Окутанный дымом Цыбулькин не видел субмарины, но по вспышкам выстрелов ее пушки определил, что она совсем близко. Он пополз вперед по-пластунски. Наконец, сквозь клубы дыма, все еще испускаемого «слюдяной пылью» на льду, он разглядел очертания башни лодки. Люк был открыт, и зенитка, высунувшись из него, посылала куда-то в высоту снаряд за снарядом, откатываясь вниз и выкатываясь снова.

Цыбулькин вынул из карманов три гранаты, вскочил, нацелился и одну за другой метнул их в люк башни. Две первые гранаты упали в воду и взорвались, подняв два больших фонтана воды и льда, но одна все же попала прямо в люк. Раздался сильный глухой удар, и зенитка перестала выскакивать из люка. Потом Цыбулькин услышал, как тяжело захлопнулась крышка люка и башня стала опускаться в воду…

— Порядок… — тихо сказал Цыбулькин и мысленно закончил: «Огонь противника подавлен… Враг отступил в неизвестном направлении…».

Крохотный поселок в бухте Тикси возник в первые годы строительства социализма. Большой же город Североград, с населением в сто тысяч человек, выросший на месте этого поселка, насчитывал всего лишь несколько лет своего существования. Вполне благоустроенный, мало отличающийся от лучших городов Европы, Азии и Америки, он, однако, имел свое собственное лицо. Здесь были сосредоточены учреждения, ведавшие хозяйством Заполярья, и научно-исследовательские институты Арктики. Аэросаням жители Северограда явно отдавали предпочтение перед другими средствами передвижения, но на улицах его нередко можно было встретить и собачью упряжку с нартами.

Арктания благополучно ушла от обстрела ее неизвестными полярными пиратами и опустилась на окраине Северограда. Весть о нападении на летающую полярную станцию была получена в Северограде еще в то время, когда надо льдами Северного полюса рвались атомные снаряды. Немедленно из Северограда помчались на полюс ракетные самолеты, чтобы перехватить подводные суда, направлявшиеся из центральной части Ледовитого океана в континентальные порты. Предстояла сложная операция по обнаружению всех субмарин и конвоирование их до места следования. Однако летчикам облегчил задачу Цыбулькин. Когда разбойничья субмарина захлопнула крышку люка и ушла под лед, Цыбулькин быстро отыскал свою «Маруську» и, пользуясь акустическим прибором, повел самым малым ходом свой вертолет вслед за разбойничьей субмариной.

В ста километрах от полюса, идя почти строго по 20-му меридиану, Цыбулькин определил, что подводная лодка стала опускаться на грунт. Погружалась она медленно. Достигнув пятисотметровой глубины, подводные пираты выключили двигатель…

Как раз в это время над «Маруськой» появилось звено советских реактивных самолетов. Цыбулькин радировал им: «Внимание! Неизвестная субмарина, напавшая на Арктанию, погрузилась здесь на большую глубину и выключила двигатель. Механик Цыбулькин».

К месту погружения субмарины были высланы акустики, радисты и теленаблюдатели. Такие же группы высадились на лед вдоль границ всего «опасного квадрата». Пассажирским и грузовым подводным судам было предложено обходить этот квадрат не менее чем за сто километров.

Акустики и радисты провели на льду целые сутки, но подводная лодка не подавала признаков жизни, и шум ее двигателя ни разу не был уловлен акустическими приборами, опущенными глубоко в воду под лед. Оставалось предположить, что таинственная субмарина, поврежденная бронебойной гранатой Цыбулькина, затонула, либо легла на грунт где-нибудь в гроте подводного хребта имени Ломоносова, в этом месте пересекавшего дно Ледовитого океана.

Акустикам, радистам и теленаблюдателям были доставлены палатки, продовольствие, приборы и оружие, в том числе и весьма эффективные глубинные бомбы. На льду в районе Северного полюса, как в 1937, 1950, 1954 и 1955 годах, вновь появились черные палатки. Только советские наблюдатели на этот раз уже не дрейфовали вместе с ледяными полями, а передвигали свои палатки и сани на север так, чтобы все время не выходить из «опасного квадрата»…

Однако разгадка тайны, окружавшей неожиданное нападение на Арктанию, пришла не с Северного полюса, а из Северограда, где обосновались арктанинцы. Чтобы объяснить, как это случилось, вернемся на некоторое время к тому самому «английскому корреспонденту», к «мистеру Сайксу», который вызвал пиратскую субмарину, а затем отчаянно отстреливался на борту Арктании.

Мистера Сайкса власти острова Седова поселили в здании народного суда, в особой пристройке, иронически называемой жителями Северограда «аварийной гостиницей».

В первые годы, когда только возник поселок в бухте Тикси, его жители обходились без специальных тюремных сооружений, в большом же арктическом городе Северограде, основанном у этой станции на великом северо-восточном морском пути, тюрьму строить было незачем: преступления не часто совершались в Арктике, а совершаемые не заслуживали того, чтобы ради них строить особый дом лишения свободы. Вот почему редкие клиенты следственных органов народного суда в Северограде помещались в пристроечке подле здания суда, именуемой «аварийной гостиницей». Особым комфортом «гостиница» не отличалась; это был обыкновенный дом с коридорной системой и комнатами, меблированными просто и строго всем необходимым. Отпечаток неволи ложился не на самый этот дом, а на сознание жильца, когда сонный от безделья надзиратель, поселяя его в одной из комнат, угрюмо бормотал:

— Дом оборудован самой усовершенствованной сигнальной аппаратурой. Здесь нет замков, вместо них есть невидимые инфракрасные лучи и фотоэлемент. Убежать невозможно. Правила внутреннего распорядка висят на стене. Телефоном можно пользоваться с разрешения следователя. Питание в обыкновенное время. Библиотека напротив.

Оседлав нос очками, «Сайкс» лежал на диване в седьмом номере «аварийной гостиницы» и читал единственную книгу, которую он счел достойной своего внимания: роман французского писателя XIX века Гюисманса «Наоборот». Герой романа, дэ-Эссент, уже успел полностью отгородиться от внешнего мира и зажить «наоборот», то есть жизнью, достойной убежденного монархиста, когда вдруг дверь открылась, и на пороге седьмого номер появился высокий, молодой белокурый человек.

Молодой человек попросил у «Сайкса» разрешения войти, поздоровался и поставил на стол изящный аппаратик — магнитофон.

«Сайкс» спустил ноги с дивана и настороженно поглядел на своего гостя.

— Вчера мы с вами только познакомились, — сказал белокурый молодой человек, устанавливая на столе свой магнитофон. — У вас было дурное настроение, и мы беседовали мало. Я надеюсь, сегодня вы будете общительнее.

— Что вам от меня надо? — угрюмо спросил «Сайкс».

— Мы уже знаем, что вас зовут Мерс, что вы являетесь сообщником врагов мирного человечества Петера Шайна и Джайна Фау, мы знаем также и о существовании, в районе Северного полюса, подводного убежища, в котором укрылись Шайно, Фау и их сообщники… — спокойно сказал Померанцев.

«Сайкс», неожиданно превратившийся в Мерса, был явно встревожен, но внешне старался сохранить все тот же независимый вид, который принял с первого дня ареста. Он — корреспондент манчестерской газеты «Монитор», на которого напал какой-то бандит в момент, когда он. Сайкс, хотел с помощью парашюта спуститься с Арктании на лед, чтобы поохотиться на белых медведей. Шифрограмму он никому не посылал, а о появлении субмарины не имеет никакого представления.

Выслушав еще раз это уже слышанное им заявление, Померанцев насмешливо улыбнулся и сказал:

— Вы, господин Мерс, забыли, очевидно, о существовании мальчика Румы, того самого Румы, которого вместе с вами пиратская субмарина потребовала спустить на лед. К этому мальчику действительно вернулась память, и он вспомнил все… Как вам известно, мы вас сфотографировали. Когда мы показали Руме ваш портрет, он ткнул в него пальцем и сказал: «Это Мерс… Я видел его там, у Шайно…».

— Этот ваш черномазый выродок — явный психопат. Я слышал, как он разговаривал с Градиановым, — презрительно выпятив губы, проворчал Мерс.