Неужели вселенский ужас – а может, и сам конец света? – воплотился в этого монстрика, которого ни один кинорежиссер не захотел бы снять в научно-фантастическом фильме, до того он был топорно сработан?

– Черт бы подрал атомную сосиску! – восхитился синий пес. – Не, ты видала? А он симпатяга! Как резиновый пупсик!

– Игрушка, а весит, как теплоход! – буркнул Себастьян.

Пегги помчалась прочь с кладбища машин. Она перестала понимать, что творит. Голова ее была забита обрывками не связанных между собой образов. Она думала о фантастических фильмах, от которых еще недавно «тащилась», как удав на солнцепеке. О гигантских животных, надвигавшихся на зрителя, плюясь огнем на фоне небоскребов, которые они сшибали ударом головы… Все это случится сегодня, в реальном времени. Зверь, которого не было на свете еще вчера, пойдет крушить городá, которые, на свою беду, повстречаются ему на пути. Слепой монстр, не до конца живой, да еще и недоделанный к тому же! Руины старого замка в аварийном состоянии, замаскированные под диплодока…

Утренний туман не позволял изучить зверя в деталях. Сквозь окутывающую равнину ватную дымку был различим лишь длинношеий силуэт, который вполне можно было спутать с заводской трубой.

И вот существо отважилось сделать первый шаг, затем второй. Не совсем уверенно опираясь на словно вросшие в брюхо столетние деревья, оно, казалось, готово было завалиться на бок, едва лишь отрывало лапу от земли. Каждый шаг заставлял прогибаться равнину и бдум-бдумкать, словно она была кожей барабана.

Да, словно кожей барабана… И пусть сравнение это было расхожим, ничего более оригинального Пегги Сью на ум не пришло. Земля упруго колебалась под ее босыми ногами, словно стала не толще мембраны. И от этих вибраций ей казалось, что земля уходит из-под ног.

Пегги подумала, что сейсмические приборы в Центре обнаружения землетрясений Западного побережья примут колебания земной коры в Блэк-Чэтоу за незначительные подземные толчки районного масштаба. Ну, еще одно маленькое землетрясение… одним больше, одним меньше… и вряд ли сони из технических служб не поленятся зафиксировать точное время, когда эти толчки начались.

Себастьян, Дженни и синий пес гурьбой высыпали за ней. В полной растерянности глазели они на фигуру зверя и спотыкались на ходу. А тот попер прямо, никуда не сворачивая, и лапы его оставляли в болотистой почве ланд глубокие дыры. Вряд ли он знал, куда идет. Он шел, потому что наконец ожил, а жизнь – это движение. Но в его пустом шаре, заменявшем череп, никакого заранее продуманного маршрута не было. И чувств никаких не было тоже. Ничего, кроме отчаянного, нечеловеческого желания выжить.

– Он как статуи, как деревья… – пролепетала Пегги, чувствуя, как ее руки покрываются гусиной кожей. – Страну вдоль и поперек избороздит слепой динозавр. Веселенькая история…

– Он шагает прямо на деревню! – сипло выдавила Дженни.

Пегги попыталась сообразить, что же ей следует предпринять. Как вели себя герои научно-фантастических фильмов, когда на них надвигались эти горы мяса и мускулов, эти монстры, вынырнувшие нежданно-негаданно из недр земли? Там всегда были воющие самолеты, пикировавшие на зверя, чтобы прошить его пулеметными очередями, и не очень увертливые вертолеты, которых динозавр хватал на лету и – губа не дура! – совал себе в пасть. Как правило, все эти чудеса техники ничего поделать со зверем не могли и города продолжали рушиться, как карточные домики…

– Подгони грузовик, – распорядилась она, сказав первое, что пришло ей в голову. – Мы поедем за динозавром. Дженни, у тебя есть динамит?

«Динамит? Как мертвому припарки», – прислушалась к голосу интуиции Пегги, но больше всего ей не хотелось сидеть сложа руки и хныкать в тупом ожидании, пока ее не раздавит розовый бронтозавр.

– Если нам удастся подорвать хотя бы одну лапищу, – предположил Себастьян, – он потеряет равновесие и завалится на бок. Это его остановит… А дальше поглядим. Главное, не дать ему свободно разгуливать по всей округе.

Дженни кивнула головой в знак согласия. Губы ее кривились. Она бросилась в надземный цементный каземат и вышла оттуда, неся ящик с нарисованным черепом.

С динамитом! Пегги Сью знала, что у всех крестьян динамита было немерено. Без него они были как без рук: ни колодца, ни яму под фундамент дома без него не выкопаешь, ведь земля была мягкой только с виду, внутри же шел слой скальной породы.

Подростки забрались в грузовик-тягач. В ландах монстр пошел на крейсерской скорости. Продвигался вперед мелкими шажками, немного враскачку, но без сбоев, и лапы себе не отдавливал. Иногда, правда, его раскачивало сильнее, как перегруженное судно во время шторма, и возникло ощущение, что вот-вот он накренится и рухнет. Но зверь как ни в чем не бывало восстанавливал равновесие и продолжал путь. От каждого его шага земля вздрагивала, как от взрыва бомбы, спрятанной в минной галерее.

Пегги решила, что опасность номер один будет исходить от его хвоста, подметавшего землю размеренным маятниковым движением. Направо-налево, направо-налево… Сила этой «метлы» была такова, что она сдвигала скалы и вздымала гейзеры грязи. От шума закладывало уши, и разговаривать не было никакой возможности.

Дженнифер вела машину, вцепившись в баранку, костяшки ее пальцев побелели.

Размашистые движения хвостового отростка наводили на мысль, что приблизиться к диплодоку, а уж тем более подлезть ему под брюхо, невозможно, и планы на этот счет у Пегги возникали из разряда несбыточных. Если грузовик не хотел попасть «под раздачу», то ему следовало держаться от монстра на солидной дистанции и не подъезжать слишком близко, потому что хвост начал перемещаться с немыслимой быстротой, да еще он при этом извивался и щелкал, как хлыст исполинского ковбоя. Ничто не могло ему противостоять; он скашивал холмы, как тот же ковбой, словно отложив в сторону хлыст и взяв в руки здоровенную косу, махал ею направо-налево, направо-налево… Какие-то три минуты – и ландшафт становился плоским, словно зверь подрядился поработать катком.

Каменная скотина уже подходила к деревне, и от ее тяжелой поступи по наружной штукатурке домов побежали трещины. Не отрываясь от бинокля, Пегги Сью наблюдала, как туземное население Блэк-Чэтоу собралось на широкой площади. Мужчины и женщины стояли с закрытыми глазами на коленях и возносили молитвы богам ланд, склонив голову и не помышляя о бегстве. Невзирая на приближавшуюся угрозу, никто из них не поднимал головы. Казалось, что от этого монотонного чтения они впали в гипнотический транс, начисто лишивший их страха.

Дженни вывернула руль чуть ли не на триста шестьдесят градусов, чтобы избежать нацеленного на грузовик удара кончика хвоста. На машину обрушился град камней и древесных обломков.

Наконец зверь вошел в деревню. Пегги услышала, как затрещали дома. И увидела, как шпиль колокольни гарпуном вонзился в грудь зверя и остался торчать в ней, как вбитый кол, и после обрушения церквы. Динозавр невозмутимо продолжил свой ход, не чувствуя ни страха, ни боли. В самóм этом безразличии таилось нечто жуткое, поскольку явилось демонстрацией его неуязвимости. Он шел, как машина, чья цель – преодолеть любую преграду.

Его голова и тулово вышли из развороченной деревни в то мгновение, когда в нее вошел хвост. Это выглядело, как если бы на местность обрушился смерч, взметнувший в воздух тучи щебня и ошметки раздавленных хибар. Пегги инстинктивно закрыла лицо руками, защищая глаза от летевшего во все стороны хлама. Синий пес прижался к ее ногам. Блэк-Чэтоу падал с неба в виде пыли и мусора. Хвост подметал деревню с такой силой, что двухэтажные дома взмывали на десятки метров ввысь и, коснувшись земли, рассыпались в прах.

Затем пришла очередь леса. Срубленные под корень деревья разлетались, как подброшенные в воздух щепки. Они парили в небе, парили, а потом падали наземь бомбами. Некоторые втыкались прямо в грязь, другие расщеплялись, словно разрывные пули дум-дум, и эти осколки – не менее прочные, чем кость, были такими же смертельными, как отравленные стрелы индейцев.