— Ты это все серьезно?

Я кивнул:

— К сожалению, да.

— Можно я пойду с тобой? — попросила она.

Я усмехнулся — бессмысленное сотрясение воздуха.

— Послушай, Читра, ведь мы не в кино. Я и сам не очень понимаю, что делаю. И я не хочу таскать тебя с собой, чтобы ты наблюдала, как я пытаюсь во всем разобраться. Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — поверь, это лучший способ помочь мне.

Читра кивнула:

— Хорошо.

— Повторяю, пожалуйста, не надо дожидаться, пока они придут за тобой. Если завтра к девяти я не вернусь — вызывай такси и уезжай.

— Ладно.

— И оставь мне свой домашний телефон, — попросил я. — Если буду жив, обязательно позвоню.

Итак, журналист ушел в полной уверенности, что вся история яйца выеденного не стоит. Сперва он упирался, но пара сотен долларов его окончательно убедила. Игрок знал этих ребят как облупленных. Они корчат из себя благородных и сильных, а на самом деле ничем не лучше всех остальных.

И вот в номере остались только он и Б. Б. Игрок плеснул в пластиковый стакан немного водки «Сигрем» и вытянул из ведра со льдом пакет апельсинового соку. Маленькие ледяные диски рассыпались по коричневому ковру, и Игрок, перемешивая сок с водкой, лениво пнул их ногой под комод.

— Будешь? — спросил он Б. Б., зная, что тот наверняка откажется. Б. Б. никогда не пил ничего, кроме своего навороченного дерьмового вина, а уж до «отвертки» никогда бы не опустился.

И действительно, Б. Б. покачал головой:

— Не-а.

— Нам нужно кое-что обсудить, — сказал Игрок. — Несколько важных вопросов, я бы сказал, стратегического значения. Такие вещи лучше обсуждать с выпивкой. Давай, может, закажем тебе вина — посидим и спокойно все обмозгуем?

— Нет, спасибо, не надо.

Господи, да что же с этим парнем творится? На них только что свалилась очередная бомба, а он сидит себе как полудурок, и даже в ус не дует. В «отвертке» оказалось слишком много водки, но Игрок все равно осушил стакан до дна. Какого дьявола! Он присел на край кровати и взглянул на Б. Б.:

— Ну ладно, давай все-таки поговорим. Что ты думаешь об этом мальчишке?

— О мальчишке? — переспросил Б. Б. — О каком? Который постарше?

Черт возьми! Он все еще думает об этих мальчишках, что бегают по двору. Его маленькая империя рушится на глазах, а он все думает, как бы подклеиться к этим детишкам.

— Я про Алтика. — Игрок постарался сдержать свое нетерпение. — Ты думаешь, он чист?

— Думаю, да.

— А что о нем сказала Дезире?

— Она не заметила ничего странного, — ответил Б. Б. и снова повернулся к окну, несмотря на то что тяжелые шторы были опущены и сквозь них ничего не было видно. — Она сказала, что он вроде бы чист.

У Игрока было четкое ощущение, что Б. Б. даже не говорил об этом с Дезире. Но это было и не важно: Алтик в этом деле был, похоже, всего лишь подсадной уткой. Просто эта тупая задница оказалась не в том месте и не в то время. Но это еще не значило, что все проблемы решены. По крайней мере, Игрок представлял себе картину следующим образом: Доу коррумпирован до невозможности; по округе рыщет журналист; босс только о том и думает, как бы совратить мальчишку; в канаве со свиным дерьмом плавают три трупа; и вдобавок ко всему Скотт, один из его собственных ребят, заложил всех журналисту. Скотт еще за это поплатится.

Но зачем парень это сделал? Ведь Игрок всегда заботился и о нем, и о Ронни Ниле. То, что они хотят продавать побольше книг и получать побольше денег, вполне понятно; но зачем же рассказывать все журналисту? Скотт явно хотел отомстить за что-то Алтику — идиотский поступок, тут уж ничего не попишешь; но, возможно, Игрок сам виноват: может быть, следовало давать этим ребятам побольше поручений, чтобы у них не оставалось времени на ерунду. Стоило бы поручить им что-нибудь более ответственное, чтобы дать им мотивацию, подкормить их амбиции, тогда агрессия Скотта нашла бы более достойный выход.

— Так что ты собираешься делать дальше? — спросил Игрок.

У Б. Б. был такой вид, будто его внезапно разбудили.

— Мне нужны деньги, Игрок. Нельзя позволить, чтобы такая сумма просто растворилась в воздухе.

— Очень может быть, что тут замешан Доу. Если деньги действительно у него, то легко он с ними не расстанется. Без насилия тут не обойтись. Ты готов пойти на такой риск?

— У меня для этой цели есть «Псы дьявола», — сказал Б. Б. — Как только убедимся, что это Доу, тут же вызовем их сюда и заставим выбить из него деньги.

Игрок покачал головой. Б. Б. должен быть мозговым центром, управлять всеми делами, но, когда поблизости нет этой сумасшедшей шлюхи, он превращается в тело, лишенное головы.

— Тут копы из округа настоящий ад устроили для байкерских банд. Ты и сам знаешь. Как только «Псы дьявола» сюда нос сунут, все управление шерифа сядет им на хвост. К тому же, если кто-нибудь хорошенько отделает или убьет мэра города или начальника полиции, даже такого дерьмового, как Доу, — расследование будет очень серьезным. А если копы поймают одного из этих придурков — нам крышка. Ты же не думаешь, что они унесут с собой наши тайны в могилу. А там, глядишь, и DEA [DEA (Drug Enforcement Agency) — Администрация США по контролю за применением законов о наркотиках] подключится, и они обязательно найдут кого-нибудь или что-нибудь, что приведет их к лаборатории. А там уже и до нас с тобой рукой подать.

— Ну ладно, — тихо сказал Б. Б. — Что ты в таком случае предлагаешь? Как нам вернуть деньги?

— Я полагаю, нам нужно придумать, как заставить Доу самого найти их. Надо, чтобы он понял, что ему невыгодно нас дурачить.

— Ну и как мы это сделаем?

Игрок ничего не ответил.

Тогда Б. Б. встал, подошел к двери и положил руку на дверную ручку:

— Давай дождемся возвращения Дезире. Она что-нибудь придумает.

— Так что же, разговор закончен? И это все? — спросил Игрок.

— Да, пока что все. — И лицо Б. Б. просияло от предвкушения маленькой шутки. — Пока что — пока-пока! — И с этими словами он покинул комнату.

Когда Игрок выпил еще пару стаканов и сознание его особенно прояснилось, как бывает только от водки, в дверь постучали. Отворив дверь, Игрок увидел Доу, который стоял, облокотившись о притолоку, в полицейской форме, и покачивал в руке бутылочку «Ю-Ху».

— Мне тут на шум жалуются, — сказал он. — Соседи говорят, что из твоего номера раздается звук какого-то пульсирующего дерьма.

Игрок отошел на шаг в сторону, чтобы впустить полицейского, а затем быстро захлопнул дверь.

— Выпить хочешь? — спросил он, приподняв со стола мутный пластиковый стакан.

Доу в ответ потряс своей бутылкой:

— Все свое ношу с собой.

Игрок снова уселся на стул возле окна.

— Ну и зачем ты пришел?

— Я же говорю: мне жаловались на шум. Соседи говорят, что отсюда слышится звук пульсирующего дерьма.

— Мне эта шутка и в первый раз смешной не показалась.

— А во второй?

— Послушай, Доу, тут не редакция юмористического журнала, так что, будь добр, объясни, зачем ты отнимаешь у меня время.

Доу сделал большой глоток и оскалил кривые зубы:

— Мне очень неудобно тебя беспокоить, когда ты занимаешься таким важным делом — торчишь тут в дешевом мотеле и глушишь водку в одиночестве. Поверь, я бы не стал тебе мешать, но, по-моему, у меня есть очень важные новости.

— Ну так выкладывай.

— Для начала давай-ка покончим с этим дерьмом, о'кей? Доу подошел к комоду и с силой бухнул на него бутылку.

По поверхности ДСП прошла трещина.

— Я знаю, что вы с Б. Б. абсолютно уверены, будто я вас поиметь хотел, так? Будто это я кокнул Ублюдка и забрал деньги? А теперь пытаюсь повесить все на этого чертова молокососа, чтобы спасти свою задницу? Я верно излагаю?

Игрок изо всех сил старался выглядеть бесстрастным: он чувствовал, что этот поединок — решающий. Доу пришел то ли затем, чтобы снять с себя подозрения в содеянном, в надежде выйти сухим из воды, то ли для того, чтобы сыграть в открытую. Отлично — в любом случае разница невелика. У Игрока были куда более серьезные проблемы, чем пропажа сорока тысяч долларов. Тут на кону был весь бизнес и вся власть. Игроку было нужно, чтобы после этого маленького поединка Доу его уважал и боялся, считал его крепким и решительным человеком, чувствовал его власть. А все остальное отходило на второй план.