— Это уж несомненно!

— Я бы никогда не взял на себя ответственность рекомендовать в спутницы жизни юную леди с ярко-рыжими волосами. На мой взгляд, сэр, рыжие волосы таят в себе большую опасность.

Я посмотрел нахалу прямо в глаза.

— Дживс, — сказал я, — вы несете вздор.

— Да, сэр.

— Совершенную чушь.

— Да, сэр.

— Чистой воды ахинею.

— Да, сэр.

— Да, сэр, то есть да, Дживс. Вы свободны, — проговорил я и с надменным видом пригубил чай.

Признаться, нечасто мне удается убедить Дживса, что он ошибается, но на этот раз уже к ужину у меня были все основания доказать упрямцу, как он не прав, и я не стал медлить.

— Кстати, о нашем разговоре, — сказал я, выйдя из ванной и обращаясь к Дживсу, который придирчиво разглядывал мою рубашку, — буду рад, если вы уделите мне минуту вашего драгоценного внимания. Предупреждаю, когда я вам все изложу, вы почувствуете себя глупцом.

— В самом деле, сэр?

— Да, Дживс, последним глупцом. Надеюсь, это вас заставит в будущем более осторожно высказываться в отношении людей. Если я не ошибаюсь, утром вы заявляли, что мисс Уикем легкомысленна, непостоянна и что ей не хватает серьезности. Я прав?

— Совершенно правы, сэр.

— Ну, так вот, сейчас вы в корне измените свое мнение, я уверен. Сегодня после обеда мы с мисс Уикем ходили гулять и я ей рассказал, какую штуку выкинул со мной Таппи Глоссоп в плавательном бассейне в «Трутнях». Так вот, Дживс, она ловила каждое мое слово и преисполнилась сочувствия ко мне.

— Неужели, сэр?

— Да, сочувствие ее так и распирало. И это еще не все. Не успел я закончить рассказ, как она предложила такой умный, пикантный и до тонкостей продуманный способ мести, что вам и не снилось. Уверен, старина Таппи по гроб жизни меня не забудет.

— Весьма отрадно, сэр.

— Вот именно, отрадно. Оказывается, в школе, где училась мисс Уикем, девицы время от времени откалывали этот номер с какой-нибудь паршивой овцой. Знаете, Дживс, что они проделывали?

— Нет, сэр.

— Брали длинную палку — теперь слушайте очень внимательно, — и привязывали к ее концу огромную штопальную иглу. Затем, в глухую полночь тихо прокрадывались в спальню жертвы, подсовывали палку под одеяло и протыкали иглой грелку. Девицы в таких делах гораздо изощреннее мальчиков. Мы в школе, бывало, в бессонные ночные часы выливали кувшин воды на какого-нибудь бедолагу, но нам и в голову не приходило, что можно добиться того же результата с помощью изящного научного метода. Вот видите, Дживс, какую шутку мисс Уикем предложила сыграть с Таппи. И как у вас язык повернулся назвать ее легкомысленной и беспечной. Из девушки, способной придумать такой блестящий ход, получится идеальная жена. Дживс, буду признателен, если сегодня вечером вы припасете прочную палку с острой штопальной иглой на конце.

— Видите ли, сэр… Я поднял руку.

— Дживс, — сказал я. — Ни слова больше. Прочная палка и хорошая, длинная, острая штопальная игла. Без всяких отговорок, в моей спальне сегодня, ровно к одиннадцати тридцати.

— Очень хорошо, сэр.

— Вы знаете, где комната Таппи?

— Могу уточнить, сэр.

— Действуйте, Дживс.

Через несколько минут он вернулся с необходимыми сведениями.

— Мистер Глоссоп помещается в Замковой комнате, сэр.

— Где она находится?

— Этажом ниже, сэр, вторая дверь.

— Порядок, Дживс. Запонки вдели?

— Да, сэр.

— А воротнички пристегнули?

— Да, сэр.

— Тогда помогите мне надеть рубашку.

Чем больше я думал о предстоящем свершении, к которому меня подталкивало чувство долга и попранной гражданственной чести, тем больше оно мне нравилось. Я человек не мстительный, но я понимал, как понял бы любой на моем месте, что спускать таким злодеям, как Таппи, их козни значит подрывать устои не только общества, но и всей цивилизации. Я предвидел, что мне придется столкнуться с трудностями и неудобствами: во-первых, предстояло бодрствовать до глубокой ночи, во-вторых, брести по холодному коридору, однако я не дрогнул. Фамильная честь ко многому обязывает. Еще во времена Крестовых походов мы. Бустеры, показали, на что мы способны.

В тот вечер был сочельник, поэтому, как и и предполагал, все веселились напропалую. Сначала сельский хор толпился у парадного входа и распевал Рождественские гимны, потом кто-то затеял танцы, потом мы долго болтали, и я добрался до своей спальни во втором часу. С поправкой на всевозможные случайности выходило, что в экспедицию можно пуститься не раньше половины третьего. Честно признаюсь, только твердая решимость поквитаться с Таппи помешала мне махнуть рукой на всю эту затею и нырнуть под одеяло. Теперь я уже не тот, а раньше мог не спать ночи напролет.

Итак, к половине третьего все угомонились. Я стряхнул с себя сонный дурман, взял палку со штопальной иглой на конце и вышел в коридор. Подойдя к Замковой комнате, повернул ручку и, убедившись, что дверь не заперта, переступил порог.

Наверное, грабителю, в смысле, настоящему профессионалу, который работает круглый год по шесть дней в неделю, оказаться поздней ночью в чьей-то спальне — это раз плюнуть. Но такого человека, как я, у которого нет никакого опыта в таких делах, вряд ли бы кто-нибудь осудил, если бы он, то есть я, послал все к черту и, тихонько закрыв дверь с другой стороны, рванул к себе в комнату и завалился спать. Только призвав на помощь знаменитую отвагу Вустеров и напомнив себе, что если я упущу этот случай, то другого, возможно, никогда не представится, мне удалось преодолеть замешательство. Минутная слабость прошла, и Бертрам снова стал самим собой.

Сразу, как только я вошел, мне показалось, что в комнате темно, как в подвале, где хранят уголь, но немного погодя начали проступать очертания предметов. Шторы на окнах были задернуты неплотно, и местами я мог кое-что разглядеть. Кровать стояла напротив окна, изголовьем к стене, а изножьем к двери, возле которой я находился, что позволяло мне, свершив, так сказать, задуманное, мгновенно покинуть место действия. Теперь передо мной встала довольно деликатная задача — определить, где находится грелка. Запомните, если вы захотите выполнить подобную миссию тихо и быстро, вы ни в коем случае не должны тыкать наугад штопальной иглой в одеяло стоя в ногах кровати. Прежде чем вы перейдете к радикальным действиям, настоятельно вам рекомендую точно рассчитать местоположение грелки.

В этот момент, должен заметить, я испытал нечаянную радость, потому что услышал смачный храп, исходивший от того места, где лежали подушки. Здравый смысл мне говорил, что субъекта, способного издавать такой храп, вряд ли разбудит какая-то мелочь. Я бочком продвинулся к кровати, протянул руку и стал осторожно ощупывать одеяло. Почти сразу же рука наткнулась на бугорок. Я хорошенько нацелился и, крепко сжав палку, вонзил штопальную иглу в этот бугорок. Затем, вытащив оружие, попятился к двери. Еще миг, и я на свободе, припущу на всех парах в свою комнату, чтобы предаться, наконец, сладостному сну, но вдруг раздался жуткий треск, и мне показалось, что мой спинной хребет вылетел вон, пробив в голове дырку. Содержимое кровати село, будто выскочил черт из табакерки, и сказало:

— Кто здесь?

Тут я понял цену самых тонко продуманных стратегических построений и могу вас заверить — они-то и губят все предприятие. В соответствии с тщательно разработанным планом, чтобы облегчить себе отступление, я оставил дверь открытой, и сейчас она, черт бы ее побрал, захлопнулась с таким грохотом, будто бомба разорвалась.

Однако мысли мои были заняты не взрывом, а совсем иным предметом. Меня крайне встревожило только что сделанное открытие: на кровати спал вовсе не Таппи. У Таппи голос высокий и визгливый, как будто провинциальный тенор пустил петуха. А я услышал нечто среднее между трубным гласом в Судный день и рыком тигра, просидевшего несколько дней на голодной диете и требующего завтрак. Противный, режущий ухо голос, так и слышишь «Пошевеливайтесь!», будто ты никудышный игрок в гольф и задерживаешь на поле пару отставных полковников. В этом голосе не было и намека на добродушие, учтивость, голубиное воркование, которые дают вам почувствовать, что вы обрели друга.