— Это что у тебя? — спросила она.

— Ручка, — сказал он не без искательности. — Перо.

— О! — гостья опять сделала паузу. — Закурить не найдется?

Одной рукой Макси нащупал спинку стула, другой — вспотевший лоб. Он был в агонии.

В этот момент, как полагается — самый последний, пришло спасение. Послышались быстрые шаги по коридору, и на пороге появилась вторая девушка.

— Глэдис, чем это ты здесь занимаешься? — строго спросила она. — Это не дело! Нельзя входить в чужие двери и приставать к незнакомым. Кто тут живет?

— Максвел, — сообщил он. — Максвел Резерфорд.

— Чего тебе, Пегги? — произнесла охотница за сигаретами, в небрежной манере роняя манускрипт на пол.

Резерфорд с интересом посмотрел на пришедшую девушку. Она была хрупкая и стройная. Как раз такая, какую он себе и представлял. Платье, в отличие от одежд ее подруги, было простое. Из-под шляпки глядело небольшое, аккуратное личико с вздернутым носиком, гордым подбородком и немного большим ртом, предполагающим, что у человека — хорошее настроение. Серые глаза смотрели прямо и спокойно в его глаза, прежде чем перейти к статуэтке на столе.

— Не балуйся с чужой чернильницей, Глэдис. Пошли спать.

— Эй, а закурить?

— Пошли наверх, там закуришь.

Первая гостья проявила пример полного послушания и молча направилась к выходу. На пороге она остановилась и осмотрела Макси придирчивым взглядом.

— Пока, лапочка, — попрощалась она с нескрываемым пренебрежением.

— Всего хорошего, — ответил Резерфорд.

— Приятно было познакомиться, — сказала Пегги.

— Спокойной ночи, — сказал он.

— Спокойной ночи.

— Пошли, Глэдис, — твердо произнесла Пегги. И Глэдис пошла.

Макси присел на кровать и промокнул салфеткой лоб. Его немного качало. Он не привык к посетителям.

Он закурил трубку и только присел прочитать черновой вариант, когда в дверь опять постучали. На этот раз он действовал быстро, поскольку находился в том состоянии, когда реагируешь на малейший шорох.

— Входите, — крикнул он. Это была Пегги.

Увидев ее, он вскочил на ноги.

— Не хотите ли… — начал он, выдвигая кресло.

Она подошла и элегантно присела на краешек стола. На ней уже не было той шляпки, и Макси должен был признать, что эта перемена — к лучшему.

— Да ничего, я здесь присяду, — ответила она. — Я думала, надо зайти, извиниться за Глэдис. Это на нее так жара плохо действует.

— Да, жарко, — подтвердил Макси.

— И вы заметили? Великолепно! Дедукция, достойная Шерлока Холмса! Она при вас застрелиться не пробовала?

— Господи, что вы!

— Она уже пыталась однажды, но я стащила у нее пистолет, а достать другой не хватило сообразительности. Она хорошая девушка, но иногда на нее находит. Когда погода жаркая. — Она окинула взором комнату и остановила его на Макси. — Как вы сказали, вас зовут?

— Максвел Резерфорд.

— Да ну! С таким прозванием непросто, а? Попробуем немного урезать. Подло называть беззащитное создание таким именем. Как это? Резерфорд? Да, не позавидуешь! А других имен у вас случайно нет? Том или Чарли или что-нибудь в этом духе?

— Боюсь, что нет. Ее глаза опять остановились на нем.

— Я буду звать вас Джордж.

— Спасибо, очень приятно.

— Значит, Джордж? А вы меня зовите Пегги. Пегги Нортон, если уж точно.

— Спасибо, с удовольствием.

— А вы случайно не англичанин? — спросила она.

— А как вы догадались?

— Уж больно вежливый. Все эти «спасибо»… Нет, я не против…

— Спасибо… ой, прошу прощения. Я хотел сказать: «Хорошо, Пегги».

Она с любопытством посмотрела на него.

— Как вам Нью-Йорк?

— Замечательный… по вечерам.

— На Кони-Айленде были?

— Нет еще.

— Я так и думала. А чем здесь занимаетесь?

— Чем занимаюсь?

— Джордж! Прекратите повторять вслед за мной! Мы не водевиль репетируем. Чем вы занимаетесь? Когда ваш босс дает конверт, что он имеет в виду?

— Я — в банке.

— Вам это нравится?

— Ну, нет!

— А почему тогда не уйти?

— Не могу себе этого позволить. Платят, правда, мало, но все же…

— А почему вы не спите в такой поздний час? Работой завалили?

— Нет. Они, конечно, рады бы, но пока не могут. Я пишу.

— Пишете? Вы не против, что я вас немного поспрашивала? Если не нравится, перейду на погоду.

— Ни в малейшей степени! Пожалуйста, пожалуйста, спрашивайте, сколько хотите!

— Джордж, ни у кого уже нет сомнений, что вы англичанин. У нас здесь слишком мало времени, чтобы так изъясняться. Если бы вы просто сказали: «Валяй», мне бы вполне хватило. Ничего, что я вас немного поучаю, Джордж? Это для вашей же пользы.

— Валяй, — ухмыльнулся Макси. Она одобрительно улыбнулась.

— Так-то лучше. А ты способный ученик! О чем это мы беседовали, перед тем как свернуть на образовательные рельсы? Вспомнила! Ты говорил, что пишешь. А что именно?

— Рассказ.

— Для газеты?

— Для журнала.

— Ого! Одна из тех историй, где герой спасает прекрасную Девушку?

— Приблизительно.

В ее глазах вспыхнул новый интерес.

— Вот те на! Кто бы мог подумать! Прям, как знаменитость какая-то! Тебе надо табличку на дверь повесить! А выглядишь совсем по-простому.

— Спасибо…

— Да нет, Джордж, я имела в виду манеру. А выглядишь ты неплохо, глаза у тебя добрые.

— Спасибо.

— И нос ничего.

— Спасибо.

— И волосы очень приятные.

— Весьма благодарен.

Она молча посмотрела на него, потом весело фыркнула:

— Так ты говоришь, тебе не нравится в банке?

— Совершенно.

— И ты бы взялся за что-нибудь другое?

— Разумеется.

— Так почему ты не идешь в музей? Давно бы сделал состояние! Ты же самая настоящая божья овечка! Был бы у них редчайшим экспонатом! Тебе девушка поет про глаза, нос там, волосы, а ты стоишь и блеешь «Спасибо!»

Резерфорд кивнул головой и улыбнулся.

— Прошу прощения. Тупость — наша национальная черта.

— Оно и видно.

— Теперь, когда ты знаешь все обо мне, расскажи немного о себе, — попросил он. — Что ты делаешь, когда не скрашиваешь ужасные вечера одиноким клеркам?

— Угадай с трех раз.

— Ты актриса?

— Вот это да! А ты — знаток человеческих душ! Такой и впрямь разгадает любое дело за одну трубку. Да, Джордж, я на сцене. Танцую и пою в шоу «Девичий остров». Случайно не видел?

— Еше нет. Завтра пойду.

— Здорово! Я их предупрежу, чтобы они красную дорожку раскатить не забыли. Тебе понравится.

— Да, я слышал.

— Что ж, тогда до завтра. Я тебе немного улыбнусь со сцены, чтобы тебе не показалось, что ты совсем зазря потратил деньги. Спокойной ночи, Джордж!

— Спокойной ночи!

Она спрыгнула со стола, и ее взгляд упал на фотографии на камине, которые она сразу же начала разглядывать.

— Это что за компания? — спросила она, беря групповое фото.

— Это моя школьная команда. Тот самодовольный улыбающийся шкет с мячом — это я. Заботы мирские еще меня не пообтесали.

Ее взгляд блуждал по полке, пока не наткнулся на фотографию девушки.

— А это кто? — сказала она с особым ударением. Неловко, но вместе с тем решительно, он забрал из ее рук фотографию, поставив на место, и еще немного посмотрел на нее, задумчиво облокотившись на каминную полку.

— Кто это? — спросила Пегги. — Джордж, да очнись же! Резерфорд неожиданно вышел из оцепенения.

— Прости, я задумался, — ответил он.

— Оно и видно. Ну, так кто она?

— А? Так, одна.

Пегги от души рассмеялась.

— Спасибо, что объяснил. Джордж, я ведь еще не слепая.

— Я заметил, — сказал Макси, улыбнувшись. — У тебя красивые глаза.

— Да ну! Интересно, что бы она сказала, услышь тебя сейчас?

Она сделала к нему шаг и взглянула на него. Их глаза встретились.

— Она бы сказала, — медленно начал он, — «я знаю, ты любишь меня, и могу тебе доверять, и нимало не возражаю против того, чтобы ты сказал мисс Нортон правду о ее глазах. Мисс Нортон — очень милая девушка. Надеюсь, вы будете хорошими друзьями!»