Все эти воспоминания пронеслись в моей голове. Я, распрямившись, посмотрел в глаза шатающейся асхи. Судя по всему, держалась из последних сил. Мне стоило огромного труда изобразить на своем лице улыбку и поклониться. Затем я повернулся к Джоку, на лице которого читалось явное волнение, и хромая, вышел за пределы круга. Восторженный рев ребят из нашей роты неким образом придал мне сил, и мне удалось пройти с десяток шагов до огромного дуба, из-под корней которого выбегал холодный ручеек. С трудом, опустившись на колени, склонился над водой и начал пить. Вода была обжигающе холодна. Напившись, обессилено прислонился к дубу и посмотрел на Ярка, порывающегося подойти ко мне, но был остановлен сержантом, который вручил ему какую-то корзину и гневно показал в сторону лагеря. Затем мои глаза закрылись и наступила спасительная темнота.

Джок

Это был фантастический бой. Я был восхищен этим парнем. Не владея темпом, сражаться с такой фантастической скоростью. Его техника была безупречна. Но главное — его стремление к победе, сила его духа. Он смог продержаться, нет, выиграть этот бой. Он понял, что если продолжит бой, то или умрет сам, или Алони не сможет выйти из «темпа». И признав свое поражение, он победил. Он станет великим воином без оружия. И теперь я могу быть уверенным, что он никогда не воспользуется своими возможностями для нанесения кому-то горя. Его брат, с наполненными тревогой глазами, попытался было подойти к брату, но я направил его к лекарю. Ярк тоже искренен в своих чувствах к окружающему миру. Они похожи на детей, со своим пониманием жизни, но при этом они изменят мир, так, как сами захотят. Ничто не всилах противиться братьям. На самом деле братья. И не только по крови. Они братья души. А это гораздо больше. Я распустил новобранцев, но они не разошлись, вопреки моим ожиданиям, а подошли к Раскоту, который потерял сознание. Двое варваров осторожно подняли его на руки, и вся рота направилась в лагерь. Меня охватила гордость за этих людей. Всего лишь пол года назад они были готовы убить друг — друга, а сейчас каждый из них пойдет на смерть ради того, чтоб жил другой. Я с улыбкой повернулся к дочке, обессилено привалившейся к столбу, и сказал:

— Ну как тебе мои зверята?

— Первый — мастер. Ярк, если я не ошибаюсь. Не входя в «темп» я бы не смогла его победить. Он очень хорош. Но второй, — она задумалась, — Он безупречен. Я в «темпе» не могла нанести ему ни одного удара, который гарантировал бы победу. А я старалась. Ты же меня знаешь. Отец кто они? — вдруг резко спросила Алони

— Братья, — ответил я, загадочно улыбаясь. — Они те, кто изменят этот мир и я не хотел бы оказаться у них на пути. И кстати дочка, ты проиграла этот бой.

— Да. Я не смогла бы выйти из «темпа» после нескольких атак. Ну что же. У тебя прекрасная рота. Теперь нужно посмотреть уровень подготовки здешних лекарей-магов, — сказала асхи, с трудом поднимаясь на ноги. — И если тебя не затруднит — помоги мне.

Я осторожно обнял свою дочь за плечи, и мы направились вслед за галдящей компанией новобранцев, несущих Раскота, как величайшее сокровище.

Ярк

Я попытался подбежать к брату, но сержант всунул мне в руку корзину и направил к лекарю. Понимая необходимость врачевателя для Раскота, мне пришлось направиться в сторону лагеря. В голове крутился этот неимоверный бой. Даже на тренировках брат никогда так не сражался. Казалось, что он скорее умрет, чем сдастся. У этой асхи сильные удары. Пришлось испытать на себе. В какой-то момент мне показалось, что Раскот скорее умрет, чем проиграет. Но все хорошо, что хорошо кончается.

Лекарь, находившийся в своей хижине сердито посмотрел на меня, вломившегося в его святая святых.

— Молодой человек! Куда вы так спешите!? Вы не кажитесь умирающим, — пробурчал он.

— Простите, но необходима помощь на тренировочном плацу, — выпалил я на одном дыхании.

— Помощь, помощь, — продолжал ворчать старый лекарь, при этом с фантастической скоростью ложа в принесенную корзину какие-то корешки и тряпки.

В этот миг дверь опять громко хлопнула, и на пороге показались двое викингов, несших Раскота на руках.

— А вот и пострадавший. Положите его на кровать, — сказал врачеватель и, дождавшись, пока выполнят его приказ, быстро подошел к моему брату.

— Кто же его так? У него нет целого места на теле! — воскликнул он, осмотрев Раскота, — хотя ничего важного не задето. Его что била вся рота? — он повернулся ко мне и насупился. — Ладно. У него крайняя степень истощения. Нужен покой. Идите.

Я повернулся и с улыбкой вышел на улицу. Там меня ожидал сюрприз. ВСЯ рота стояла около дверей и молчала. Вдруг раздался голос Ежуда, степняка, который за все время пребывания говорил очень редко:

— Как он?

— Истощение, — проговорил я удивленный. Мы с братом никогда не входили в круг заводил в этой роте и нас считали немного «сдвинутыми». А сейчас все облегченно вздохнули, и на лицах засияли улыбки. Фарок — один из северян хлопнул по плечу своего земляка Роволга и сказал:

— Такую сволочь сразу никто не убьет!

В рядах новобранцев раздался смех, и они потихоньку начали расходиться. Я ухмыльнулся, почесал грудь, которая еще болела от удара асхи, и пошел за мечом. Тренировки никто не отменял.

Раскот провалялся в постели сутки. Затем он, несмотря на тело, нещадно болевшее от ударов, и Аролиса, ворчливого, старого лекаря-мага, который «рекомендовал» остаться в кровати еще несколько дней он, хромая, направился к казарме.

Здание, где проживало двести пятьдесят человек, встретило его тишиной. Все были на тренировке. Раскот, нахмурившись, подошел к своей кровати и вытащил из-под нее свои любимые кистени. Попробовав закрутить их в причудливый узор, он охнул и согнулся от резкой боли, пронзившей все тело.

— Не сомневался, что найду тебя здесь. Вот даже брата привел. Хотя кто его сможет остановить, — послышался голос сержанта. — Как ты?

— Жив, — ответил Раскот и попытался улыбнуться, но лицо, представлявшее собой сплошной синяк отозвалось резкой болью, — как наш тренер?

— Встала на несколько часов раньше тебя. Хоть и выглядит получше, но сама без сил. Просила пожелать тебе скорейшего выздоровления и сказать, что она хочет продолжить тренировку.

Раскот усмехнулся и произнес:

— Если ничего не помешает.

— Ладно. Собрались, и тренироваться, — сержант развернулся и вышел из казармы.

— Пошли доходяга, — беззлобно сказал Ярк и протянул другу руку.

— Посмотрел бы я на тебя, когда тебе так надают по ушам, — проворчал Раскот и, опираясь на протянутую руку, пошел вслед за Джоком.

Выйдя к тренировочной поляне, ребята увидели Джока, делавшего разминку, и Алони, прислонившуюся к дереву и восторженно наблюдающую за идеально отточенными движениями сержанта. Ярк только пробурчал себе что-то под нос, а Раскот попытался улыбнуться. Гримасу, появившуюся на его лице с полной уверенностью можно было назвать оскалом. Братья присели на землю в некотором отдалении от гарпии и начали ждать окончания разминки Джока.

Сержант отложил мечи в сторону и, повернувшись, сказал:

— Раскот — ты сегодня просто смотри. Ярк — вставай. Чистый бой.

Ярк поднялся и вышел в цент поляны. Поклонившись друг — другу воины сошлись в тренировочном бою. Джок пока не входил в «темп». Ярк уверенно защищался и иногда переходил к атаке. Вихри отточенных ударов и идеальных болоков выглядели безумно красиво. Раскот и Алони напряженно следили за быстрыми, но необычайно плавными движениями бойцов. Удары Ярка, по обыкновению, пробивали любой жесткий блок, и Джок был вынужден плавно отводить их. Он почти не атаковал, предоставляя инициативу великану. Каждый выпад был плавно отведен или мягко заблокирован. Вдруг Джок резко вошел в «темп» и оказался за спиной Ярка…

Ярк

Я атаковал, но мои удары не доходили до цели. При этом все же мне удавалось блокировать все атаки, направленные в мою сторону. Сержант вошел в «темп» и я понял, что теперь мне светит форменное избиение. Почувствовав какое-то движение у себя за спиной, я резко развернулся. Вдруг мир вокруг потерял свои краски. Все звуки исчезли. Двигаться было очень неприятно. Казалось, что пробиваешься сквозь толщу воды. Я увидел расплывающийся силуэт, который ударил меня ногой в корпус. Не осознавая, что я делаю, я со всей силой рванулся вперед, надеясь, что успею зафиксировать ногу соперника до момента удара. Мир вокруг причудливо завертелся и, получив сильнейший удар в бок, отлетел к деревьям. Напротив меня уже стоял Джок. На его лице было заметно волнение. Преодолевая неимоверную слабость, попытался улыбнуться. Заметив мои потуги, сержант рассмеялся и присел возле меня.