– Мы увязли в этом по уши, Делла, – тихо сказал Мейсон. – Отступать некуда. Что касается меня, я предпочитаю принимать слова Багби за чистую монету.

– Чистая монета – это хорошо, – согласилась Делла Стрит, – только как бы с этой монетой не просчитаться.

Из-за двери донесся пронзительный вопль попугая, завершившийся демоническим хохотом.

Поскольку в деле Эвелин Багби была замешана кинозвезда, а само дело казалось сотканным из противоречий, пресса следила за ним с пристальным вниманием.

Фрэнк Нили боялся сцены, точнее, сценических представлений, каковыми являются судебные разбирательства. Нили на время ослеп, когда, входя в зал суда рядом с Перри Мейсоном, получил прямо в лицо залп вспышек фоторепортеров.

– О господи! – шепнул он. – Я понятия не имею, как вести себя дальше, мистер Мейсон. Выступать в суде наравне с вами – это такая дерзость с моей стороны, что…

– Держитесь увереннее, – с улыбкой подсказал Мейсон. – И смотрите на вещи проще. Главное – ястребом следите за свидетелями и манипулируйте их показаниями так, чтобы из них вытекала польза для вашего клиента.

– Если картина преступления, столь живописно воссозданная сержантом Холкомбом, верна во всех деталях, положение нашей клиентки весьма незавидное, – заметил Нили.

– Оно всегда таково на первых порах, когда у полиции есть складная и хорошо проработанная версия, – кивнул Мейсон. – Все, что нам пока надо, – внимательно следить за изложением фактов. Ага, вот и судья.

В зал вошел судья Киппен.

– Слушается дело «Народ против Эвелин Багби», – произнес он сакраментальную фразу, открывавшую судебное заседание.

– Обвинение готово.

– Защита готова, – отозвался Мейсон.

– Вызывайте свидетелей, – распорядился судья.

Окружную прокуратуру представлял на суде заместитель окружного прокурора Джеффри Строн – молодой юрист, сравнительно недавно занявший этот пост, но делавший стремительную карьеру судебного заседателя. Ходили слухи, что Строн жаждал схлестнуться с Перри Мейсоном в зале суда и показать ему, где раки зимуют. Первым из свидетелей он пригласил Гарри Боулза.

Нили нагнулся и шепнул на ухо Мейсону:

– Ох, как мне хочется, чтобы вы надрали ему задницу!

Джеффри Строн, казалось, услышал это пожелание. Он встал, иронически ухмыльнулся и, после того как свидетель присягнул и ответил на обязательные вопросы, спросил:

– Вы знали Стива Меррила при жизни?

– Да, сэр.

– Где он сейчас?

– Он мертв.

– Вы видели труп Стива Меррила?

– Да, сэр, видел.

– Где?

– В морге округа.

– Вы опознали в погибшем Стива Меррила?

– Да, сэр.

– Ваша очередь, – бросил Строн Мейсону.

Мейсон ласково улыбнулся Боулзу.

– Как долго вы были знакомы со Стивеном Меррилом, мистер Боулз?

– Очень недолго. Так случилось, что он подыскал мне квартиру в том же доме, в котором жил сам.

– Мистер Боулз, знали ли вы покойного в то время, когда он подвизался под именем Стаунтона Вестера Гладдена?

– Протестую, Ваша Честь! Считаю вопрос неправомерным, не относящимся к делу и несущественным, – резко отозвался Строн.

– Это ведь перекрестный допрос, Ваша Честь, – пожал плечами Мейсон.

– Минуточку, – произнес судья Киппен, наклоняясь и разглядывая Мейсона поверх очков. – Это пока еще не суд, а предварительное разбирательство. Цель его состоит в том, чтобы установить, было ли совершено преступление, и если факт такового подтвердится, определить, есть ли достаточные основания полагать, что ответчица участвовала в указанном противозаконном деянии. Поэтому суд не намерен вдаваться в формально-юридические споры относительно правомерности тех или иных вопросов, но и превращать этот процесс в спектакль не собирается тоже. Я допускаю полемику по существенным вопросам, но буду решительно пресекать какие бы то ни было драматические фейерверки и прямые столкновения с переходом на личности. Протест отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Знали ли вы покойного тогда, когда он называл себя Стаунтоном Вестером Гладденом? – повторил Мейсон.

– Нет, сэр. Но в день своей смерти он признался мне, что однажды использовал это имя.

– У меня все, – сказал Мейсон.

– Вопросы у обвинения? – спросил судья Киппен.

– Нет вопросов, Ваша Честь.

– Свидетель может считать себя свободным. Кто следующий?

– Уильям Феррон.

Феррон вышел вперед, принес присягу и подтвердил, что опрашивал ответчицу в кафе «Древо Джошуа» в тот вечер, когда было совершено предполагаемое убийство.

– Ответчица делала какие бы то ни было заявления?

– Да, делала.

– Эти заявления были сделаны добровольно и без принуждения с вашей стороны?

Феррон улыбнулся.

– Они были сделаны в присутствии ее адвоката.

– Мистера Перри Мейсона?

– Совершенно верно.

Феррон в подробностях пересказал то, что услышал от подсудимой. Затем свидетель дал показания относительно поездки по горной дороге и обнаружения сломанного ограждения, рассказал о том, как был найден труп, а также обо всем прочем, что случилось после этого.

– Задавайте вопросы, – предложил Строн.

– Нет вопросов, – ответил Мейсон.

– Для дачи свидетельских показаний приглашается сержант Холкомб, – объявил Строн.

Холкомб вышел вперед, принес присягу и, явно довольный собой, уселся в свидетельское кресло, всем своим видом показывая, что намерен оставаться в нем на протяжении длительного времени. Отвечая на вопрос Строна, он указал должность, занимаемую им в городской полиции, и пояснил, что городской отдел по расследованию убийств был поставлен службой шерифа в известность о случившемся на горной дороге после того, как выяснилось, что труп пострадавшего находится на городской территории.

– И что вы увидели на месте происшествия?

– Шел дождь. Машина лежала у подножия горы. Там уже были представители коронера и полицейские фотографы.

– Что вы предприняли?

– Я спустился вниз, чтобы осмотреть труп, а затем, когда были сделаны снимки, зафиксировавшие точное положение тела в машине, помог его извлечь. Обратил внимание парней из службы шерифа на некоторые обстоятельства, которые счел особенно важными.

– Что вы имеете в виду?

– Я полагал, что очень важно зафиксировать и запротоколировать положение переключателя света в машине.

– И каковым оно было?

– Переключатель находился в положении «выключено».

– Вы говорите о переключателе фар того автомобиля, который лежал на дне ущелья и в котором находилась жертва?

– Совершенно верно.

– Значит, фары были выключены?

– Да, сэр.

– Вы говорили с ответчицей об этом?

– Да, сэр.

– При этом оказывали на нее какое-либо давление, чтобы вынудить дать показания?

– Нет, сэр.

– Не было никаких угроз?

– Не было, сэр.

– Все высказывания ответчицы были сделаны ею добровольно, без всякого принуждения?

– Да, сэр.

– Вы спрашивали ответчицу о фарах того автомобиля, который, по ее словам, пытался столкнуть ее машину с обрыва?

– Да, сэр. Спрашивал.

– И какой ответ получили?

– Она ответила, что фары были включены, что они ярко горели, что их свет, отражавшийся от ветрового стекла ее машины, весьма ей мешал.

– Вам удалось найти оружие, с помощью которого было совершено преступление?

– Да, сэр.

– Где оно находилось?

– У Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.

– Где конкретно?

– В перчаточном ящике его машины.

– Когда вы его заполучили?

– Часов в одиннадцать вечера.

– Где?

– Мейсон приехал в ресторан «Горная корона». Там работает ответчица. Адвокат, вероятно, пытался увидеться с ней до того, как…

– Нас не интересуют ваши предположения, – перебил его Строн. – Вы ведь полицейский и знаете, как следует давать свидетельские показания. Вы должны излагать факты и только факты. Теперь расскажите нам о том, что там произошло.