После Октября государства Антанты, особенно Франция и Англия, явились главными вдохновителями, организаторами и руководителями всяких эсеровских, меньшевистских и монархических контрреволюционных организаций и щедро снабжали их деньгами и оружием. Особенное внимание империалисты Антанты уделили использованию для борьбы с большевиками польского корпуса генерала Довбор-Мусницкого, чехословацких войск, образовавшихся в России из военнопленных солдат австро-венгерской армии, и румынской армии. Польский корпус (расположенный в Белоруссии и на Украине) и чехословаки (стоявшие на Украине) представляли крупную военную силу, полностью зависевшую от Антанты. Предполагалось, что одновременным выступлением этих войск контрреволюционных организаций на юге и в центре России, а по возможности и войск украинской Рады удастся разгромить большевиков.

Схема германской интервенции в 1918 г.

23 декабря 1917 г. Мильнер и Роберт Сесиль (Англия), Клемансо, Пишон и генерал Фош (Франция) заключили договор о плане интервенции на юге России. Договор этот, как пишет в своих воспоминаниях заклятый ненавистник Советской России, один из главных организаторов интервенции, бывший английский военный министр Черчилль, предусматривал оказание помощи для борьбы с большевиками генералу Алексееву, находившемуся тогда в Новочеркасске. Кроме того договор устанавливал районы действий Англии и Франции в соответствии с их экономическими и политическими интересами. Англии предоставлялись казачьи районы – Дон, Кубань, а также Кавказ (нефть), Армения и Грузия, Франции – Украина (Донбас – уголь, Криворожье – руда), Бессарабия и Крым. Уже в этом договоре намечались захват и раздел России (на первых порах южной ее части), превращение ее в зависимое государство.

По дополнительному соглашению в английскую зону влияния включалась северная часть России (архангельский лес) и Прибалтика, а французам предоставлялась Польша. В тот же день, 23 декабря, с докладной запиской своему начальству выступили представители трех сильнейших армий Антанты – французской, английской и итальянской. Они более трезво оценивали обстановку. На силы южной контрреволюции и Румынии они не очень-то надеялись. Поэтому они прямо выдвинули задачу – через владивосток и сибирскую железнодорожную магистраль или же путем операций в Турции (для выхода на Тифлис) помочь, как они выражались, „нашим друзьям“, т. е. русским белогвардейцам.

Из всех этих планов интервенции в тот период почти ничего не вышло. Проект военспецов Антанты требовал значительных средств, сил и времени. Белые войска на Дону, войска Рады на Украине и польский корпус, как мы уже знаем, были разбиты. Чехословаки выступить не успели. Румынские войска, выступившие против советской власти, были разбиты под Рыбницей (1 марта 1918 г.) советскими войсками. Потерпев поражение, Румыния обязалась освободить занятую ее войсками Бессарабию, чего она не выполнила до сих пор.

Первой начала в развернутом виде интервенцию Германия. Победа социалистической революции в России представляла для Германии на первых порах большую опасность, чем например для Англии, Франции или Америки. Германия непосредственно граничила с Советской Россией. В самой Германии условия для социалистической революции были налицо. Из-за блокады Германии Антантой положение германского рабочего класса было исключительно тяжелым. Германские войска больше, чем какие бы то ни было другие, подверглись воздействию большевистской агитации. В самой Германии сторонников Ленина было тоже больше, чем в других государствах. Возглавлявшаяся Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург революционная группа „Спартак“, из которой впоследствии образовалась германская компартия, самоотверженно вела революционную работу на фронте и в тылу, призывая немецких рабочих и солдат следовать примеру русских товарищей. Вот почему германская буржуазия при поддержке социал-соглашателей, не прекращавших обманывать рабочих и предавать их капиталистам, стремилась к быстрейшей ликвидации диктатуры пролетариата в России. Свержение советской власти и восстановление в России капиталистического строя с правительством, угодным германскому империализму, создали бы для Германии и ряд хозяйственных и чисто военных преимуществ в ее борьбе с Антантой.

Руководители германской армии – Гинденбург, Людендорф, Гофман и др. – хорошо понимали, что прервать перемирие и повести мечтавших о мире солдат в наступление на Страну советов, объявившую всем народам о своей готовности прекратить войну и заключить справедливый мир и на деле закончившую войну, будет не так-то легко. Для этого нужно было найти удобный повод, который помог бы империалистам взвалить на советское правительство вину за срыв мирных переговоров и возобновление военных действий на восточном фронте и тем самым оправдал бы в глазах, если не всех трудящихся и солдат Германии, то хотя бы части их, наступление на Советскую Россию. Такой повод представился довольно скоро. Его по сути дела дали германской военщине противники заключения мира с Германией – „левые“ коммунисты и Троцкий.

После установления перемирия на германском фронте (5 декабря 1917 г.) перед партией встал вопрос о заключении мира с Германией. На мирных переговорах в Брест-Литовске выяснилось, что Германия предъявляет Советской России тяжелейшие условия: требует оставить за нею занятые ею территории России и хочет получить несколько миллиардов рублей контрибуции. Несмотря на грабительский характер этих предложений, Владимир Ильич настаивал на том, чтобы они были приняты. Он предвидел, что в Германии неизбежно начнется революция, которая упразднит этот грабительский мир. С другой стороны, Ленину было ясно, что отказ подписать мир и возобновление военных действий поставят Советскую республику в еще более тяжелые условия и могут повести к гибели самой советской власти. А гибель советской власти, пролетарского государства, означала бы и гибель очага, базы мировой пролетарской революции, явилась бы сильнейшим ударом по всему рабочему классу и угнетенным народам мира. Этого нельзя было допустить. Советское государство надо было отстоять во что бы то ни стало. Вот почему Ленин так настойчиво требовал заключения мира с Германией, обеспечивавшего хоть небольшую передышку Стране советов.

Против доводов Ленина выступили Троцкий и „левые“ коммунисты. Троцкий предлагал войну с Германией объявить прекращенной, по мира с ней не подписывать, что понятно должно было бы повлечь за собой дальнейшее продвижение германской армии и возобновление военных действий. „Левые“ коммунисты во главе с т. Бухариным прямо требовали немедленного возобновления войны с Германией. Эта „революционная“, как они ее называли, война с германским империализмом должна была, по их мнению, подтолкнуть, ускорить наступление социалистической революции в государствах Западной Европы. А без этого, как они утверждали, невозможна и победа социализма в России.

Эти требования и предложения были глубоко вредны. В основе их лежало неверие Троцкого и „левых“ коммунистов в то, что мы сможем построить социализм в нашей стране, если пролетариат на Западе не победит и не окажет нам государственной поддержки. А не верили они в это потому, что считали все крестьянство в целом враждебным социализму и сомневались в способности рабочего класса повести за собой трудящееся крестьянство на строительство социализма.

По сути дела требование немедленной войны с Германией было требованием пораженческим, ибо эта война грозила бы поражением, гибелью диктатуры пролетариата. Такое требование полностью отвечало интересам русской буржуазии и мирового империализма. Недаром левые эсеры, отражавшие интересы кулачества, выступали совместно с „левыми“ коммунистами против Ленина как по вопросу о войне, так и по другим общеполитическим вопросам. „Левые“ коммунисты в своей фракционной борьбе против партии и Ленина зашли так далеко, что даже выслушивали предложения левых эсеров об аресте Владимира Ильича, не сообщая об этом партии. А руководимое „левыми“ коммунистами Московское областное бюро партии в связи с обсуждением вопроса о мире не только вынесло недоверие Центральному комитету партии с Лениным во главе, но признало более целесообразным „идти на возможность утраты советской власти“, нежели подписывать мир с Германией!