Поверженный гигант догорал немного правее, куда его отбросило ударом снаряда.

Повсюду виднелись следы разрушений и трупы, трупы, трупы… Бездыханные и перекорёженные тела густо усеивали окрестности. Снег с заинтересованностью продвинутого модника, со знанием искушённого щёголя, примерял к себе новый цвет, которым местами было густо залито его покрывало. Эдакое кровавое «домино», багровые «пятнашки» среди хаоса и царства Смерти…

И над всем этим ревел, царил и безраздельно властвовал свирепый, стремительный и неукротимый ветер, поднятый самым неведомым образом и всё набирающий силу. Он стал для начала срывать с мёртвых тел лоскуты пережаренной, пересохшей разом защитной ткани, а затем постепенно, словно разгоняясь до скорости немыслимого урагана, стал «раскатывать» по тонкому слою и сами скелеты. Быстро выдувая их в виде тончайшей, невесомой пыли и унося в неизвестность вперемежку с какими-то частицами, очень напоминающими кварцевый песок. Словно сама природа прилежно зачищала этот участок планеты от самой памяти о человечестве…

…Поначалу все, оцепеневшие и не могущие вымолвить ни слова, тупо и молча наблюдали за происходящим, словно стайка беззащитных животных следила из-под корней дерева за разгулявшейся стихией. А затем кто-то громко и пронзительно вскрикнул, заметив, как стал сползать, будто молниеносно и без таяния улетучиваясь, даже снег со скудной каменистой почвы. Его словно выпаривало, выдувая вместе с содержимым межкаменных пазух, где столетиями скапливался мелкий мусор и редкий в этих местах песок…

Остановившиеся уже неподалёку от самого входа в убежище «существа», не видя более для себя живых и иных целей, молчаливо и равнодушно взирали на процесс «генеральной уборки», устроенный ветром и какими-то ещё неведомыми силами. Затем, словно по команде, развернулись в обратном направлении и медленно растворились в поднятом вихре. Ещё некоторое время на камнях редкими яркими сполохами вспыхивал остов поверженного монстра, но вскоре ветер прибил пламя, заодно нещадно придавливая к земле и жирный шлейф чёрного дыма.

Постепенно стих и странный ураган, унеся с собой почти целиком останки тел и гарь пожарищ.

Над чадящими обломками того, что совсем недавно было основательной, современной и чертовски хорошо оснащённой Базой, постепенно установилась мёртвая тишина. Лишь изредка нарушаемая хлопаньем на слабом ветру распахнутых рам покинутых второпях полуразрушенных строений…

Бензин у них так и не закончился. По законам всемирного свинства, которые живы и действуют, он выходит именно тогда, когда до заправки и обратно особо не добежишь с канистрой. А вот это «западло» произошло примерно за семьдесят километров от океана. У них оторвало переднее колесо. Вырвало напрочь вместе с валом из коробки передач.

То есть, произошло именно то, чего не мог никто даже и предполагать. С трудом удержав несущийся на бешенной скорости агрегат, воющий от негодования и злости Джи каким-то чудом спас их от многократного переворачивания. То есть, от неминуемой гибели. Теперь ему самому жутко хотелось кого-нибудь убить…

Очевидно, не особо разбирающемуся в машинах Рене не следовало всё же поручать её покупку. Он, пребывая в свойственном всем без исключения французам состоянии лёгкой и весёлой беспечности, явно не потрудился объяснить владельцу той свалки отбросов машинерии, куда именно они отправляются. И для каких целей им нужна подобная машина. Что именно ей предстоит.

А стоило бы. Может, тогда бы тот кретин, всё-таки запоздало, но вспомнив о наличии совести, подобрал ему что-нибудь хоть чуть покрепче и понадёжнее. А так… Механик явно подумал, что для неспешной перевозки навоза где-нибудь в Оклахоме или Техасе этот аппарат ещё вполне сгодится. Безусловно, когда-то этот аппарат был совершенным, идеальным образцом для подражания всем автомобилестроителям.

Выносливый, проходимый, мощный и неприхотливый, «Гранд Чироки Лимитед» создан именно для сверхтяжёлых переходов. Теперь же французу попросту подсунули отживший свой век, наверняка побывавший в серьёзной аварии и кое-как подлатанный «экипаж», повидавший виды и виды видов.

Чтобы предпринять такой безумный шаг, как путешествие к ближайшей ремонтной базе и обратно, нужно было снарядить целую экспедицию, и снарядить по уму. А так же обладать полным отсутствием этого самого ума, чтобы не понимать, что такого «марш-броска» им не выдержать. Это было бы куда убийственнее простого похода налегке в одну сторону, так о чём было тогда особо переживать?!

Руководствуясь именно этими соображениями, Джи успокаивал себя, как мог, чтобы не почесать кулаки о неумытую физиономию Рене, до которого так и не дошло, что, если бы не хладнокровие, мастерство и удача Хубера, уже на рассвете они украшали бы своими бездыханными телами праздничный стол падальщиков…

Очевидно, виною всему был и обуявший их всех страх. Машину гнали на пределе, разгоняя её по безбрежному простору пустыни до максимально возможной скорости. Джи, не контролируя при этом степень нажатия на педаль газа, попросту «утопил» её до отказа в пол. И бензин также — попросту и в значительной степени без пользы — «вылетал» в горячем климате «в трубу».

И всё же подвёло их не то, чего они все боялись.

Теперь он остывал, их заглохший, неравномерно потрескивающий двигатель, всю эту злосчастную дорогу неудавшегося бегства отработавший исправно и без капризов, словно и ему передался ужас людей. Он более не грелся и не давал сбоев.

Он будто сам перепугался и разом позабыл о том, что совсем ещё недавно кипел и капризничал, словно накрашенная деревенская девка. И тоже честно спасался бегством, унося на себе ошалевших от пережитого людей.

Джи наворачивал круги вокруг охромевшей машины и почти вслух приводил себе всё новые и новые доводы. Отчасти, чтобы успокоиться, отчасти, чтобы хоть что-то придумать путёвого в данной ситуации. Мысли на ум шли всё более отвратительные…

Надо было признать, что, пускаясь в столь отчаянное и поспешное обратное бегство, никто из троих мужчин даже и не подумал о том, что же станет с ними, если джип вновь начнёт выпендриваться? Но, как видимо, Бог в этот раз дал им шанс. И ничто не тормозило их продвижения, вплоть до этого банального момента. Хотя по дороге с таким древним «Грандом» вполне могла произойти масса других, не менее гадких неприятностей.

Вот вышло бы всё то же топливо. Всё, до капли! И тогда бы даже цистерна бензина, заливаемая в прожорливые баки, не сдвинула бы это авто с места. Разве что произошло бы чудо. Инжектор надёжно хапнул бы воздуха, и машину можно было бы мучить до посинения, пытаясь запустить движок и гоняя стартёр до опустошения аккумулятора. Полетел бы ремень. Заклинило бы от перегрева двигатель. Да мало ли ещё горя можно хапнуть с техникой в пустыне?! И тогда толкайте, братцы, свои сани сами. Полные пожитков, без которых не считаете возможным обойтись.

Впрочем, Хубер и не собирался этого делать. Он просто быстро принял решение — повышвыривал все вещи на песок, а затем туда же и тем же, самым бесцеремонным образом, им были за шкирки отправлены и моментально скисшие Чик и Рене, обречённо торчащие сусликами в кабине. Брякнувшись оземь, флегматичный Нортон что-то забубнил вполголоса, но не стал далее развивать тему и выяснять, по какому праву с ним обходятся столь жёстко и непочтительно.

Очевидно, он понимал, что в данной ситуации нужен и имеет право распоряжаться и действовать именно тот, кто решительнее и умнее, сильнее духом и опытнее других. Кроме того, этот «кто-то» сейчас очень взбешён, а драться он, Чик Нортон, не умеет. Уж лучше благоразумно промолчать, дабы не схлопотать по морде от лучшего друга в минуту его не самого радужного настроения.

«Надо признать», — подумал Нортон, — «повод у него для этого самый, что ни на есть, весомый. Если доберёмся до океана, нам ещё может предстоять договориться о возможности удрать отсюда. Дай-то Бог, чтобы в этом мире деньги ещё играли хоть какую-то роль! Я бы за ценой не постоял… А то в свете последних событий может произойти такой обвал рынка, что впору будет платить только крашенными ракушками! И хорошо бы, если попадётся цивилизованный капитан судна, согласного взять нас на борт… Иначе придётся кланяться какой-нибудь мартышке на дырявой довоенной фелуке, чтобы та перебросила контрабандными морскими тропами в Европу. И ведь лучше Джи никто из нас там и не договорится»…