– Я крепко полюбила его, хотя уже была довольно опытной в любовных делах, – рассказывала Тина, забравшись с ногами на кресло. – К тому времени я прожила два с половиной года с одним богатым персом, родила сына. Мы собирались пожениться, когда появился Рабиндранат, Роби, как звали его сокурсники. Внешне ничего примечательного: невысок ростом, в лице что-то женственное. Поначалу мы думали, Роби гомосексуалист, и девушки не проявляли к нему особого интереса. Он много занимался и редко появлялся на студенческих вечеринках. Однажды мы справляли чей-то день рождения и здорово выпили, потом еще курили травку. Я задремала рядом с ним на диване. Когда проснулась, в комнате, кроме нас, никого не было. Я чувствовала себя расслабленной, мне захотелось любви. Роби оказался очень нежным и ласковым любовником.

Мы стали встречаться. Его ласки были необычны – индусы искусные любовники. Женщина млеет под ласками мужчины-индуса, потому что их религия учит: высшего наслаждения можно достичь лишь через наслаждение женщины. Скоро мы решили пожениться, и наши родители этому браку не препятствовали. На первых порах все шло замечательно – общие интересы, радости в постели, мечты о будущем. Я скрыла от Роби, что у меня есть сын. В ту пору Дик жил у моих родителей в Дели. Он был болезненным ребенком. У меня дурная наследственность по линии матери, и я боялась, что и наш с Роби ребенок родится неполноценным. Отец Роби, господин Чандар-старший, очень хотел, чтобы у нас были дети. Я же убеждала Роби повременить, ссылаясь на то, что сперва нужно закончить колледж. Он со мной согласился.

Как-то я улетела в Дели на рождественские каникулы. Меня не было две недели – Дик заболел корью, и врачи считали положение весьма серьезным. Когда опасность миновала, я вернулась в Лондон. Я сразу поняла, что Роби завел себе подружку. Когда я сказала ему об этом, он и не подумал отпираться. «Я не могу долго без женщины», – заявил он. Я плакала, я хотела развестись с Роби, но он уговорил меня не делать этого. Мы занимались любовью, и я старалась не думать о том, что Роби совсем недавно так же ласкал другую женщину. На мои упреки он отвечал: «Какая разница, когда это было – до или после того, как я тебя встретил? У тебя тоже был любовник. Я у тебя не первый и не последний. Я не упрекаю тебя за это». Спорить с Роби было бесполезно. Отныне я ревновала его ко всем женщинам.

– Оно помогает, – заметила Тина, допивая остатки вина в стакане. – Прошлое уже кажется мне кинофильмом. Героям сопереживаешь, но как-то не всерьез.

Потом я застала Роби в постели со своей подругой – в тот день у него не было занятий, а я почему-то пришла раньше. Я обозвала эту Хелен шлюхой и вцепилась ей в волосы. Но Роби сказал, что я очень глупая, – ведь он занимался любовью не с чужой девушкой, а с моей лучшей подругой. А это нельзя назвать изменой.

Таких эпизодов было немало. Я опять подумывала о разводе, я превратилась в настоящую мегеру, со мной случались истерики, я завалила почти все экзамены. Вдобавок ко всему потерпела крах компания моего отца, а на лечение Дика требовалось много денег. Я смирила гордыню и подчинилась обстоятельствам. Мы даже занимались с Роби любовью – я всегда была рабой своей плоти.

Он закончил колледж и вернулся в Мадрас. Его отец настаивал, чтобы я бросила учебу и приехала к мужу, но мне хотелось получить степень бакалавра и стать полностью независимой. К тому времени я уже не верила ни одному мужчине.

Господин Чандар позвонил мне как-то и сказал, чтобы я немедленно вернулась домой. Он сообщил, что его сын связался с девицей легкого поведения. Я бросила колледж и прилетела в Мадрас.

Думаю, он успел рассказать тебе про эту Лолу и даже, наверное, пустил слезу. Не знаю, что он тебе о ней говорил, но это была обыкновенная храмовая шлюха, которая может отдаться любому мужчине за несколько рупий или просто так. Их специально обучают искусству отдаваться мужчине. Я встретилась с ней и сказала, что, если она родит ребенка от Роби, я дам ей три тысячи долларов. Она не ответила ни «да» ни «нет». Они ненормальные, эти девадаси. Они доводят себя до экстаза своими танцами и у них начинаются всякие видения.

Роби бросил работу в фирме отца и поселился с этой Лолой на окраине Мадраса. Господин Чандар был вне себя от ярости и составил завещание, согласно которому его сын лишался наследства. Это было не в моих интересах. Я уговорила господина Чандара завещать все нашим будущим детям.

Я зачала ребенка от Роби – он не гнушался моими ласками, хоть и был влюблен в эту Лолу как безумный.

Господин Чандар воспрянул духом, узнав о том, что будет наследник. Он переписал завещание, и после его смерти наследством должна была распоряжаться я. Потом кто-то донес, что у меня есть Дик. Господин Чандар снова переписал завещание. Он оставлял все сыну, но при том условии, что Роби вернется ко мне. Я боялась, что старику может прийти в голову еще раз переписать завещание. Я боялась остаться ни с чем.

Тина встала, наполнила свой стакан и сделала несколько глотков.

– Нет, это уже совсем не страшно. Это было в кино. В том старом кино про чужие страсти. Я работала от нечего делать в аптеке – мне с детства нравилось иметь дело с лекарствами, этими безобидными с виду жидкостями и порошками, от которых зависит жизнь и смерть человека. Это казалось мне какой-то игрой… Когда господин Чандар умер, я испытала угрызения совести. Но потом я вспомнила о том, что после инфаркта врачи твердили в один голос, что дни господина Чандара сочтены. Он умер в доме, где Роби жил с этой Лолой. Она перепугалась и удрала. Я к тому времени уже знала, что она беременна. Я наняла сыщиков и, когда они ее нашли, поручила одной бывшей девадаси приглядывать за этой девчонкой. Я посылала ей фрукты и разную еду – я очень хотела иметь этого ребенка. Я больше не собиралась зависеть от своего бесхарактерного мужа. Я была уверена с самого начала: этот ребенок будет любить меня как родную мать.

У меня случился выкидыш, и врачи сказали, что я больше никогда не смогу иметь детей.

Я знала, Лола вот-вот должна родить – мы с ней зачали почти одновременно. Та самая нищенка – бывшая девадаси, которая ухаживала за девчонкой, нарочно попалась ему на глаза. Она привела Роби в квартирку, где его возлюбленная корчилась в предродовых схватках. Девочка родилась вполне здоровой. А мать умерла.

Тина допила стакан до дна.

– Старая мелодрама. Не люблю этот жанр. В моих жилах течет все-таки англо-саксонская кровь, хоть я родилась и выросла в этой непостижимой разумом стране.

Роби быстро оправился от потрясения и принялся за старое. Но он был очень благодарен мне за то, что я по-настоящему полюбила Сандхью. Как-то в приступе благодушия он сказал, что усыновит моего Дика. Сандхья не знала, что у нее есть брат, – Дик провел почти всю жизнь в европейских клиниках. Я боялась, девочка будет его стыдиться. Но у нее оказалось очень доброе сердце. Дик влюбился в Сандхью с первого взгляда. Бедняга не подозревал, что даже если бы они не были братом и сестрой, он никогда не смог бы стать ее мужем. Ведь у Дика парализована нижняя часть туловища. Врачи внушают ему надежды, но я-то знаю, что он безнадежен.

Какое-то время она молчала, потом сказала, глядя Яну в глаза:

– Не осуждай меня за то, что я сказала Сандхье неправду. Я позавидовала вашей любви. Быть может, ты не такой, как все остальные мужчины, и ты бы никогда ей не изменил. Но я не могла допустить, чтобы эта девочка, дочь малограмотной шлюхи и безвольного рохли с неутомимым фаллосом вместо мозгов, была счастливей меня. Это выше моих сил.

…Судя по всему, Ариэль считал его теперь своим. Он даже не поднял головы, когда Ян встал с дивана и начал неторопливо натягивать штаны. Тина спала, бесстыдно раскинув ноги.

Он наконец совершил то, в чем его, безвинного, обвинила Сандхья. И стало легче. До этого боль была нестерпимой, и он подумывал о смерти. Теперь эти мысли отступили.

Он вышел из пещеры и опустил полог. Еще с воздуха он приметил в заливчике, окруженном с трех сторон скалами, небольшую шхуну. С такой шхуной вполне можно управиться одному, без команды. А если поднимется буря…