Мишка, приученный уже к армейскому порядку, вышел из строя, вытянулся:

– Я!

– В карцер хочешь?

– Никак нет, товарищ генерал!

– А чего рассуждать взялся без спроса?

– Виноват, товарищ генерал!

БГ вгляделся в выкаченные глаза Мишки и заподозрил неладное:

– Ты, часом, не смеешься надо мной, а?

– Никак нет, товарищ генерал!

– То-то. Устрой-ка им испытание на вышке мужества, – приказал он Нику.

– А что это?

БГ объяснил: вышка мужества – это десятиметровая вышка, с которой надо прыгнуть. Внизу – батут, на него надо попасть. Попал – твое счастье, не попал – будет очень неприятно. Да еще на батуте надо попрыгать, чтобы не сразу спрыгнуть на землю, иначе тоже ноги отшибешь.

Генерал не только объяснил, но и, проявив доброту, сам привел их к этой вышке.

Подростки глянули и обомлели: она показалась им очень высокой, а круглый батут, растянутый перед нею, – очень маленьким.

– Действуйте! – сказал генерал и ушел.

– Я умру, а не полезу туда! – заявила Машка-рыжефобка.

– Я тоже, – сказал Никитка.

– Не скулить! – бодро крикнул Ник. – За мной! – И первым полез на вышку.

Но никто за ним не последовал.

Пришлось ему вернуться.

Построив боюпов, он прошелся взад-вперед перед ними:

– Так. Значит – боимся?

– Мы вообще-то собирались дочь Страхова найти, – напомнила Машка. – А занимаемся неизвестно чем!

– Если мы не будем замечательными солдатами, мы никогда не узнаем, где она! Мы же договаривались! – сказал Ник не приказным, а вполне дружелюбным голосом: он понял, что придется действовать мягче. – Ну, чего нам стоит прыгнуть по разику?

Боюпы стояли и молчали.

– А знаете ли вы, – сказал Ник, – что на самом деле вы гораздо смелее, чем вам кажется? Вы вспомните, как мы обкатку прошли! Женька, вспомни, и ты, Федька, вспомни! Мы же не испугались! Знаете почему? Только по секрету?

Боюпы заинтересовались. А Женьке и Федьке было приятно, что Ник похвалил их подвиг.

– Ну, почему? – спросил Женька.

– А потому! Потому, что вы все заразились от меня! Мне БГ объяснил: Страхов закачал в меня вирус смелости. Он заразный. А я с вами сколько уже нахожусь! Значит, вы все уже заразились.

Боюпы переглянулись.

Они вспомнили события последних дней. Действительно, они, пожалуй, стали смелее, чем раньше.

– А ты не гонишь? – спросил Лешка.

– Попрошу в армии не выражаться блатным языком! – осадил его Ник.

Лешка не сразу вспомнил, какое слово он имел в виду.

– Я это… Я хотел сказать… Ты это… Не придумываешь?

– Ни в коем случае! И это легко проверить: залезть на вышку. Там сразу поймете, какими вы стали смелыми!

Это показалось боюпам заманчивыми. Стать смелее, пусть даже благодаря вирусу, кому это не понравится?

– Ладно, полезть можно, – сказал Мишка. – Но прыгать – это мы еще посмотрим.

И они полезли на вышку по крутым деревянным ступеням.

И вот стоят на довольно большой площадке с перилами и проемом посередине и заглядывают вниз, тут же шарахаясь от края.

Сверху высота казалась еще больше, а батут – совсем крошечным.

Нику самому стало немного жутковато, но он не подал вида.

– Ничего страшного! Все очень просто, вы смотрите – батут же прямо под нами, надо просто прыгнуть – и все.

– Вот ты и прыгни первым! – посоветовал Валерка.

Это была, конечно, провокация. И Ник ответил:

– Я не могу. Как вы тут останетесь без командира?

– Ничего, не пропадем! – усмехнулся Мишка.

– Ты прыгни, а потом возвращайся командирствовать, – сказала Машка.

Ник понял, что у него безвыходное положение.

Он подошел к краю, посмотрел вниз.

Конечно, страшно.

Но если он не прыгнет, его будут презирать. А БГ снимет с должности старбоя.

С каждой секундой промедления становилось все страшнее. Ник понял: еще немного, и он не сумеет прыгнуть.

И, закрыв глаза, шагнул в пустоту.

Но в полете открыл глаза, чтобы видеть, куда приземляется.

Батут спружинил и подбросил Ника обратно до середины вышки. Но потом прыжки были все ниже и ниже.

– Ого-го! Ага-га! – не удержавшись, закричал Ник от восторга. – Здорово!

И он побежал к своим товарищам.

Те стояли, нахохлившись, ничуть не вдохновленные примером Ника.

Но они понимали, что деваться некуда, придется прыгнуть. Тем более, что у большинства для этого были основания. Себяфоб Мишка знал, что если сейчас не прыгнет, а начнет думать, то не прыгнет уже никогда. Обидофоб Валерка боялся насмешек. Девчонкофоб Женька боялся, что его начнут сравнивать с испуганной Машкой, которая крепко держится за перила, не глядя вниз. Будущий вор в законе Лешка боялся оказаться трусливее тех, кто никогда не будет уважаемым вором в законе.

А вот Никитка не скрывал своего испуга.

– Как хотите, а я боюсь! – сказал он.

– Чего? – спросил Ник. – Разбиться? Даже если захочешь, не получится! Видел, как я прыгал? Мимо батута не пролетишь.

– Все равно боюсь.

– Да чего?

– Не знаю.

Все рассмеялись, и этот смех разрядил обстановку.

И Мишка, опасаясь своей задумчивости, прыгнул. И удачно. За ним прыгнул Лешка, потом Женька, потом Валерка… Короче, прыгнули все.

И это так им понравились, что они добровольно полезли опять на вышку и спрыгнули еще по разу, а потом еще и еще.

За ужином они веселились, радуясь, что преодолели страх, и гордясь собой.

– А в самом деле, – сказал Федька, – я, наверно, зараженный. Я даже не очень боялся испугаться.

– А я совсем ничего не боялся! – сказал Никитка.

– Да? А кто кричал: боюсь, боюсь? – подколола его Машка.

– Это я так, для смеха!

– Почему ты сразу не сказал, что мы теперь смелые? – упрекал Ника Женька.

Боюпам не терпелось испытать свою смелость и продемонстрировать ее перед другими.

Но Ник уже знал, что в армии проявляют храбрость только с разрешения командира, поэтому нашел дежурного по части и доложил ему, что хочет видеть БГ. Тот позвонил генералу, генерал принял Ника, Ник рассказал ему о настроениях вверенного ему отряда, умолчав о причине, то есть о том, что разболтал тайну. Но Ник ведь действовал в интересах службы, поэтому он не чувствовал себя виноватым. БГ обрадовался, похвалил Ника за умелое командование и дал задание: патрулировать улицы и смотреть, не вздумал ли кто самовольно восстановить стены. Попытки – пресекать. Он вызвал Обломского и приказал ему сопровождать подростков – на всякий случай.

Ник попросил у БГ часы, телефон, чтобы напрямую связываться с генералом, и, если можно, пистолет.

– Часы могу дать, а остальное ни к чему, – сказал генерал. – Зачем тебе телефон? Когда ты мне понадобишься, я тебя сам найду. А пистолет рано.

И он вручил Нику собственные часы – замечательные, командирские, с одним большим циферблатом и двумя маленькими, с компасом, на толстом кожаном ремне, в котором пришлось сделать дырочку, иначе часы болтались бы на руке.

В сопровождении полковника боюпы отправились на первое свое боевое задание. Оно, правда, было не совсем боевым, но они таким его считали.

Вскоре заметили непорядок: хозяин одного из домов, вернее, жилец, хозяев тут не было, соорудил из мебели что-то вроде комнатушки, куда входил через дверцу шкафа, выломав его заднюю стенку.

– Разрешите действовать? – спросил Ник Обломского.

– С одной стороны, частная жизнь неприкосновенна. С другой, у нас почти военное положение, какая может быть частная жизнь?

Ник истолковал это как разрешение и дал команду бойцам.

Они дружно налетели и мигом разбросали и разломали всю мебель, храбро не обращая внимания на унылого владельца, который, не шелохнувшись, сидел в кресле и безнадежно взирал на происходящее.

Потом боюпы обнаружили жилище, завешанное со всех сторон простынями и одеялами, и тоже разорили эту незаконную маскировку.

Работы по наведению порядка оказалось много, Нику даже пришлось разделить отряд на две части, назначив командиром второго подразделения Мишку.