Но ничего ужасного не происходило. Скрипит что-то, ну и пусть себе скрипит. Первоначальный животный страх отхлынул. Прожектор освещал небольшую нишу в стене. Совсем не похоже на типовое захоронение. Просто ниша и все.

— Айко, шум доносится вон оттуда, пойду, посмотрю. А ты стой рядом с роботом. Хорошо?

— Нет, я с тобой, — девушка не отпустила парня.

— Останься.

— Витя, почему дверь закрылась?

— Не знаю. Но мы пока живы. А это радует.

— Не оставляй меня одну.

Новиков тяжело вздохнул.

— Хорошо. Только отпусти меня. Держись за руку.

— Ладно.

Приказав роботу остаться в центре зала, археологи направились к нише.

— Сто метров под землей, — обреченно говорила Айко, дрожа всем телом. — Очень хорошая могила. Вентиляция. Гранит. Мозаика. Может… пустые саркофаги поищем? Сами… А?

— Успеешь, — Виктор вернул японку в реальный мир. — Смотри!

Ниша, оказавшаяся замаскированной дверью, начала отодвигаться в сторону. Скрип усилился. В полумрак просочилось голубое сияние.

— Это он! — что есть мочи завопила девушка и потащила Виктора прочь от опасности.

— Да стой ты, — Новиков схватил Айко обеими руками и прижал к себе. — Тот был зеленый.

— Какая разница. У этого температура выше, газ другой…

— Успокойся, Айко. Это совсем не то, что ты думаешь. Посмотри. Ну, посмотри внимательнее. Радуйся. Мы с тобой достойны идти дорогой Богов…

— Я едва не потеряла рассудок от страха, — девушка часто дышала. — А это просто свет.

— Успокойся, Айко. Мы же вместе. С нами ничего плохого не случится. А в нише открылся проход. Там комната. Давай заглянем?

— Я боюсь. Вдруг и эта дверь закроется.

— Мы не будем заходить. Только посмотрим.

— Витя, не надо. Не ходи туда.

Новиков не послушался и приблизился к нише. Голубое сияние осветило его лицо. Он зажмурился, а когда глаза привыкли к специфическому освещению, заглянул вглубь комнаты. Девушка держала его за руку, готовая в любой момент выдернуть парня наружу.

— Айко, — вдруг воскликнул Виктор. — Это нечто невообразимое! Фантастика.

— Что там?

— Взгляни сама. У меня нет слов.

Айко пересилила страх и заглянула внутрь комнаты. Любопытство победило.

В течение следующей минуты археологи бессвязно выкрикивали отдельные фразы, причем исключительно на родных языках, но эта маленькая лингвистическая нестыковка не мешала им понимать друг друга.

— Елки-палки! — Новиков орал что есть мочи. — Ей две тысячи лет. Черт возьми! Ты только представь…

— Кармен всегда права, — Сайто, наконец, перешла на английский язык.

Археологи даже не заметили, как оказались внутри странной металлической комнаты. Более того, дверь закрылась. Робот остался за дверью, а горе-ученые попали в ловушку.

После осознания случившегося последовали активные, но бесполезные попытки открыть дверь. Связь до сих пор не работала. Чуть позже люди поняли, что начинают замерзать.

— Здесь холодно, — вновь обреченно заявила Сайто, медленно опустившись на пол перед стеклянным саркофагом. Внутри криогенной камеры лежала обнаженная молодая женщина. Лежала уже два тысячелетия. Она ждала своего часа. Жесточайший мороз внутри камеры и специфическое освещение комнаты придали женщине неестественный, даже можно сказать нечеловеческий вид. Новиков очень корректно охарактеризовал свои первые впечатления:

— Снежная королева. Девушка была прекрасна, как настоящая Богиня. Впрочем, чему тут удивляться, она же царских кровей, — Виктор пристроился рядом с Айко, обнял напарницу, укрыл своей курткой. — Надо сохранять тепло. Жаль, что не надели биологические скафандры. Нас скоро найдут. Четверть часа назад Умаалон потерял с нами связь. Если они пробьются на третий уровень…

— А если не пробьются?

— Давай не будем думать о плохом. И постарайся не спать.

— Знаю. Расскажи что-нибудь. А то на фоне покойника дурацкие мысли одолевают.

— Хорошо. Как ты думаешь, кем была эта девушка?

— Дочерью правителя, — невозмутимо ответила Айко.

— Нет. Давай пофантазируем. Чем она могла заниматься в те годы?

— Мама, я уже приняла решение, — дочь небрежно бросила кисть на мольберт, поправила непослушные локоны и приблизилась к матери, грациозно придерживая правой рукой длинные полы перламутрового платья.

Царствующая особа, ещё не старая женщина, жена сына Солнца, восседала на широкой скамье и отрешенно глядела на ручеек, тихонько журчащий в центре женского зала. Посреди буйной растительности беззаботно щебетали прирученные птахи. Но над этой рукотворной идеалистической красотой висела гнетущая атмосфера неопределенности.

— Девочка моя, послушай свою мать, — царица пыталась вразумить дочь. Её глаза вдруг наполнились слезами. — Ведь ты талантливый художник. Не многим дозволяется рисовать на холсте. А ты собралась в армию…

— Мама, кому теперь нужен мой талант? — дочь присела подле матери. — Идет война. Мы проигрываем. Это известно даже ребенку. Я не могу сидеть сложа руки и ждать пока придут ОНИ и начнут охотится на людей, начнут поедать нас на завтрак или на обед, словно пойманную дичь. Мне противна эта мысль. Я хочу умереть достойно, а не трусливо прячась в подземельях и надеясь на то, что враг не заметит, не поймает…

— Здесь тоже будет не сладко, — возразила мать. — Здесь тоже нужны смелые люди.

— Я пойду в космофлот. Хочу быть пилотом истребителя. Хочу быть на переднем крае. И если суждено погибнуть, то погибну достойно, защищая Родину.

— Ты совершаешь ошибку. Более того, моя дочь решила прикрыться вымышленным именем. Это нехорошо.

— Пусть так. Но разве кто-нибудь возьмется обучать меня, зная кто я?

— Ложь не красит человека. И что прикажешь сказать отцу? Разве от него можно утаить?

— Сейчас ему не до нас. А потом, потом он поймет меня и простит свою нерадивую дочь.

— Одумайся.

— Мама, не выдавай меня. Пусть никто не знает. Никто. Я умоляю тебя…

Председатель приемной комиссии небрежно махнул рукой. Повинуясь жесту, дежурный офицер зычно выкрикнул:

— Следующий.

В затемненный зал вошла хрупкая, коротко стриженая девушка в светло-зеленой униформе гражданского пилота.

— Это что за новости? — у председателя приемной комиссии приподнялись брови от удивления. Он с неподдельным интересом рассматривал очередного претендента.

— Документы, — безэмоционально произнес дежурный офицер.

Девушка безропотно отдала ему папку с документами. Офицер довольно небрежно положил папку на массивный, ярко освещенный стол.

— Ваше имя, — председатель приемной комиссии начал изучать личное дело.

— Анатэ.

— Откуда родом?

— Актовоткон.

— Возраст.

— Девять после одного.

Присутствующие офицеры дружно хмыкнули.

— Не похоже, — председатель покачал головой и усмехнулся. — Максимум семь после одного.

— Я не лгу, — девушка была напряжена. — Господин стронжер, — она излишне официально произнесла воинское звание председателя, — Я говорю правду.

— Проверим, — председатель кивнул головой. — Отборочные тесты прошла. Это хорошо. А теперь ответь мне, только честно, зачем ты рвешься в космофлот?

— Хочу быть военным пилотом, — Анатэ даже обиделась.

— Все хотят. Но должен тебя огорчить, эта служба не для тебя. Ты не выдержишь.

— Выдержу, не боюсь трудностей.

— Все так говорят.

— Я три года летала на стаутах! — Анатэ вдруг прорвало, обида пересилила рамки приличия. Претендентка позволила себе повысить голос на человека, который годится ей в отцы. — Биосимбоника для меня не пустой звук! Посмотрите личное дело, там все написано. У меня хорошие отзывы. Я умею управлять биосембиозными летательными аппаратами!

— Возможно, — председатель перебил невоспитанную девчонку и невозмутимо продолжил, — возможно, но скажу прямо, из тебя такой же пилот, как из меня художник…