Между тем Советская страна под руководством партии напрягала все силы для контрудара по Деникину.

В начале июля, когда уже выявились решающие успехи Красной армии на колчаковском фронте, ЦК партии по предложению Ленина обратился ко всем партийным организациям с письмом под лозунгом: «Все на борьбу с Деникиным!» Письмо было написано самим Лениным.

«Наступил один из самых критических, по всей вероятности, даже самый критический момент социалистической революции. Защитники эксплуататоров – помещиков и капиталистов – русские и иностранные (в первую голову английские и французские) делают отчаянную попытку восстановить власть грабителей народного труда в России, чтобы укрепить падающую их власть во всем мире» – так писал Ленин в этом письме.

Чтобы организовать отпор Деникину, "Советская республика должна быть единым военным лагерем не на словах, а на деле". Разъяснение всему народу правды о Колчаке и Деникине, работа среди мобилизованных и усиление борьбы с дезертирством, прямая помощь армии – одеждой, обувью, оружием, снарядами, сокращение всей невоенной работы, развертывание широкой работы в прифронтовой полосе, проведение правильной партийной линии в отношении военных специалистов, усиление борьбы с контрреволюцией в тылу, поголовная мобилизация всего населения для войны – на выполнение этих задач мобилизовали Ленин и Центральный комитет партии всех коммунистов, рабочий класс, всех трудящихся Советской страны.

«От всех коммунистов, от всех сознательных рабочих и крестьян, от каждого, кто не хочет допустить победы Колчака и Деникина, требуется немедленно и в течение ближайших месяцев необычайный подъем энергии, требуется работа по-революционному» – так заканчивалось письмо.

Огромным энтузиазмом, подлинно по-революционному ответили партия и рабочий класс на призыв ленинского Центрального комитета. В самые опасные моменты тысячи и тысячи лучших рабочих и красноармейцев накрепко связывают себя с партией, вступают в ее ряды, чтобы, как писали многие в своих заявлениях, «если уж придется погибнуть, так большевиком». С успехом проведенная в разгар наступления Деникина и Юденича «партийная неделя» дала десятки тысяч новых коммунистов.

Тысячи коммунистов Питера, Москвы, Твери, Иваново-Вознесенска и других пролетарских центров отправляются на южный фронт, где становятся в первые ряды красноармейских частей. Целиком отправлялись на фронт и многие комсомольские организации. II съезд ВЛКСМ (в октябре 1919 г.) принял постановление о мобилизации по всей стране комсомольцев на фронт. На дверях комитетов комсомола нередко можно было встретить объявление: «Комитет закрыт. Все ушли на фронт».

В течение четырех месяцев (июнь – сентябрь 1919 г.) рабочий класс и крестьянство, в основной своей массе середняки, дали Красной армии свыше полумиллиона новых бойцов. К 1 октября численность РККА достигала уже 2,5 млн. человек, а к 1 января 1920 г. – 3 млн. человек.

Это было фактом крупнейшего политического значения, ярким свидетельством укрепления военно-политического союза рабочего класса с основной массой крестьянства – крестьянами-середняками. Решающее значение в закреплении союза пролетариата и крестьянства имела ленинская политика партии по отношению к середняку, нашедшая свое выражение в известной уже нам резолюции VIII съезда партии о работе в деревне. С другой стороны, кратковременное пребывание крестьян под властью Деникина не в малой степени способствовало изживанию колебаний середняка.

Наступление деникинской армии, как в свое время наступление Колчака, сопровождалось восстановлением буржуазно-помещичьей власти и уничтожением всех прав и завоеваний, которые дала Октябрьская революция рабочим и крестьянам. По пятам белой армии двигались помещики, исправники и сельские старосты – вчерашние хозяева деревни. Если Деникин в тылу еще прикрывал свою помещичью политику разговорами о том, что в будущем, мол, крестьяне получат землю (разумеется, за деньги), то на местах, особенно в прифронтовой полосе, твердо знали одно: установление власти белых генералов означает прежде всего возврат помещикам земли и всех их имений с постройками, живым и мертвым инвентарем и возмещение крестьянами помещику до копейки всех причиненных революцией убытков.

Все белогвардейские командиры в первую очередь заботились об одном – о том, чтобы восстановить помещиков в их правах. Генерал Май-Маевский – палач сотен и тысяч рабочих и крестьян – 15 августа 1919 г. издал по добровольческой армии приказ, в котором предлагал «спешно направить в занимаемые местности керосин и соль. Раздать эти продукты населению по удешевленным ценам. Нужно помнить, – писал генерал, – что одними шомполами победу не вырвем; как-никак большевики дали землю, а это для темного крестьянина много значит. Керосин и соль нам сыграют хорошую службу: они нам помогут разбить большевизм и безболезненно возвратить помещикам их земли».

Но ни керосин, ни соль не помогли белогвардейцам. Крестьянство крепко держалось за полученную им в Октябре землю. Крестьянин-середняк, еще недавно колебавшийся, при приближении белогвардейцев сам добровольно пошел в Красную армию. Это нашло особенно яркое выражение в добровольной явке в Красную армию значительного количества крестьян-дезертиров, ранее уклонявшихся от явки в армию и скрывавшихся в лесах. На территории белых крестьянин-середняк выступил с оружием в руках против них. Насильно мобилизованные крестьяне тысячами переходили на нашу сторону, предварительно беспощадно расправляясь со своими угнетателями. В более глубоком тылу белых заполыхали многочисленные восстания. Против Деникина с оружием в руках выступали трудящиеся горских народов Северного Кавказа, которых деникинская национальная политика возвращала в такое же бесправное состояние, в каком они были при царе. Заволновались и кубанские казаки, у которых деникинские правители насильно отбирали хлеб для вывоза за границу и которым они отказывали в самоуправлении. Среди казачества усилилось расслоение. Беднейшая часть казаков стала активно выступать против белогвардейцев.

Несмотря на тяжелое хозяйственное положение страны к осени 1919 г. партии, строго проводившей в жизнь указания Ленина, удалось обеспечить Красную армию всем необходимым для перехода в наступление и разгрома Деникина.

Но пока наступил перелом, Деникин продолжал развивать свое наступление. 10 августа он бросил в рейд по тылам непосредственно оборонявших пути на Москву красных армий (XIII и VIII) конный корпус генерала Мамонтова. Белая конница сравнительно легко прорвала у Новохоперска красный фронт и двинулась по глубоким тылам Красной армии. Пользуясь своим превосходством в подвижности и маневренности (у красного командования в районе прорыва белых почти совершенно не было конницы), Мамонтов последовательно захватил на короткий срок ряд городов – Тамбов, Козлов, Усмань, Елец. Продвижение Мамонтова сопровождалось неслыханными насилиями над мирным трудящимся населением – порками, избиениями, погромами, расстрелами. Лес виселиц, горы трупов коммунистов, советских работников, рабочих, пламя пожаров – так отмечали свой путь бандиты-мамонтовцы. РВС Республики и его председатель Троцкий не сумели как следует организовать отпор Мамонтову. После нескольких недель действий в нашем тылу Мамонтов с огромным обозом награбленного имущества повернул на юг и 19 сентября соединился с основными силами Деникина.

Не сумел РВС Республики организовать как следует и начавшееся 15 августа контрнаступление центральной (XIII и VIII) и левофланговой группы (IX и Х армий) южного фронта. После кратковременного успеха обе эти группы под ударами белых армий должны были приостановить свое наступление, а затем и отступить. 6 октября белые заняли Воронеж, а 14 октября и Орел. Передовые части деникинской армии ворвались в пределы Тульской губернии. Над красной столицей Страны советов – Москвой – нависла непосредственная угроза.