Выбитый из рук револьвер лежал возле его ног. Кэлворт поднял его и положил в карман.

Зазвонил дверной звонок. Кэлворт быстро взглянул на дверь и склонился над Фэрисом, корчившимся от боли на полу. Он дернул его за руку, и тот грузно перевалился на спину с широко раскинутыми ногами и руками, прижатыми к паху. Глаза его были плотно закрыты, губы искривлены от боли, рот жадно и отчаянно глотал воздух.

Кэлворт быстро его обыскал и в одном из внутренних карманов твидового пиджака обнаружил распечатанный конверт. Зеленая расписка была на месте.

У входной двери опять раздался звонок.

Кэлворт положил конверт с распиской в свой карман и достал пистолет. Идя к двери, он услышал, что Фэриса вырвало.

Широко раскрыв дверь левой рукой и держа оружие в правой, Кэлворт резко отпрыгнул в сторону.

Росс Леонетти почти перешагнул порог, прежде чем увидел Кэлворта с пистолетом в руке. Он попятился назад и наткнулся на другого человека, который входил в холл вслед за ним.

Раздался возглас Кэлворта:

– Входите, Леонетти!

Второй мужчина был моложе, с темными блестящими волосами. Он с удивлением уставился на Кэлворта.

– Вы тоже входите, – сказал Кэлворт. – Входите оба.

Мужчины медленно вошли в комнату, сначала Леонетти, за ним молодой человек, не спускавший глаз с Кэлворта. Завершил процессию сам Кэлворт.

Фэриса еще душила рвота. Леонетти через плечо взглянул на него и с гримасой на губах отвернулся.

– Закройте дверь, – сказал Кэлворт, кивнув молодому человеку.

– А зачем?

У него были широкие плечи, мягкие карие глаза враждебно блеснули.

– Закрой, Джоэл, – произнес Леонетти, не повернув головы.

Джоэл Леонетти минуту раздумывал, затем повернулся, вышел в холл и закрыл дверь.

– Спасибо, Джоэл, – мягко произнес Леонетти. Его мудрые, проницательные глаза внимательно смотрели на Кэлворта из-за стекол очков.

– Мы немного опоздали, и расписка снова попала к вам.

– Сядьте оба на кровать, – сказал Кэлворт, обращаясь к ним.

Оба неохотно повиновались: сначала Леонетти, за ним Джоэл.

– Итак, расписка у вас?

Джоэл посмотрел на Фэриса и изрек:

– Этого парня нужно отвести в ванную. Здесь скоро нечем будет дышать.

– Не обращай внимания, – отрезал Леонетти и добавил: – Полный идиот!

– Я отведу его в ванную, – сказал Джоэл и хотел подняться.

– Сидите, – резко произнес Кэлворт. – В ванной ему не станет лучше.

– Кто из вас отвечал по телефону? – спросил Леонетти. – Фэрис?

Кэлворт утвердительно кивнул головой.

– Сидите на своих местах, я сейчас уйду. Если кто-нибудь из вас пошевелится, пока я буду идти к двери… то…

– Значит, вы довели его до такого состояния за несколько минут до того, как мы появились здесь? Да, эти несколько минут стоили ему 45 тысяч долларов.

Он повернулся к Джоэлу.

– Покажи ему деньги.

– Не двигайтесь, – рявкнул Кэлворт, поднимая пистолет.

– Но почему? – запротестовал Леонетти. – Пусть покажет вам деньги, Кэлворт, 45 тысяч долларов. Покажи, Джоэл.

– Уберите руку от кармана, Джоэл, – еще громче рявкнул Кэлворт.

– Не бойтесь, Кэлворт. Он не будет стрелять. Не будьте таким щепетильным. Послушайте, у Джоэла в кармане 45 тысяч долларов. Я хочу, чтобы вы их увидели. Я думаю, что, если вы их увидите, вид этой пачки кредитных билетов может подействовать на вас, и вы захотите их взять, а расписку отдать мне. Пусть он покажет их вам.

– Нет, – отрезал Кэлворт.

– Вы непонятный человек. Вы можете так просто получить 45 тысяч долларов за ненужный вам клочок бумаги и уйти отсюда богатым человеком. Непостижимо!

– Нет, – твердо сказал Кэлворт. – Этим займется полиция.

Позади него раздался звук. Он отступил назад и повернул голову. Фэрис, видимо, начинал приходить в себя. Он сидел на полу, все еще держась руками за пах.

Когда Кэлворт повернул голову, Джоэл вскочил на ноги.

– Сидеть, – скомандовал Кэлворт.

Потерявший терпение Леонетти решил раззадорить сына. Он явно изменил тактику. Лицо его налилось краской, глаза заблестели.

– Джоэл, не бойся его, ты же борец. Он не выстрелит. Сделай же что-нибудь с ним, слышишь?

– Не советую, Джоэл, – сказал Кэлворт. – С такого расстояния я не промахнусь.

Глаза Джоэла оценивающе разглядывали пистолет. Когда он вновь поднял их, в них не было ни уверенности, ни решительности.

Кэлворт внимательно следил за ним. Несмотря на его широкие плечи и, возможно, быструю реакцию, он был тонок в кости и недостаточно закален духом.

Темное лицо Леонетти скривилось от злости.

– Не сиди так, напади на него… Гладиатор ты или трус?

Лицо Джоэла пошло красными пятнами.

– Заткнись. Я знаю, что ты ни во что не ценишь мою жизнь.

– Давай, давай, – вопил Леонетти. – Хоть раз соверши подвиг во имя искусства. Добудь мне эти картины. Покажи свою силу и ловкость, подари отцу двух Гроотов. Постой за отца, выполни свой долг.

– Джоэл, если твой отец сошел с ума, подумай о себе сам – лучше не двигайся! Сиди спокойно!

– Возьми его, сотри в порошок, умри ради семьи.

– Заткнись, безумный, – сказал парень, глаза которого налились кровью. – Ты, развратный старый сатир. Ты хочешь, чтобы я погиб за тебя? Хорошо же!

Он, рыдая, рванулся вперед, с глазами, ослепленными яростью и страхом.

Кэлворт же успел вовремя заметить движение левой руки и в тот же момент подскочил и нанес ему удар рукояткой пистолета. Удар пришелся почти в висок. Глаза Джоэла закатились, зрачки полезли наверх, и он медленно осел на подломившиеся ноги.

Кэлворт с минуту смотрел на него, смотрел на струйки крови, сбегавшие по щеке, а затем направился к двери.

Леонетти не сдвинулся с места. На его лице ничего нельзя было прочесть.

Фэрис оставался в том же положении на полу.

Кэлворт вышел в коридор и захлопнул за собой дверь. Положив в карман револьвер Фэриса, он быстро пошел к лифту.

На улице, попав в свежую струю ветра, он постоял несколько минут, вглядываясь в серое небо. Затем глубоко вздохнул и пошел по улице. Навстречу ему какая-то женщина катила детскую коляску и, наклонившись вперед, поправила одеяло, аккуратно укрывая им малыша… Других звуков он не различал, разве что только свои собственные шаги, ясные и четкие, глухо звучавшие по этой малолюдной улице огромного города.

Всецело поглощенный своими мыслями, не обращая внимания на окружающих, он вдруг увидел, а затем и услышал, как женщина, толкавшая перед собой детскую коляску, вдруг остановилась и истошно закричала, отскочив назад, при этом так рванув коляску, что чуть не опрокинула ее. Этот крик, полный ужаса, вывел Кэлворта из оцепенения. А мгновением раньше он услышал звук мотора автомобиля и отпрыгнул к цоколю здания. Сделал он это инстинктивно, слепо повинуясь безотчетному порыву.

Заднее колесо машины наехало на полу расстегнувшегося пальто, немного прижав его к зданию. Запах горелой резины пахнул в нос. Он увидел зад черного cедана, тяжело загромыхавшего, съезжая с обочины тротуара. Выехав на проезжую часть, машина развернулась и умчалась прочь.

К нему бежали люди. Один человек помог ему подняться и отряхнуть одежду, а женщина с детской коляской все еще продолжала кричать.

Гастингс, опираясь, приподнялся на кровати и, когда Кэлворт вошел, протянул ему руку.

– Чувствуете себя лучше? – спросил его Кэлворт.

– Рентген показал, что переломов нет. Слава Богу, как говорят врачи, мне повезло. Один шанс из ста, что я остался жив, и один шанс из тысячи, что все кости целы.

– Отлично.

Кэлворт, не снимая пальто, сел на стул около кровати. Гастингс повернулся к нему. Лицо его было оживленно, глаза сияли. На голове красовался шлем из бинтов. Рана на щеке еще не затянулась, но было видно, что ему гораздо лучше, и этот прилив бодрости был Кэлворту понятен.

– Ничего не могу вам сообщить… Жизнь дороже всего. Я не стал бы рассказывать вам всех подробностей вначале, так как не хотел вас беспокоить… Подумайте и обо мне, черт возьми. Вы ведь сами теперь знаете, что значит находиться под колесами автомобиля. Подумайте и сравните с собой, а потом скажите, надо или не надо мне ставить в известность полицию.