу в новом офисе в качестве своего секретаря, но затем отверг эту идею. Энид давно уже раздражала его в сексуальном отношении, а как секретарь она была далека от идеала. Теперь он мог позволить себе нанять секретаря и получше. Марк уже начал подумывать о том, каким образом избавиться от Энид, прекрасно понимая, что это будет нелегко.

Однажды ночью, когда они лежали в постели, в полном изнеможении и совершенно голые (Энид на этот раз пришлось приложить массу усилий, чтобы привести Марка в должное состояние), он упомянул, что собирается снять офис.

Услышав об этом, она села.

– Прекрасная идея, дорогой. Тогда ты сможешь нанять секретаря на полный рабочий день.

Марк подозрительно посмотрел на нее. Может быть, Энид всегда мечтала занять это место?

– Тогда я смогу оставить работу, и мы поженимся. – Она, как ребенок, захлопала в ладоши.

– Поженимся?!

– Тебе стоит переселиться в квартиру получше, теперь ты можешь себе это позволить, – спокойно продолжала Энид. – Я была согласна подождать еще и потому, – скривившись, добавила она, – что не смогла бы жить на помойке.

– О чем ты говоришь, Энид? – Он отшатнулся от нее как от прокаженной. – Какая женитьба? Господи!

– Я думала, мы поженимся, как только с «Мачо» все будет в порядке.

– Женщина, да ты с луны свалилась! Я никогда не обещал жениться!

На ее лице появилось выражение, свидетельствующее о приближении шторма.

– Ты несколько раз говорил, что любишь меня.

– Да? – Марк задумался. Сейчас он не мог ничего такого припомнить, но все было возможно. Энид относится к тем женщинам, которым во время полового акта нужно говорить, что их любят. Это как-то усмиряет их врожденный пуританизм. – Даже если так, какое отношение это имеет к женитьбе?

Энид побагровела:

– Ты просто использовал меня, заставлял работать, а потом ложился со мной в постель, когда это было тебе удобно!

– Ну давай, давай, Энид! За твою работу я заплатил тебе сразу, как только появились деньги. И никто тебя не насиловал. Тебе так же хотелось перепихнуться, как и мне. – Марк по-настоящему разозлился.

Она ахнула.

– Что за чудовищные вещи ты говоришь! Это неправда. Секс меня вовсе не так уж и заботит… – Она поняла, что проговорилась, и замолчала, за-крыв рот рукой.

– Ты думаешь, я этого не заметил? – Он больше не заставлял себя сдерживаться. Пора наконец от нее избавиться. – Секс тебя заботил только тогда, когда я настаивал на нем. А дрючить тебя – все равно что забавляться с манекеном из магазина готовой одежды. Единственная разница – что у тебя есть дырка, куда вставлять…