Охотия привлекает внимание не только океанографов и геологов, но и археологов и этнографов. Какую роль сыграла она в жизни народов Камчатки и соседних земель, народов, испокон веков населявших этот край, говорящих на особых, так называемых «палеоазиатских» (древнейших азиатских) языках? Ответ на этот вопрос помог бы не только воскресить историю данного района, но и прояснить многие проблемы более широкого масштаба, охватывающие судьбы целых рас и континентов.

Сибирский археолог Руслан Сергеевич Васильевский в монографическом исследовании «Происхождение и древняя культура коряков» (Новосибирск, 1971) показал, что древнее население Охотского побережья принимало активное участие в культурно-исторических процессах, происходивших в прошлом в северной части Тихого океана. Созданная здесь культура «являлась своего рода посредником между внутриконтинентальными культурами и культурами морских зверобоев тихоокеанского Севера, входила в ареал первоначального формирования северо-восточных палеоазиатов, представляла одно из звеньев культурной цепи морских зверобоев, протянувшейся от Калифорнии до Японских островов, — пишет Васильевский. — Более того, имеются основания предполагать, что в северной части Охотского моря находился самостоятельный центр развития приморской экономики, культурного приспособления человека к жизни у моря. Во всяком случае, по-видимому, отсюда приморские культурные традиции были впервые переданы в районы островного мира Тихого океана».

В эпоху палеолита, более 10 000 лет назад, предки народов, населяющих Камчатку и окружающие земли (в том числе и Охотию — ведь окончательно она ушла под воду только после окончания ледникового периода), сыграли, быть может, решающую роль в заселении Нового Света (вспомните находку могильника Н. Н. Диковым). В более позднее время, в эпоху «среднекаменного» века — мезолита и в эпоху неолита здесь сложились традиции, которые «были впервые переданы в районы островного мира Тихого океана». Мир же этот включал в себя Юго-Западную Аляску, остров Кадьяк, Алеутские острова, побережье Камчатки, материковое побережье Охотского моря с прибрежными островами (последними остатками Охотии), Курильские острова, Сахалин и, наконец, остров Хоккайдо, входящий в состав Японского архипелага.

Проблему заселения Японии, как показывают новейшие исследования, нельзя решать в отрыве от данных океанографии и геологии, ибо первый человек попал в Страну восходящего солнца, скорее всего, не морским путем, а по суше.

Северная часть Японского моря, подобно северной части Берингова моря и большей части Охотского, представляет собой обширную материковую отмель. Подобно хребту Ширшова в Беринговом море и возвышенности Академии наук СССР в Охотском море, есть и в Японском море погруженные в четвертичном периоде участки суши. Такова подводная возвышенность Ямато. «Фауны пресноводных рыб бассейнов Охотского и Японского морей с большой убедительностью указывают на то, что эти моря, если не целиком, то в большей своей части, представляют результат позднетретичных и раннечетвертичных опусканий», — констатирует Г. Б. Удинцев. Об этом же свидетельствуют данные анализа осадков, поднятых со дна Японского моря. Как и в Охотском море, здесь, в северной части, имеются блоки материковой коры, опущенные на глубины свыше километра: верное свидетельство крупных геологических преобразований в этом районе.

Впрочем, и по сей день Японские острова постоянно испытывают землетрясения, здесь не прекращается деятельность вулканов, меняются очертания берегов архипелага. В начале четвертичного периода не было ни Японского моря, ни Корейского полуострова, ни Сахалина, ни Японских островов: весь этот участок занимала обширная суша, прорезанная глубокими внутренними морями (Ниппонида — так можно назвать эту затонувшую землю, в честь страны Ниппон, как именуют свою родину японцы). Бурная вулканическая деятельность, наступление и отступление моря, частые землетрясения, подъемы и опускания суши (в Японском море можно проследить речные долины до 700-метровой глубины!), — все это в конечном итоге определило нынешние очертания Японских островов, Сахалина, Корейского полуострова. И только в нашу послеледниковую эпоху произошло отделение Азии от Америки, гибель Берингии и окончательная гибель Охотии и Ниппониды (сначала опустилась суша, соединявшая Японию с Сахалином, а затем ушла под воду и перемычка между Японией и материком Азии).

Таким образом, первобытный человек мог попасть в Японию по суше очень давно, в эпоху палеолита (ведь находящиеся рядом районы материка были населены очень давно; миллион лет назад здесь обитали предки человека — синантропы и т. д.). Следы палеолитического человека и принялись отыскивать ученые на земле Японии. Однако убедительных доказательств найти не удалось. Быть может, потому, предположил археолог Дж. Маринер в статье «Палеолит в Японии», опубликованной в журнале «Мэн», что в палеолите человек проник сюда по суше и заселял прибрежные территории, которые находятся ныне под водой.

Этих следов, правда, найти не удалось. Зато найдены следы, говорящие о том, что жители Страны восходящего солнца были свидетелями рождения и гибели островов своего архипелага. Южней Токийского залива находится несколько островов, образованных молодыми вулканами. На одном из них, Ошиме, найдены останки человека эпохи неолита. «С тех пор, как человек бродил по склонам этих стратовулканов, прошло несколько тысяч лет и на вершине Ошимы образовалась кальдера размером 2×4 километра», — пишет Менард. Вероятно, древние жители района Токио были свидетелями опускания суши в районе Токийского залива: здесь почти на 20 километров протягивается подводный каньон. Каньон этот опускается до глубины около полутора километров, где соединяется с желобом залива Сагами (именно вдоль этого желоба происходили смещения земной коры, послужившие причиной катастрофического Токийского землетрясения 1923 года).

Откуда пришли первые жители Японии? Или заселение островов происходило несколькими последовательными волнами, причем одни народы приходили по суше, в ту эпоху, когда существовала Ниппонида, а другие — морским путем? Об этом ученые спорят давно, и споры далеки до завершения. Археологическое изучение Японии, и в особенности тех земель, откуда могли прийти на архипелаг первопоселенцы (в круг этих земель входят и Сахалин, и Корея, и Индонезия), не сказало своего последнего слова, и здесь нас ждут открытия самые неожиданные. Однако и сейчас уже ясно — и по археологическим, и по этнографическим, и по историческим, и, наконец, по антропологическим данным, — что в формировании японского народа принимали участие айны, удивительный, ныне почти полностью исчезнувший народ, сочетающий в себе черты всех трех «больших рас» человечества — европеоидной, монголоидной, негроидной (и который относится, по мнению советских антропологов, к австралоидам, т. е. к четвертой «большой расе» человечества!).

«Айнская проблема» имеет свою историю. Смуглокожих, бородатых и необыкновенно волосатых (больше, чем любой другой народ мира!) айнов, многие представители которых ухитряются еще иметь и «монгольское веко», считали индоевропейцами; осколком древней палеоазиатской расы, некогда населявшей большую часть Азиатского материка; остатками особей «океанийской белой расы», промежуточной между «желтыми расами Восточной Азии и черной юго-западной Океании»; монгольским или тунгусским народом; потомками корейцев или китайцев; папуасами; маори или меланезийцами — пришельцами с островов Океании. Словом, прав был академик Л. Шренк, писавший, что «нет народа, о котором, как об айнах, было бы выражено в короткое время столь разнообразных, даже противоречащих друг другу мнений относительно происхождения или племенного родства с другими народами».

Хотя «айнская проблема» и по сей день окончательно не решена, все же большинство фактов заставляет нас признать гипотезу «океанийского», южного происхождения этого загадочного народа. Выдающийся советский ученый Л. Я. Штернберг показал, что основные черты материальной культуры айнов (одежда, явно неприспособленная к суровому климату, средства передвижения, оружие и т. д.), да и особенности их верований и религиозных представлений, мотивы изобразительного искусства, — ссе это находит аналогию в быте и культуре народов Индонезии и Океании. «Южный адрес» подтверждают и антропологические исследования японцев, проделанные М. Г. Левиным. А так как ближе всех остальных японцев к айнам оказались жители самого южного архипелага Страны восходящего солнца — Рюкю, — то, по всей вероятности, первоначально их путь лежал через острова Рюкю, а оттуда они проникли и на другие острова Японии (причем, опять-таки, сначала на юг острова Кюсю, у жителей которого был обнаружен «сдвиг в сторону айнского типа»).