— Нет! Придем, туда, сам увидишь.

— Ладно. Будь по-твоему.

— Конечно. Не вздумай никого посвящать в наши планы. А то ничего не выйдет.

— О! За это надо выпить. Ты не против?

— Давай. За удачу пропустим по чаше фалернского.

Когда Исмаил принес две кружки вина, и друзья осушили их, Валерий, слегка опьяненный напитком и предстоящей встречей с Актис, прошептал на ухо Юлия:

— Никто не должен знать об этом. Об одежде не беспокойся, я принесу сам. До виллы пойдем в тогах, а уж перед самыми стенами облачимся в туники рабов. Встретимся у входа в «Угрюмый павлин». Согласен?

— Да. Я приду перед самым закатом солнца. Не рано?

— В самый раз. А теперь мне надо идти.

Скажи друзьям, что у тебя завтра срочное дело. Найди какую-нибудь отговорку. И хватит пить на сегодня.

Валерий уже хотел подняться из-за стола, чтобы покинуть трактир, но Юлий удержал его.

— Может быть, скажешь, к кому идем развлекаться?

— Нет. В девятом часу пополудни я жду тебя здесь. Не подведи, Юлий. Итак, до завтра!

Пожав друг другу руки, двое молодых патрициев расстались.

Ветер, дувший весь день, к вечеру ослабел. Стало прохладнее. Солнце садилось за горизонт. Римляне прогуливались по мостовой города, обмахивая себя веерами и платками. Прошло уже полчаса, а Юлия все еще не было. Прислонившись к столбу, на котором горел факел, освещавший ночью городские улицы, Валерий с беспокойством ожидал приятеля. «Неужели не придет? Может, быть Юлий пьян? А вдруг проболтался своим дружкам и сейчас прячется где-нибудь и наблюдает, что я буду делать дальше?» — с тревогой в душе думал юный патриций. Вдруг с правой стороны послышалось дребезжание повозки, в которой неистово погонявший лошадей, на месте возницы стоял Юлий.

— Садись, друг мой. Для начала пронесемся с ветерком по городу. Надо вытрясти хмель из головы, — сказал Юлий, когда повозка остановилась. Четверка вороных коней била копытами о мощенный булыжник.

— Ты что, спятил? Нас не должны видеть вместе. И как ты еще не угодил в тюрьму с этой колымагой? Беги в трактир, пусть хозяин присмотрит за твоим экипажем. До виллы пойдем пешком. Юлий разочарованно присвистнул, но тем не менее, вняв доводам Валерия, в то время, пока Исмаил, держа за узду лошадей, повел их во двор дома, в котором помещалась харчевня, двое приятелей уже бодро шагали по узким улицам Капуи.

Смеркалось. Небо затягивали облака, за которыми раз за разом пряталась луна. Прохожие торопились укрыться в комнатах своих домов, чтобы не быть застигнутыми надвигавшейся мглой. Когда не стало видно дороги на расстоянии десяти шагов, Валерий достал из перекинутой через плечо сумки факел, зажег его и повел спутника к улочке, пролегавшей между трех-четырех этажными домами. Здесь сдавали комнаты внаем простому люду. Из-за угла, неожиданно для двоих приятелей, выскочила женщина с лоханью в руках. По-видиму, она выливала помои в сточную канаву и сейчас спешила в свое жилище. Свет факела выхватил из темноты ее лицо, иссушенное недоеданием и болезнями. Глаза женщины испуганно смотрели на незнакомцев. В них было нечто такое, что приводило в ужас.

Одежда на ней была от долгого ношения истлевшая. Юлий вздрогнул и схватил приятеля за руку. Женщина оцепенела, затем вскрикнула, и с молниеносной быстротой нырнула в дверь своего дома.

— Откуда это она взялась, — пробормотал Юлий, — ну и глаза у нее.

Валерий тронул его за плечо.

— Идем дальше!

— Не было другой дороги, что ли? Того и гляди, нам здесь горло перережут.

— Ты что, боишься? Это самый короткий путь на виллу. А против разбойников у нас есть оружие, — Валерий вытащил из-за пазухи нож, блеснувший в свете горящего факела, и показал его Юлию.

— Дай мне, — спутник Валерия протянул руку за ножом.

— Возьми. У меня есть еще один.

Вилла Деции Фабии находилась близ реки, как и все поместья капуанских богачей. Роскошные особняки протянулись вдоль берега реки. Здесь за городом римляне имели роскошные дома и благоухающие сады, тенистые дорожки и водоемы с прозрачной водой, цветники и огороды, многочисленную прислугу и, что самое важное, они могли здесь уединиться от повседневных забот окружающего мира.

Чтобы попасть на виллу Фабии, Валерию всегда приходилось идти пешком или добираться туда в носилках только через город, так оба поместья были расположены по разные стороны Капуи. Когда два приятеля, миновав последние городские дома, очутились на дороге, ведущей в усадьбы богачей, стало совсем темно. Луна скрылась за плотной пеленой облаков, Теперь только факел освещал юношам путь на виллу.

Свернув с дороги, Валерий повел Юлия через фруктовую рощицу, обсаженную оливковыми деревьями.

Впереди послышался лай собак. Два друга шагали по земле, усеянной маслинами, которые лопались под их ногами. Когда роща кончилась и через несколько шагов перед юными патрициями возникла стена, преграждавшая дальнейший путь, Валерий обратился к Юлию:

— Ну вот и пришли. Это вилла Деции Фабии.

— Ай да сюрприз! — Юлий, вспомнивший ссору с Петронием Леонидом, был удивлен и обрадован одновременно.

Удивлен потому, что Валерий — постоянный гость в этом доме, мог не таясь ни от кого подолгу здесь жить и во всю развлекаться. Обрадован же Юлий был тем, что теперь он мог еще более досадить Петронию Леониду.

Быстро переодевшись в туники рабов, довольно опрятные и чистые (надо сказать, что все слуги Фабии были одеты в добротное белье) и перепоясавшись ремешками, двое юношей с трудом взобрались на стену, окружавшую усадьбу. Прежнюю одежду они спрятали под валуном, который лежал поблизости.

— Дай-ка я нагряну к Фабии, — сказал Юлий. — Ведь она с мужем давно не спит, не так ли?

Валерий улыбнулся и в знак согласия кивнул головой. Вскоре два приятеля растворились в темноте. Один направился к Фабии, а другой поспешил в эргастул для рабынь.

Актис лежала с открытыми глазами на мягком тюфяке, подложив руки под голову. Не все рабыни спали. Они переговаривались в дальнем углу каземата, и иногда над чем-то посмеивались. Снаружи послышался шорох.

Кто-то пытался открыть замок, Актис встрепенулась и села, взволнованно и часто дыша. Сердце учащенно забилось, казалось, ему не хватает места в груди, и оно хочет вырваться на волю.

Дверь, скрипнув, бесшумно открылась, но в непроглядной темноте никого не было видно.

— Актис… — голос, такой родной и любимый, окутал девушку и приятной истомой, поторопил на зов.

Актис быстро поднялась и бросилась к Валерию. Они стояли, обнявшись, освежаемые ночной прохладой и бьющими рядом фонтанами. Дрожащие губы Актис целовали лицо юного патриция. Жаркие поцелуи орошали нежные и бархатные волосы любимого, зажигали румянец на его щеках, навечно оставляли любовный трепет на устах Валерия.

— Любимая, пойдем в нашу беседку. Ночь темна, но скоро придет рассвет. А по тебе я уже успел так соскучиться, что теперь ни минуты не могу прожить без тебя.

Актис, обвив руками шею Валерия, тихо прошептала:

— Веди меня, куда ты только пожелаешь, любимый. Я вся в твоей власти.

Когда двое влюбленных пришли в ту самую беседку, в которой состоялось их первое свидание, Валерий посадил Актис к себе на колени и осторожно привлек к своей груди.

— О боги, какой ты нежный, — голубкой проворковала девушка, когда юноша осыпал ее возбуждающими страсть ласками и шептал ей на ухо слова любви. — Как бы я хотела, чтобы ты никогда не покидал меня, любимый.

— Я буду, пока это возможно, с тобой. И ночью и днем с тобою рядом, — Валерий говорил тихо и Актис показалось, что она сидит на берегу журчащего ручья, так приятен ей был голос милого друга. — Ты разве не заметила, какой на мне наряд?

Девушка взглянула на одежду Валерия, удивленно взметнув вверх брови. Ее глаза расширились от удивления.

— А где твоя тога? Тебя ограбили?

— Да нет же… — смеясь, успокоил он Актис, — я дома ее оставил, вернее, спрятал под камнем.

Но девушка непонимающе слушала Валерия и с беспокойством осматривала его. Вдруг на теле остались раны от стычки с разбойниками? Ей даже померещилось, что ее милый вот-вот упадет на землю и умрет здесь, в беседке, и она ничем не сможет помочь ему. Когда же Актис услышала о том, что придумал ее милый друг, она беззаботно рассмеялась: