— Может быть, я смогу понять, в чем дело, — сказала она немного спокойней. — Я разбираюсь в машинах.
Она вышла и, подняв капот, принялась внимательно разглядывать внутренности автомобиля. Я хотел было заметить, что, видимо, желудок у него испортился из-за нехватки растворимых в жирах витаминов, но промолчал. Я человек наблюдательный, и мне показалось, что сейчас мисс Пайк не в духе.
На самом деле, что касается растворимых в жирах витаминов, я не ошибся. Покопавшись с недовольным видом в двигателе, Пайк решительно захлопнула капот, будто ее вдруг осенила догадка. Проверив ее, девица убедилась, что была права. В баке не оказалось ни капли бензина. Горючее кончилось. Другими словами, автомобилю катастрофически не хватало растворимых в жирах витаминов. Это означало, что у нас был единственный выход — доставить колымагу домой с помощью одной силы воли.
Сообразив, что вряд ли меня можно в чем-нибудь обвинить, как ни взгляни на это печальное происшествие, я приободрился до такой степени, что добродушно произнес: «Ну и ну! Хорошенькое дело!»
— Нет бензина, — сказал я. — Подумать только!
— Но Бинго говорил сегодня утром, что собирается залить полный бак, — сказала миссис Бинго.
— Думаю, он забыл, — сказала Пайк. — С него станется!
— Что ты хочешь этим сказать? — процедила миссис Бинго, и я уловил в ее тоне намек на… забыл, как это называется.
— Я хочу этим сказать, что он именно такой человек, который вполне может забыть наполнить бак, — отчеканила Пайк, которая тоже, кажется, была задета.
— Я была бы чрезвычайно тебе обязана, Лаура, — сказала миссис Бинго тоном, в котором звучала глубокая супружеская преданность, — если бы ты воздержалась от критики моего мужа.
— Тьфу! — сказала Пайк.
— И не говори мне «Тьфу!» — сказала миссис Бинго.
— Я буду говорить все, что хочу.
— Дамы, дамы! — сказал я. — Милые дамы, пожалуйста!
Оглядываясь назад, я понимаю, что поступил безрассудно. Один из главных жизненных уроков состоит в том, что в случае пикировки представительниц прекрасного пола мужчине следует по возможности удалиться и свернуться клубочком, имитируя тактику рассудительного опоссума, который в случае опасности прикидывается мертвым, а иногда, не ограничиваясь этим, надевает траурную повязку и подговаривает друзей, чтобы они причитали над его телом. Моя опрометчивая попытка сгладить конфликт привела к тому, что Пайк накинулась на меня, как раненая леопардиха.
— Ну! — крикнула она. — Мистер Вустер, вы собираетесь что-нибудь предпринять?
— Что я могу предпринять?
— Посмотрите, вон стоит дом. Думаю, даже вы способны пойти туда и позаимствовать канистру бензина.
Я, действительно, увидел дом, и в одном из окон первого этажа горел свет. Мне с моим тренированным умом нетрудно было догадаться, что в доме обитают налогоплательщики.
— Очень здравое и умное предложение, — сказал я чарующим голосом. — Для начала я немного посигналю, чтобы сообщить им о нашем присутствии, а потом сбегаю.
Я посигналил, и результат превзошел все ожидания. В окне немедленно возникла человеческая фигура. Она приветливо замахала руками. Чрезвычайно ободренный этими дружескими жестами, я поспешил к парадной двери и громко ударил в нее дверным молотком. Я надеялся, что выход из положения найден.
Однако на мой стук никто не откликнулся. Я поднял молоток, чтобы еще раз попытать счастья. Но тут дверь распахнулась, и на пороге вырос верзила в очках. Лицо его выражало страдание. Видно, он испытывал тайные муки.
Разумеется, я ему сочувствовал, но у меня у самого было полно забот, поэтому я, минуя предисловия, сразу перешел к делу.
— Послушайте, — начал я.
Спутанные волосы парня стояли дыбом, и в этот момент он, как бы опасаясь, что они долго не продержатся в таком положении без посторонней помощи, запустил в них пятерню и для пущей надежности хорошенько их взъерошил. Только теперь я заметил в его очках угрожающий блеск.
— Это вы подняли тут адский шум?
— Э… да, — сказал я. — Я дал три гудка.
— Еще один гудок… только один, — парень говорил тихим, сдавленным голосом, — и я голыми руками разорву вас на куски. Жена ушла в гости, и я потратил несколько часов упорного труда, чтобы ребенок уснул. А тут являетесь вы и поднимаете шум. Какого черта вы сигналили?
— Э-э…
— Имейте в виду, — прошипел верзила. — Еще один гудок, один-единственный звук, отдаленно наводящий на мысль о гудке, и можете распрощаться с жизнью.
— Я только хотел попросить у вас бензина.
— А в ухо не хотите?
И закрыл дверь с деликатной осторожностью раба, отгоняющего мух от спящей Венеры.
Прекрасный пол почему-то всегда ополчается против потерпевшего поражение воина. Вернувшись к автомобилю, я не встретил теплого приема. Видимо, Бертрам оказался недостоин своих благородных предков-крестоносцев. Я пустил в ход свое обаяние, чтобы уладить дело миром, но вы догадываетесь, что из этого вышло. Если в холодный осенний вечер судьба забросила вас в пустыню, к тому же вы остались без обеда и того гляди останетесь без чая, то никакое обаяние не заменит вам чашки бодрящего напитка.
В общем, вскоре мне стало ужасно противно, и я, пробормотав, что иду искать помощь, вышел из автомобиля и пошел по направлению к Лейкенхэму. И вот, хотите верьте, хотите нет, не успел я пройти и полмили по этой забытой Богом пустыне, как увидел свет фар.
Я остановился и закричал так, как никогда в жизни не кричал:
— Эй! Послушайте! Эй! Минутку! Эй! Секундочку! Автомобиль подъехал и остановился.
— Берти, это ты? — сказал голос.
— Какое счастье! Бинго! Знаешь, у нас авария. Бинго вышел из автомобиля.
— Дживс, — сказал он. — Минут через пять трогайтесь потихоньку.
— Слушаюсь, сэр.
— Зачем нам идти пешком? — спросил я. — Какой смысл?
— Идем, старина, — сказал Бинго. — Только осторожно. Берти, я хочу кое в чем убедиться. Скажи, какая была обстановка, когда ты ушел? Накаленная?
— Немного.
— Ты заметил признаки начинающейся ссоры? Не собирается ли Рози расплеваться с этой Пайк?
— Да, в этом смысле наблюдается некоторое оживление.
— Давай подробности.
Я ему рассказал, что произошло. Он внимательно выслушал.
— Берти, — начал он, идя рядом со мной, — в жизни твоего старого друга наступил кризис, и ты тому свидетель. Может быть, это сидение в сломанном автомобиле поможет Рози понять то, что следовало понять уже давно, а именно: эта Пайк совершенно не пригодна к человеческому общению, ее следует бросить во тьму внешнюю, где плач и скрежет зубов.[84] Держать пари не стану, но чего в жизни не бывает. Лучше Рози нет на свете, но, как и все женщины, она раздражается, если что-то ей помешает выпить чаю в пять часов. А сегодня, оставшись без обеда… Тихо!
Он схватил меня за руку, и мы остановились. Мы боялись шелохнуться, сгорая от любопытства. До нас доносились голоса, и мы сразу поняли, что удам идет разговор начистоту.
Прежде мне никогда не приходилось слышать, как женщины ссорятся, и, должен вам сказать, эта сцена произвела на меня неизгладимое впечатление. Видимо, пока меня не было, боевые действия обрели широкомасштабный характер. Они достигли той стадии, когда противные стороны начинают ворошить прошлое и выставлять старые счета. Миссис Бинго говорила, что Пайк никогда не взяли бы в хоккейную команду школы Святой Адели, если бы она не подлизывалась к капитану команды и не лебезила перед ней так, что ее, миссис Бинго, до сих пор тошнит, когда она об этом вспоминает. А Пайк отвечала, что хоть она до сих пор воздерживалась об этом упоминать, ибо что прошло, то быльем поросло, но если миссис Бинго полагает, что ей, мисс Пайк, не известно, как миссис Бинго получила приз за хорошее знание Библии, пронеся в экзаменационный класс листок со списком царей иудейских у себя под корсажем, она, миссис Бинго, глубоко ошибается.
Более того, продолжала Пайк, миссис Бинго заблуждается, если воображает, что она, мисс Пайк, согласится провести еще хотя бы одну ночь под крышей ее, миссис Бинго, дома. И вообще она, мисс Пайк, решила нанести визит миссис Бинго в минуту слабости и по доброте душевной, не сомневаясь, что она, миссис Бинго, страдает от одиночества и нуждается в обществе умной собеседницы. А теперь, если только Провидение пошлет им помощь и ей, мисс Пайк, удастся добраться до своих чемоданов, она немедленно их упакует и первым же поездом, пусть даже товарным, который останавливается на каждой станции, отбудет домой. Она, мисс Пайк, предпочтет пешком идти в Лондон, чем провести ночь в доме миссис Бинго.
