Потом я вытащил из кармашка кресла журнал, заполненный фотографиями самолета, картами маршрутов и рекламой беспошлинных товаров. Оказывается, у «Транс-Азии» разветвленная сеть маршрутов. Они летают даже в Бразилию. Может быть, на моем месте сидел убийца Питера.

На первой странице было помещено приветственное письмо президента компании, которое извещало об услугах, предоставляемых «Грир корпорейшн», – тут перечислялись отели и новая площадка для гольфа на севере Сеула. Была здесь и фотография Эрскина Грира, седовласого подтянутого джентльмена, который сидел за огромным столом, подписывая золотым пером какой-то документ. Неприятно было видеть его лицо – как будто нас хотели предупредить о безнадежности нашего предприятия.

Верхние огни погасили, начинался фильм, Сузи завернулась в серо-лиловое одеяло, приготовившись вздремнуть. Где-то внизу под нами расстилался Казахстан. На экране Мишель Пфайффер в туфлях на высоких каблуках входила в номер отеля.

Я повернулся к Сузи, чтобы поцеловать ее на сон грядущий, и она, почувствовав мое прикосновение, протянула мне губы. Мы впервые по-настоящему поцеловались. По мне словно пробежал электрический ток.

Мы оба не произнесли ни слова. Да и что было говорить?

Я немножко посмотрел кино, а Сузи мирно посапывала у меня на плече. В иллюминаторе светились огоньки на крыле и подрагивали в темноте в ритм сердцу.

Когда я проснулся, мы уже летели над Китаем.

«Гостиница Счастья» в Каулунге оказалась сорокаэтажной махиной из стекла и бетона, во внутреннем холле которой помещался Храм Дракона. Это третье по величине здание в городе. По обеим сторонам – еще два отеля, «Шангри-Ла» и «Королевский сад», а из окна нашего номера на тридцать втором этаже виднелась гавань и сам остров Гонконг.

Китаец-портье внес в номер наш скудный багаж. Сузи сразу забежала в ванную принять душ. Первое, что мне нужно было сделать после душа, пойти купить одежду. После ночи, проведенной в самолете, моя рубашка нуждалась в стирке.

Я разделся и вошел в отделанную мрамором ванную. Сузи стояла под душем и мыла голову. Пена текла по ее спине. Я ступил в ванну, и горячая вода плеснула на пол. Сузи улыбнулась мне, как будто мы каждый день вместе принимали душ. Я развернул кусок мыла и стал нежно намыливать ей спину, а она выгнулась от удовольствия, как кошка. У нее прекрасная фигура, более пропорциональная, чем у Анны. Я стоял, нежно прижимаясь к ней, и от спины перешел к животу. Она задрожала, откинула голову, и в нос мне ударил лимонный запах шампуня. Сузи взяла мои ладони и прижала их к грудям.

Я ласкал ее груди, и под моими пальцами твердели ее соски. Горячая вода лилась нам на головы. Сузи прижалась ко мне всем телом. Я чувствовал гладкость ее бедер, шелковую нежность плеч. Потом она обернулась ко мне, и мы поцеловались. Она взяла из моей ладони кусок мыла.

– Пусти меня в себя, Сузи, – прошептал я. – Сейчас.

Она вся была такая нежная, но объятие ее, когда она обвила меня руками, оказалось на удивление сильным. Я никогда не испытывал состояния «слепой страсти», считал, что это художественное преувеличение, не более. Теперь, в это субботнее утро в «Гостинице Счастья», я понял, что такое бывает на самом деле. «Мир мужчин» однажды поместил специальную статью, посвященную этому явлению. Оно называется «сексуальное туннельное видение» и вызывается мощным притоком тестеронов к пенису, а это замыкает гипофиз и зрительный нерв. Я скептически отнесся к этой информации. Чего только не печатают в мужских журналах, чтобы подстегнуть усталое воображение читателей. А теперь я убедился в том, что такое бывает.

Мне случалось трахаться и подольше, но никогда с таким накалом. Мы забыли обо всем на свете. А потом долго лежали на полу ванной, не размыкая рук и ног, превратившись в единое существо.

– Как ты это назовешь – внезапной вспышкой, о которой надо забыть, или… – Она умолкла, подыскивая подходящее слово.

– …долгожданной встречей – вот что ты хочешь сказать, – закончил я за нее.

Не меньше часа мы провели на полу, постепенно приходя в себя, а потом голод дал себя знать. Мы съели весь шоколад из мини-бара и, облачившись в белые махровые халаты, смахнули со стола в комнате рекламный хлам («Добро пожаловать в бар «Глаз тигра!», «Посетите торговый центр Грира!»), приготовились работать. Из нашего окна было видно, как переправляется через гавань паром «Звезда» в сторону острова, почти скрывшегося в тумане.

В ящике прикроватной тумбочки Сузи обнаружила телефонный справочник и «Желтые страницы» и принялась выписывать нужные номера, начиная со штаб-квартиры Эрскина Грира и китайских и английских газет.

– Мне все же не по себе, что мы обосновались в гостинице Грира, – сказал я. – Хуже всего то, что, если они захотят узнать, с кем мы разговариваем, им легко это сделать, просто посмотрев счет за телефон. Все номера автоматически попадут в компьютер. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то пребывание здесь придает нашему расследованию как бы официальный характер. Выходит, что журналист, который его ведет, получил официальное согласие. И когда я буду с кем-то разговаривать, люди будут считать, что я работаю под эгидой пресс-службы Грира.

– А мне было бы спокойнее, если бы мы нашли себе другое место, – поежилась Сузи. – Здесь все пропитано его духом, все о нем напоминает. И почтовая бумага, и шампунь, даже эти чертовы халаты, – Сузи с остервенением ткнула пальцем в карман с монограммой ЭГ.

– Значит, начинаем действовать, – заключил я. – В ближайшие два дня я хочу собрать как можно больше интервью. Если повезет, с парочкой коллег я встречусь прямо сегодня. Не знаю, звонить ли мне Брюсу Макфоллу. Он может быть полезен, сведет с кем-нибудь из компетентных ребят, но он же может и просигналить Эрскину Гриру, что я в городе.

– Безумие – звонить ему! Без него обойдемся. Ну потратим немножко больше времени.

– В том-то и беда. Времени у нас в обрез. Сделка с «Федерейтид» завершится в считаные дни. Если мы собираемся разоблачить Грира до этого срока – я уж не говорю о том, чтобы очистить мое имя от грязи, – надо шевелить задницей.

В дверь позвонили, и официант-китаец в серо-лиловой форме вкатил столик на колесиках, накрытый крахмальной скатертью и сервированный фарфоровой посудой. В высокой вазе торчала орхидея. На кофейных чашках стояла гравировка – ЭГ.

Когда официант удалился, я сказал:

– Сузи, у меня появилась еще одна идея. Это касается тебя. Собственно, она пришла мне в голову еще в самолете. Если не захочешь, можешь отказаться, я не обижусь. Я ждал удобного момента, чтобы попросить тебя об этом.

– Что ты имеешь в виду под «подходящим моментом»? Ты хочешь сказать, что ждал, когда мы переспим? Очень на тебя похоже. Ты все просчитываешь. – Она улыбнулась. – Ладно уж, поведай, что за грандиозный план у тебя родился.

– Позвони Эрскину Гриру.

– Прямо так взять и позвонить? И что сказать?

– Скажи, что его крестница в Гонконге. Скажи, что приехала на несколько дней, что здесь проездом и хочешь повидаться с крестным. Есть шанс, что он пригласит тебя в гости.

– И если пригласит?

– Лови момент. Будь внимательной, может, попадется на глаза что-нибудь подозрительное. Задавай наводящие вопросы. Но главное – напросись на приглашение.

– Отчаянное мероприятие. Но ладно, я попробую. Если он согласится со мной встретиться. Не очень верю, что из этой затеи что-нибудь путное выйдет. Боюсь, как бы не получилось как в прошлый раз, когда все кончилось покупкой шикарного чемодана.

В «Гостинице Счастья» в каждом номере две телефонные линии. Я сел обзванивать китайских журналистов, а Сузи набрала номер корпорации Грира. Я слышал, как она связалась с офисом Грира и объяснила, кто она такая, его личному секретарю.

– Он сейчас на заседании, – сообщила секретарша, – но оно, видимо, не затянется.

Секретарша проявила дружелюбие и обещала перезвонить, когда Грир появится.