– Многого за двенадцать часов не сделаешь, – заметил Дрейк.

– Придется сделать, – ответил Мейсон.

Телефонный звонок звякнул дважды – коротко и резко. Дрейк поднял трубку, выслушал абонента.

– Ага… Понятно… Хорошо, – бросил он в микрофон и положил трубку. – Делла Стрит уже едет сюда, – повернулся он к адвокату.

Мейсон вздохнул с облегчением.

– Прекрасно, – сказал он. – Мне пора собираться.

– Будь осторожен, – предупредил Дрейк, – и не суйся в дерьмо без надобности.

– Уже сунулся.

Дверь распахнулась. Делла Стрит, увидев Перри и Пола, улыбнулась.

– Все в порядке, Делла? – отрывисто спросил Мейсон.

– В порядке.

– Где она?

– На наше счастье, одна из моих соседок уехала на неделю и оставила мне ключ от квартиры, попросив позаботиться о ее попугае. Там-то я Эвелин и оставила.

– С врачом не было осложнений?

– Ни малейших.

– И что он?

– Бросил взгляд на Багби и тут же заявил, что ей противопоказано волноваться и тревожиться.

– А Эвелин?

– О-о, это была великолепная работа, – засмеялась Делла. – Она прекрасная актриса. Даже меня одурачила, если только… Если только у нее и в самом деле не началась истерика. Эвелин даже напугала меня немножко, когда мы ехали – то плакала, то хохотала, а потом на минуту и вовсе потеряла сознание.

– Что ж, все идет как надо… Ты сможешь дать соответствующие показания, если потребуется? Скажешь на допросе, что Багби было плохо.

– Скажу. Но, шеф…

– Что?

– Она умеет играть. Может быть, даже слишком хорошо умеет.

– Ей это пригодится, – улыбнулся Мейсон. – Что там с погодой, Делла?

– Все еще сыплет дождь.

– Ладно. Тогда загляни в нашу контору. Только света не зажигай. Захвати мой плащ. Если у конторы шныряют репортеры, сюда не возвращайся. Спускайся вниз и позвони оттуда. Если репортеров нет, заскочи за мной.

– Уже бегу.

– А ты продолжай заниматься своим делом, – сказал Мейсон, обращаясь к Дрейку. – Я позвоню позже.

– Не вляпайся, – вновь предупредил Дрейк.

– Когда так спешишь, без риска не обойтись, – рассмеялся Мейсон.

– Скажи, Перри: ты веришь в то, что клиентка не водит тебя за нос?

– Пытаюсь верить.

Мейсон свернул на дорожку, ведущую к дому Хелен Чейни.

– На наше счастье, – сказал он, глянув на часы, – мистер Олдрич – человек чрезвычайно пунктуальный. Это дает нам возможность разыграть наш маленький спектакль как по нотам.

– Надеюсь, шеф, ты знаешь, что делаешь, – сказала Делла. – И каков же твой план?

– Я хочу заставить Мервина Олдрича снабдить Эвелин Багби алиби на тот случай, если полиция возьмет ее в оборот.

– Да он скорее сдохнет, чем пойдет на это. Если поймет, конечно, к чему дело клонится.

Мейсон улыбнулся и остановил машину.

– Да-а, у Хелен Чейни домик не маленький, – задумчиво сказала Делла, скользя взглядом по фасаду величественного особняка.

– А как же иначе? – усмехнулся Мейсон. – Ей ведь надо постоянно блистать, быть на виду, поражать воображение зрителей, иметь соответствующий пьедестал, с которого можно раздавать интервью прессе.

– За последние два-три года она и в самом деле высоко взлетела.

Мейсон кивнул, заглушил мотор, открыл дверцу и помог Делле выйти. Они поднялись по ступенькам широкого крыльца, и Мейсон положил палец на перламутровую кнопку, располагавшуюся справа от входа.

Где-то в недрах особняка мелодичной трелью отозвался звонок.

Дверь распахнулась. За ней стояла, лучась радостной улыбкой, миловидная брюнетка. Выражение ее лица резко изменилось, когда она увидела стоявших на пороге Мейсона и Деллу Стрит.

– Извините, я думала… Я жду… Одну минуточку. – Она повернулась и крикнула: – Уильям!

В холле тут же появился величавый дворецкий.

– Да, мэм.

Хелен Чейни, а это была, конечно, она, довольно холодно посмотрела на непрошеных гостей.

– Вы кого-то ищете?

– Вас, – ответил Мейсон.

Она покачала головой.

– Извините, у меня важное свидание, и я уже должна ехать. Уильям, проводите этого господина и его даму… Минутку, вы ведь Перри Мейсон, знаменитый адвокат? Не так ли?

Мейсон кивнул. Хелен Чейни заколебалась.

– Это кое-что меняет. Вы ко мне по делу?

– Да.

– Могу уделить вам несколько минут, – сказала она. – Лишь несколько.

– Больше мне, возможно, и не потребуется.

– Уильям, проводите мистера Мейсона и его спутницу в дом. – Актриса одарила гостей ослепительной улыбкой и добавила: – Я оставлю вас на секунду.

Дворецкий провел Мейсона и Деллу Стрит в большую гостиную. Несколькими мгновениями позже к ним присоединилась Хелен Чейни.

– Мой секретарь, мисс Стрит, – представил Мейсон Деллу.

– Рада видеть вас обоих у себя, – радушно протянула руку Хелен Чейни. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Все уселись. Хозяйка ждала с явным нетерпением, чуть поджав губы.

– Мне хотелось бы кое о чем вас расспросить, мисс Чейни, – начал Мейсон.

– Слушаю вас.

– Это некоторым образом связано с Мервином Олдричем.

– Давайте не будем ходить вокруг да около, мистер Мейсон, – улыбнулась актриса. – Я прекрасно понимаю, что вас сюда привело. Вы ведь представляете сейчас интересы этой официантки, не так ли?

Мейсон кивнул.

– И, надо полагать, именно вам она обязана тем, что с нее сняли обвинение в краже драгоценностей. Не знаю, покажется ли вам это достойным внимания, мистер Мейсон, но ведь драгоценности до сих пор так и не найдены.

– Весьма знаменательный факт.

– Мне многое известно по рассказам Айрин. Она прямо-таки в восторге от вас. Айрин говорила о том, что предложила вам компенсацию и дала время на размышление – до половины одиннадцатого нынешнего вечера, так, кажется? Айрин обычно тщательно, с правовой точки зрения, рассматривает все нюансы затеянного ею предприятия, а затем берется за него засучив рукава. Я поступаю совершенно иначе, мистер Мейсон. Если вы хотите обсудить со мной какой-то деловой вопрос, то мне не остается ничего иного, как отослать вас к моим поверенным. У меня есть менеджер, который занимается финансовыми проблемами, адвокат, который улаживает все прочие юридические казусы, и антрепренер, который следит за контрактами. При таком раскладе у нас с вами остается очень мало тем для разговора – если не считать погоду, которая, по-моему, просто ужасна, хотя я понимаю, что фермеры ею очень довольны.

– Существует еще кое-что, о чем стоит поговорить, мисс Чейни.

– И что же это?

– Револьвер, который купил для вас Мервин Олдрич.

Актриса долго не спускала с адвоката изучающего взгляда, затем осторожно поинтересовалась:

– И что с этим револьвером?

– Я хотел бы взглянуть на него, если вы не возражаете.

– Зачем?

– Быть может, я помогу вам избежать шумихи, которую вы вряд ли сочтете желательной.

Она рассмеялась. Ее мелодичный смех казался совершенно беззаботным.

– Как странно, мистер Мейсон… Не более часа назад мне позвонил какой-то человек и сказал, что хотел бы со мной увидеться, чтобы обсудить нечто очень важное – для меня важное. Дворецкий попросил звонившего объяснить, о чем идет речь, и тот ответил, что собирается предложить мне, ни много ни мало, новую концепцию моей рекламной кампании. Вы же говорите сейчас, что хотите помочь мне избежать рекламы.

– Совершенно верно.

– Могу я спросить, что конкретно вы имеете в виду?

– Вы, мисс Чейни, возможно, не отдаете себе отчета в том, что здесь, в Калифорнии, торговля оружием – занятие строго регламентированное и при покупке выписываются специальные документы. Каждая единица оружия имеет индивидуальный номер. Этот номер и имя покупателя заносятся в регистрационную карточку, дубликаты которой направляются в службу шерифа и городскую полицию.

– Но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.

– Ваш револьвер мог быть использован при совершении некоего предосудительного деяния.