— В таком случае спасибо за любезное предложение, — подвел Валентин итог затянувшемуся препирательству. — Как только вернусь в Демидовск, сразу же передам его Нострадамусу.

Ну а теперь самое время задать вам мой главный вопрос. — Валентин повернулся к Смиту левым боком и указал на лежащий чуть в стороне труп: — Вы создавали регрессоров ради этого!

— Еще раз повторю, — ответил Смит, — что с вами приятно иметь дело. Вы снова все правильно поняли. Основной задачей регрессоров было уничтожение колдунов, и я не собираюсь проливать слезы над трупами врагов. Вот если бы на месте господина Щукина, известного в узких кругах под именем Григория Коптильщика, оказался бы Валентин Иванов, тогда, возможно, я бы и почувствовал некоторое неудовольствие. Я предлагаю союз не потому, что мне вдруг стало жалко колдунов, а потому, что регрессоры продемонстрировали свою неспособность справиться с ними в создавшейся ситуации.

— Коптильщика? — удивился Валентин. Все, что он успел узнать о покойном, никак не вязалось с этим странным прозвищем. — Он что, рыбу коптил?..

Да какую к черту рыбу, пристыдил Валентин сам себя. Колдун с пятисотлетним стажем? Нет, тут что-то другое, о чем мне знать совсем не обязательно!

— Рыбу, — повторил Смит и повернул правую ладонь кверху. На ней тут же слипся из внезапно возникшего тумана маленький белый шарик. — Вот, — Смит перебросил шарик Валентину, — гляньте как-нибудь на досуге.

— Что это? — спросил Валентин, подхватывая шарик.

— Свернутая память, — пояснил Смит. — О Коптильщике, о Крючнике, немного обо мне.

— О вас? — улыбнулся Валентин. — И каким же было ваше прозвище?

— Червеед, — ответил Смит, и Валентин перестал улыбаться. — Если бы сюда с минуту на минуту не должен был нагрянуть довольно могущественный колдун-воин, я бы настоял, чтобы вы раскрыли шарик немедленно. К сожалению, у нас совсем мало времени, поэтому воспользуюсь словами. Вы еще очень юный маг, Валентин. Вы позволяете себе формировать личное отношение к колдунам и магам, о жизни которых практически ничего не знаете. Я не удивлюсь, если вы относитесь с симпатией, например, ко мне. Это большая ошибка. Как только у вас выдадутся свободные полчаса — сбейте с шарика запирающее заклятие, приоткройте свой защитный кокон и досмотрите все до конца. Вот тогда у вас появятся хотя бы призрачные шансы уцелеть в начавшейся войне.

— Ну, спасибо, — хмыкнул Валентин, опуская шарик в боковой карман. — Значит, у нас все-таки война?

— Совершенно верно, — кивнул Смит. — Ну как, удовлетворены вы моими объяснениями? Признаете, что я не верблюд?

— Вообще-то вы самый главный верблюд и есть, — сказал Валентин. — Но в создавшейся ситуации это не имеет никакого значения. Считайте, что объяснения приняты; и что же мы с вами теперь будем делать?

— Воевать, — коротко сказал Смит, снова разворачивая ладонь кверху. — Вот какова сейчас ситуация на фронтах.

Из центра ладони взвилась тонкая струйка дыма, собралась в метре над головой Смита в быстро вращающееся облачко. Затем облачко развернулось в похожий на парус прямоугольник, и на нем проступила карта Восточной Европы.

— Сегодня ночью с базы в Вентспилсе вылетели шестнадцать роботов модели «Флекс», — сказал Смит, и в правом углу карты вспыхнуло маленькое облачко. — Через двадцать минут они приземлились на базе «колледжа» под Обнинском и поступили в распоряжение директора по безопасности расположенного там ЗАО «Вертикаль» Рихарда Вахновски. — Облачко на карте перелетело куда-то под Москву. — В девять пятнадцать утра на базе что-то произошло. Тринадцать роботов покинули ее территорию и начали работать по программе «Эксцельсиор», а оставшиеся три робота полностью исчезли из поля зрения следящих систем. В то же самое время в районе базы были зафиксированы три мощных всплеска магической активности. Руководство филиала интерпретировало эти события как начало войны и одобрило действия Вахновски, самостоятельно принявшего решение о боевом применении роботов. Однако спектр примененных предполагаемым противником заклинаний показался мне необычным, и я решил изучить ситуацию на месте. Прибыв на базу, я обнаружил, что Вахновски покинул ее территорию и отбыл в неизвестном направлении. Такое поведение показалось мне подозрительным, и я сразу же провел обследование оставшегося на базе персонала. У трех сотрудников обнаружились явные следы недавно перенесенной коррекции сознания; таким образом, возникла опасность, что Вахновски также находился под внешним контролем. Я сразу же принял решение остановить неизвестно кем начатую войну и позвонил вам — убийство одного колдуна в Демидовске вовсе не гарантировало, что другими жертвами тоже будут колдуны. После этого я занялся изучением следов от основных заклинаний неизвестного мага, которыми тот, по версии Фукса, уничтожил трех пропавших со связи роботов. Не буду вдаваться в интересные только магам подробности, сразу скажу результат: маг применил защитные заклинания. Роботы не были уничтожены, наоборот, они были взяты под контроль — у Вахновски были соответствующие коды доступа — перепрограммированы под задачи неизвестного мага, защищены мощными заклинаниями невидимости и отправлены на новое задание. Выяснив это, я тут же позвонил вам вторично — и обнаружил, что опоздал.

— Мне тоже показалось странным, — почесал в затылке Валентин, — что терминатор регрессоров имел магическую, защиту. Итак, у нас появился неизвестный колдун. Вы кого-нибудь подозреваете?

Смит улыбнулся одними губами, и Валентину вдруг показалось, что сейчас он произнесет любимую фразу Хеора — «Думай!».

— Подозревать кого-то, не имея в руках надежных фактов, — сказал Смит, и наваждение рассеялось, — значит, совершать непростительную ошибку. На Земле живет не меньше тысячи колдунов, способных сделать то, что было сделано в Обнинске. Подозревать одного — значит, повернуться спиной ко всем остальным.

Любопытная интерпретация презумпции невиновности, подумал Валентин. Надо будет взять на вооружение.

— Давайте говорить о фактах, — продолжил Смит. — Операцию «Эксцельсиор» начали шестнадцать роботов. Первого вы ликвидировали в Демидовске, второго — в Санкт-Петербурге. Девять роботов удалось обезвредить с помощью аварийного сигнала. Двоих из оставшихся пятерых вы уничтожили несколько минут назад. У противника остаются еще три робота, два из них — под заклинанием невидимости. Так вот, главным в этой ситуации является вопрос, как эти роботы будут использоваться дальше. Возьмем только что состоявшееся убийство. Почему против Коптильщика были задействованы два робота — обычный и защищенный? Разве одного было недостаточно?

Стоит ли раскрывать карты, подумал Валентин. С одной стороны, Смит умеет чувствовать чужую магию, значит, мои способности его не сильно удивят. С другой стороны, откуда ученику-однодневке знать про заклинания типа «саркофага»?

Убьем-ка мы двух зайцев, подумал Валентин. Самое время расспросить Смита, что такое Сфера Соломона!

— Я могу только строить предположения, — сказал он, демонстративно потупившись. — От Нострадамуса я слышал про сильное защитное заклинание, Сферу Соломона, которое защищает от внешней магии, но при этом блокирует внутреннюю…

— Как вы сказали? — встрепенулся Смит. — Блокирует внутреннюю?

— Ну, или мешает применять в полную силу… — притворился чайником Валентин. — Нострадамус не хотел сам лететь за Черным Камнем, опасаясь, что внутри Сферы магия может не сработать.

— Похоже, ваш Нострадамус и впрямь с другой планеты, — хмыкнул Смит. — На Земле уже лет пятьсот любой получивший право иметь учеников колдун знает, что Сфера Соломона ничуть не ограничивает способности своего автора. Ко всем остальным это, разумеется, не относится — никому не посоветую заклинать внутри чужой сферы. А колдунам так и просто попадать внутрь — можно всех запасов Силы лишиться.

Но для своего автора Сфера совершенно безопасна; странно, что Нострадамус не знает такой простой вещи.