– Этого хватит?

– Очень мило с вашей стороны. Спасибо.

Кэлворт взял протянутые деньги и пересчитал их.

– О, это слишком много, мне столько не нужно, – он отсчитал несколько купюр, а остальные протянул Гастингсу, но тот отвел руку.

– Ничего, возьмите все – вам может не хватить.

– Завтра же с утра положу деньги на депозит.

Гастингс кивнул кому-то через голову Кэлворта.

– Извините, – сказал Кэлворт. – Я вас задерживаю, вас кто-то ожидает.

– Да, дела, – ответил Гастингс.

Кэлворт встал.

– Извините, может, заскочите с женой в гости?

– Я живу с матерью-инвалидом, но с удовольствием зайду к вам на рюмочку.

– Отлично, когда?

– В любое удобное для вас время.

– Тогда сегодня вечером, часов в девять?

– Хорошо, зайду в девять.

В дверях Кэлворт сделал шаг в сторону, пропуская женщину, ожидавшую Гастингса. Он помахал Гастингсу на прощанье рукой. Тот ответил ему тем же, и вновь в солнечном свете блеснуло кольцо с черным агатом, инкрустированное тремя греческими буквами.

Бармен в гриль-баре спросил:

– Как вы сегодня себя чувствуете?

Вопрос был чисто профессиональным, тактичным и не содержал никакого намека.

– Что будете пить?

– Бурбон с водой, – ответил Кэлворт. – А как ваши дела?

– Не жалуюсь.

Он подвинул к Кэлворту напиток легким, грациозным движением.

– Смешать?

Кэлворт отрицательно покачал головой.

– Может быть, выпьете рюмочку за мой счет?

– Немного позднее. Недавно только позавтракал.

Кэлворт понимающе кивнул и принялся за свой бурбон.

Увидев, что он разделался со своей порцией, бармен вновь наполнил его стакан.

– Спасибо, – сказал Кэлворт. Жестом руки он указал на возвышавшуюся эстраду, на которой вчера вечером восседали музыканты.

– А как их доставляют туда и обратно? На подъемном кране?

– Шутите? Они так бывают увлечены игрой, что порой ничего вокруг не замечают… Хорошие ребята. Да ведь вы были здесь.

– Прошлой ночью, разве вы не помните? Сидел вон там, – он указал в угол зала.

– Ах да, – сказал бармен. Он, видимо, стал припоминать, но вместе с тем стала исчезать легкость и непринужденность его поведения. Он выпрямился:

– Извините, работа.

Кэлворт наблюдал, как он готовился обслужить единственного посетителя, мужчину средних лет в старой армейской полевой куртке. Бармен принес ему выпивку и, вернувшись к бару, наклонился над ним, повернувшись спиной к Кэлворту.

– Бармен, не сочтите за труд, дайте спичку.

Тот полез под фартук, достал из кармана спичечный коробок. Затем, чиркнув спичкой, он поднес ее к сигарете Кэлворта.

– Спасибо, – сказал Кэлворт.

Бармен кивнул и сделал движение, чтобы отойти.

– Да, насчет прошлой ночи…

Бармен остановился, но не посмотрел на Кэлворта, который положил деньги на прилавок бара.

– Выпейте со мной.

– Спасибо, прошло еще мало времени после завтрака.

– Так я насчет вчерашней ночи. Посетителей было человек двадцать, и другой бармен видел, как меня ударили.

– Я этого не знаю.

– Может быть, мне следует поговорить с другим барменом?

Бармен поднял быстро глаза и сказал:

– А разве отсюда видно, что происходит в дальнем углу?

Кэлворт поднял голову над батареей бутылок и сказал:

– Если бы на другом конце вспыхнула драка, думаю, я увидел бы ее.

– Даже обслуживая посетителей? Впрочем, никакой драки не было.

– Но разве вы не допускаете, что два-три посетителя могли видеть, что произошло?

Бармен пожал плечами.

– Спросите у кого-нибудь из тех, кто вчера здесь был.

– Никого не надо спрашивать. Вы сами все прекрасно видели.

Глаза бармена сузились, в них зажегся злой огонек.

– У вас на плечах был какой-то рюкзак, вы потеряли равновесие, свалились со стула, стукнулись об пол, а потом ушли.

– Сколько же вам заплатили за эту сказку?

Лицо бармена побагровело. Он подошел ближе к Кэлворту и, наклонившись над стойкой, прошипел:

– Допивайте свое пойло, мистер, и уходите.

Кэлворт вызывающе посмотрел на него:

– Так сколько же вам заплатили за эту басенку?

Бармен еще ближе придвинулся к Кэлворту, в глазах его появился жестокий блеск. Потом он вдруг выпрямился, и на лице разлилась маска безразличия:

– Не понимаю, о чем вы говорите?

– Кто заплатил вам: парень с короткой стрижкой или тот мужчина с женщиной, которые отправились меня провожать?

– У меня работа, мистер. Вы сами свалились.

– Тогда сделаем иначе. Может быть, вы измените свое мнение, если я предложу вам десять долларов?

– Меня просто душит смех. Десять долларов. Да что сегодня стоят эти деньги?

Кэлворт усмехнулся.

– Ну тогда двадцать. Подойдет?

В глазах бармена блеснул вызов.

– Вы псих или что-то в этом роде. Я вам сказал уже все, что я видел. Вы думаете, что за двадцать долларов можно купить все, что хочешь? Вы свалились со стула.

– Ладно, – сказал Кэлворт.

Он допил свой бурбон и встал. Затем пододвинул бармену полдоллара.

– Спасибо за приятную беседу.

Бармен взял деньги.

– Меня не касаются ваши дела, мистер. Но вы бы сделали лучше, если бы забыли об этом деле.

– Ладно, это действительно не ваше дело.

На улице Кэлворт поднял ворот пальто: свирепствовал сильный ветер. Он двинулся в восточном направлении и вошел в аптеку на Лесингтон-авеню. Зайдя в телефонную кабину, он позвонил Люси Бостон.

– Страшно сожалею, – проговорил он, когда она ответила, – но все вышло неожиданно. Я сейчас уже на вокзале.

– Очень жаль, – ответила она. – Я с нетерпением ожидала этой встречи, да и Эд тоже… Я звонила ему, и он был в восторге.

– Понятно. Видите ли, мне срочно нужно ехать в Филадельфию, но завтра, рано утром, я вернусь. Может быть, вместе позавтракаем?

– Конечно. Это будет замечательно.

– Отлично. Тогда позвоню вам завтра, сразу, как приеду.

– Счастливой поездки, мистер Кэлворт.

– Итак, до завтра. Я позвоню вам сразу же утром.

Из этого «люгера» никогда не стреляли. Он купил его за шесть долларов у какого-то пехотного лейтенанта на юге Франции с единственной целью поменять на бинокль, а тот, в свою очередь, обменять на фотокамеру у одного добропорядочного англичанина, у которого их было две, но не было бинокля. Но прежде чем он успел проделать всю комбинацию, англичанин неожиданно уехал, а Кэлворт забросил револьвер в угол шкафа. И вот теперь он вынул его из кобуры и любовался вороненым блеском оружия.

Без четверти семь все было готово: люстра погашена, а он лег на бок на полу между стеной и тяжелым диваном, который специально придвинул так, чтобы был хороший обзор входной двери, заодно и письменного стола…

Выключатель верхнего света был на стене прямо над ним. Возле себя он поставил бутылку с виски и положил «люгер».

Вначале «люгер» ему показался бутафорским реквизитом, но теперь, дотрагиваясь до его блестящей поверхности, он чувствовал себя гораздо уверенней.

Даже незаряженный, он был куда полезнее, чем бинокль или фотоаппарат, которые Кэлворт мог бы за него получить.

Сделав несколько глотков виски, он поставил стакан под диван и привычным жестом обшарил карманы в поисках сигарет, но тут же отвел руку: курить было нельзя. Ситуация аналогична той, когда ставят капкан на зверя. Запах табака при этом – признак присутствия человека. Довольный своей проницательностью, он тут же вознаградил себя еще парой глотков прямо из бутылки… Немного разогревшись, Кэлворт отдался во власть мыслей.

Этому Ходжу явно не хватало утонченности. Он слишком прост. Назови ему имя Люси Бостон – и тотчас бы он обвинил ее во всех смертных грехах. То же самое и с Гастингсом – сразу бы захлопнул наручники на его запястьях, да при этом бы еще издал победный клич индейцев…

Нет, так это не делается. Ситуация требовала тонкости. Вот он и притаился в темноте, и если кто-то заберется к нему в квартиру, то попадет в расставленную ловушку: малейший лучик света высветит любой предмет… Кроме того, он сам в нужный момент сможет зажечь люстру. Ни один взломщик не выдержит такого неожиданного хода, да еще под прицелом «люгера». Он распространил слух, что уехал из города, остается только лежать и ждать, когда мухи слетятся на мед.