— На тебе красивая футболка. Я не видела ее раньше.

— Спасибо. Эмма мне дала ее поносить, — сказала она.

Я не стала распространяться о том, что Эмме не особо придется по душе футболка с опушкой из ангоры.

— Ты не против, если после дрессировки я пойду к Эмме?

— Не против, — ответила я. — Но как ты вернешься домой?

— Меня проводит Джефф.

— Тогда вопросов нет. Жду тебя дома в одиннадцать.

Не так-то просто устанавливать комендантский час для родной мамы, прошедшей реинкарнацию.

— Самое позднее — в полдвенадцатого.

Через несколько минут мы уже были в парке. Я очень надеялась, что Марсия Броли сегодня не в говорливом настроении, но, как выяснилось, ее вообще не было дома. Я сказала ей, что заеду за фотографиями в семь. У входа на почтовом ящике меня ждала записка, в которой говорилось, что Марсии срочно понадобилось выскочить в магазин и что конверт с фотографиями лежит за решеткой входной двери. Я забрала его и направилась к машине, но тут увидела, что мне машет Лия. Она не просто махала, а поднимала правую руку и прикладывала ее к груди. Это жест дрессировщиков, и обычно он предназначается для собак, но я поняла смысл сообщения: «Ко мне!» Я перешла дорогу и, подходя к Лии, услышала, как она обращается ко мне на человеческом языке:

— Холли! Они уже начали заниматься, а у меня нет денег.

Держа обеих собак на поводке, она стояла у карточного столика, за которым сидел на раскладном стуле лысый и тощий парень из Нонантумского клуба и регистрировал пришедших на занятия.

— Я заплачу. Спасибо, что вытащила собак из машины. Давай мне Рауди. — Затем я обратилась к парню за столиком: — Я заплачу за нее. Это Лия Виткоум, она занимается в группе Бесс. А я — Холли Винтер, занимаюсь у Тони.

Вдруг без всякого предупреждения Рауди припал к земле, прополз пару футов, и из-под карточного столика раздалось свирепое рычание.

— Фу, Паттон, — скомандовал лысый своему ротвейлеру, который прижался к ногам хозяина, так что я сначала его и не заметила.

— Рауди, не шали, — сказала я и оттащила его назад. Затем я протянула Лии конверт с фотографиями: — Возьми это. Мне нужно освободить обе руки. И не потеряй конверт. Не сгибай его — там фотографии. Рауди, рядом!

Он послушался. Паттон ретировался со всей учтивостью настоящего Джорджа С. Паттона. Порывшись в кошельке, я расплатилась за занятия.

Нет, похоже, я ничего не понимаю в собаках. Маламуты — арктическая порода, и Рауди был первой в моей жизни собакой, которая, как и я, ненавидела жару. Однако сегодня вечером он просто не замечал, что воздух раскален до девяноста градусов и что я просто задыхаюсь в его густых влажных потоках. Он бежал рядом так резво, словно на дворе сейчас столь любимые нами обоими заморозки. Я не собиралась заставлять его прыгать, но его глаза будто молили об этой команде.

Нет более захватывающего зрелища, чем красивый, атлетически сложенный пес, который буквально парит в воздухе, самостоятельно находит резиновую гантель и затем, перелетев через барьер словно на крыльях, приносит вам ее. В этот вечер Рауди был неотразим. Я чувствовала, как он горит от нетерпения принести брошенную ему гантель, но все же он не трогался с места в ожидании команды. Когда же команда поступила, Рауди сделал два больших шага, оттолкнулся от земли, перемахнул через барьер и изящно приземлился. Он направился прямо к гантели, аккуратно ухватил ее за центральную перекладину, мощным прыжком вернулся обратно, приземлился прямо передо мной, сел ровненько и с видом наитерпеливейшего из псов стал ждать, пока я возьму ее у него. Остальные упражнения, выполненные им сегодня, были столь же хороши, как и первое, разве что чуть менее артистичны. Я забыла о жаре. Я была не в парке Ньютона. Я была не в штате Массачусетс. Я была в чудесном краю под названием Раудиленд, в одном из уголков рая.

Закончив занятия и плюхнувшись на заросшую сорняками траву вместе с моим четвероногим напоминанием о божественном путешествии, я заметила небольшую толпу вожатых подготовительной группы и их собак, окружившую Бесс Стайн, которая, отвечая на вопросы и давая советы, сидела на раскладном кресле у карточного стола. В толпе я заметила Джеффа и Ланса, Лию и Кими, Вилли Джонсона и Райтуса. Некоторые из учеников Тони уже расходились по домам, но тут я вспомнила, что опоздала сегодня к началу занятий и не помогла установить на площадке все необходимое для класса. Мне также не терпелось узнать, куда Лия дела конверт с фотографиями. Приказав Рауди лежать и в качестве страховки привязав его поводок к огромному дереву, одному из тех немногих предметов, которые маламут при всем желании наверняка не сможет сдвинуть с места, я принялась помогать кому-то перетаскивать тяжелый деревянный барьер для прыжков в фургон, пригнанный в самый парк.

В каждом клубе дрессировки собак, как, впрочем, и вообще в любом клубе, есть свои активисты, которые бросаются выполнять любую работу, но также есть и халявщики, убежденные в том, что окружающие должны им во всем прислуживать. Хедер Росс, вероятно, считала, что само ее присутствие на занятиях можно расценивать как щедрый вклад в общее дело, но Эбби всегда делала больше, чем от нее требовалось, особенно учитывая, что она даже не дрессировала собаку. Во всяком случае, подойдя к толпе, окружавшей Бесс, я заметила Эбби, которая пыталась протиснуться к столику, чтобы сложить его и унести в фургон. Я предложила ей свою помощь. Наконец, когда мы все же добрались до столика и принялись складывать его, я воспользовалась возможностью спросить у Эбби об электрическом ошейнике, естественно не произнося это ужасное название.

— Эбби, помнишь, не так давно ты упомянула об одной штуке, дистанционном контроле за собакой. Для отработки посадки и укладки.

— Волшебное средство, — ответила Эбби.

— Интересно. А у тебя оно есть?

— Хочешь одолжить на время?

— Так, попробовать в качестве эксперимента, — правдиво ответила я.

— Конечно, я принесу на следующее занятие.

Когда мы стали поднимать столик, к нам неожиданно подошел Вилли Джонсон.

— Давайте, я это сделаю, — дружелюбно сказал он. — Куда его нести?

— Вон в тот темно-бордовый фургон, — сказала я. — Спасибо, Вилли.

Когда он вернулся, я еще раз поблагодарила его за помощь и удержалась от расспросов, успели ли его уже допросить полицейские и если успели, то что он им сказал. Наконец Лип удалось добраться до Бесс, и она стала задавать ей вопросы, какие именно — мне слышно не было, но когда Бесс закончила беседовать с Лией и повернулась к Вилли, я решительно направилась к племяннице и спросила:

— Что случилось с фотографиями?

— Ты мне их отдала, — ответила Лия.

Затем мы с собаками направились к выходу из парка.

— Знаю. Но куда ты их дела?

— Я положила их в машину. У меня есть ключи, разве ты не помнишь?

Джефф запихнул Ланса в их семейный автофургон, и Лия принялась умолять меня разрешить ей взять с собой Кими. Я сдалась. Они с Джеффом вынули Камину клеть из моей машины и перенесли ее в машину Джеффа. Пока они занимались этой перестановкой, я поздоровалась с Моникой, которая, как выяснилось, тоже собиралась поехать к Эмме вместе с Джеффом и Лией.

На Монике был надет темно-синий летний хлопчатобумажный свитерок с короткими рукавами, который выглядел совсем новеньким.

— Очень симпатичный свитер, — заметила я, держа собак на поводках и выжидая, когда Лия заберет Кими. — Кстати, я заказала себе точно такой же от Л. Л. Бин.

— Спасибо, — сказала Моника. — На самом деле это Лиин.

Вот как. А я-то наивная.

Наконец Лия с Джеффом затащили клетку в автофургон. Затем Джефф сел за руль, Моника села рядом с ним, а Лия подошла ко мне, чтобы забрать Кими. Я протянула ей поводок.

— Лия, — прошептала я. — Свитер. Тот, что надет на Монике! Это ведь мой новый свитер, правда? Я его сегодня получила! От Л. Л. Бин!