Отчет о процессе занимал в газетах не более 30 строк А Ли Бэйли за четыре недели до этого уже в Западной Германии посвящался панегирик в три столбца: "На столе адвоката, которого называют мастером неразрешимых дел, высится груда приглашений принять участие в новых процессах. На большинство из них Бэйли вынужден отвечать отказом, потому что к настоящему времени он взял уже на себя защиту по 17 предстоящим в США процессам…"

(Продль Г. Плата за молчание. М., 1989)

"Рожденный задать жару" — эти слова были вытатуированы на руке 25-летнего моряка Ричарда Спека. Это был жизненный девиз этого молодого американца, который он и оправдал.

Ричард Спек родился в Далласе в 1941 г., мать его была разведена, в 14 лет Спек попал на примету полиции. В конце концов судьба привела его в моряки. На руке у себя он сделал однажды татуировку: "Рожденный задать жару". Оправдывая надпись, в ночь на 14 июля 1966 г. Ричард Спек постучался в домик на окраине Чикаго, в котором жили девять студенток медицинского колледжа. Открыла ему филиппинка Амурсо Коразон.

Спек вынул нож и сказал, не повышая голоса:

— Мисс, я не хочу причинить вам никакого вреда, мне нужны только деньги, чтобы купить билет до Нового Орлеана. Где остальные?

— Они уже спят, — выдавила с трудом Филиппинка.

Спек прошел в одну из спальных комнат, затем во вторую и в обеих разбудил спящих. Он собрал девушек в одной комнате, связал их разорванными простынями и спросил, где они держат деньги. Потом он развязал одну студентку и увел ее из комнаты. Филиппинка, подумав, сказала:

— Девочки, надо драться. Мы же можем его одолеть! Но ее американские подруги струсили.

— Будет хуже. Вот увидишь, что ему нужны только деньги. Главное, это не провоцировать его. Если мы будем держаться спокойно, то и он будет спокоен.

Тем временем моряк вернулся и увел с собой вторую девушку. Филиппинка, даже связанная, ухитрилась закатиться под кровать и лежала там, затаив дыхание. Всех оставшихся eё подруг Спек уводил одну за другой и методично убивал.

Первую, Глорию Дэви, он задушил обрывком простыни.

Второй, Сюзанне Фаррис, нанес девять ножевых ранений в грудь, плечи, шею и лицо. Третью, Патрицию Матушек, задушил. Четвертая, Памела Вилькенинг, получила удар ножом в сердце. Пятой, Мари-Анн Джордан, досталось пять ножевых ударов. Шестой, Мерлите Гаргулло, садист перерезал горло. Валентина Пасион, седьмая, была задушена и уже мертвая получила 4 ножевых удара. Тем же способом Спек расправился с восьмой жертвой — Ниной Шмеле. Самое поразительное, что никто из девушек не кричал и не звал на помощь! Одну из девушек Спек перед убийством изнасиловал.

Когда в пять утра Амурсо Коразон осмелилась выползти из-под кровати и, развязав зубами узлы на руках, а затем узлы на ногах, вышла из спальной комнаты, то увидела чудовищную картину. Ее истерический крик был так пронзителен, что его услышал полицейский Леонард Понни.

— Меня чуть не вырвало, — рассказывает он. — Это было как в кинофильме о нацистском концлагере. Трупы лежали всюду: три — в одной комнате, три — в другой, еще один — в коридоре у ванны. В третьей комнате — восьмой труп. Кровь была всюду — на стенах, на простынях, на полу, на патефонных пластинках, на подушках диванов…

"Расправившись с девушками, Спек как ни в чем не бывало пошел в бар — выпить на те 50 долларов, которые он забрал у студенток. В 1966 г. на 50 долларов можно было кутить всю ночь и еще осталось бы на похмелье. За стойкой бара он разговорился с другим матросом. Узнав, что перед ним коллега, Спек вытащил свой нож и похвалился, что купил его у солдата во Вьетнаме и что этот нож уже убил нескольких человек. Себя Спек тоже выдал за вьетнамского ветерана, умолчав о профессии моряка. Когда посетители бара засмеялись над его полупьяной болтовней, Спек вдруг резко протрезвел. Он зашел за стойку и, обхватив бармена сзади за шею, приставил ему к горлу нож.

— Вот как я люблю убивать!

Затем от отпустил струхнувшего бармена и вернулся на место.

— Эй, продай мне нож, — предложил матрос.

— О'кэй, почему бы и нет, — согласился Спек.

Его арестовали через несколько дней благодаря отпечаткам пальцев, щедро оставленным во всех комнатах коттеджа, где жили студентки. После ареста Спек пытался покончить жизнь самоубийством.

Впоследствии при анализе крови у Спека была обнаружена лишняя хромосома Y — "хромосома преступления". У нормального человека в клетке 23 пары хромосом; следовательно, всего 46. А у Спека их 47. Стало быть, у Спека врожденная склонность к преступлениям и, значит, он не может отвечать за свои поступки. Эта ненормальность в количестве хромосом помогла адвокатам добиться замены тюрьмы на психлечебницу.

Суд все же приговорил Спека к смертной казни, — уж слишком сильно было возмущение в народе, вызванное бессмысленным и жестоким убийством восьмерых студенток. Но этот приговор был немедленно обжалован, и дело тянулось от апелляции до апелляции годами. Спек остался жить, и коротает свои дни в тюрьме, окруженный громкой славой "человека, рожденного задать жару".

Из-за версии о том, что Спек изнасиловал всех убитых им студенток, убийца заработал славу секс-машины и был завален в тюрьме письмами — признаниями в любви от женщин с патологическими отклонениями в этой области.

(Жуков Алекс Ю. и др. Полемические заметки о мире насилия. М., 1974)

В городе Остин штата Техас студент архитектурного факультета Чарльз Джозеф Уайтмен, в прошлом снайпер морской пехоты, вдруг поднялся на двадцатисемиэтажную башню университета, запасшись целым арсеналом огнестрального оружия, и, ведя оттуда точный прицельный огонь по случайным прохожим, убил 15 человек, ранил 33 и сам погиб в схватке со штурмовавшими занятую им башню полицейскими.

Дикая затея Уайтмена потрясает своей бессмысленностью и жестокостью. Профессора университета были поражены: ведь Джозеф Уайтмен, веселый, голубоглазый блондин, слыл типичным американским парнем (его так и звали — All American Boy), которому чужды какие-либо сложные душевные комплексы. А тем временем этот "типичный американский парень" неторопливо и обстоятельно готовил страшное преступление: запасался оружием, боеприпасами, продовольствием и водой, которые, как ему представлялось, потребовались бы, чтобы выдержать долгую осаду на башне.

Вечером 14 августа 1966 г. Уайтмен закончил приготовления. Он был дома один: жена его, телефонистка, дежурила на своем рабочем посту. Уайтмен сел за пишущую машинку, отстучал заголовок: "Тем, кого это касается", и начал писать объяснение уже близких событий: "Я не знаю, что толкнуло меня на то, чтобы написать эту записку. Но я хочу сказать вам, что этот мир не стоит того, чтобы в нем жить…"

Дальше Уайтмен написал, что он думает над важной проблемой и что он решит ее сам. Еще написал, что "ненавидит смертельной злобой" своего отца, бизнесмена, бывшего председателя торговой палаты, за то, что тот развелся с матерью. (Отец жил во Флориде, а мать здесь, в Остине. Когда отцу сообщили о том, что написал Чарльз в своем предсмертном письме, он был ошарашен: "Чарли меня ненавидит? За что? Я виделся с ним две недели назад, и мальчик сказал мне: "Папа, я люблю тебя".) Дальше Уайтмен написал, что любит свою жену и… "Именно поэтому я хочу убить ее, когда она вернется с работы, — мне не хочется, чтобы она испытала затруднения, которые могут вызвать мои действия…"

На этом письмо оборвалось, — к Уайтмену неожиданно зашли его приятели — студент того же архитектурного факультета Ларри Фэсс и его жена. Фэсс потом рассказал, что Уайтмен их хорошо принял, был весел.