– По мнению обвинителя, именно это доказывает вину ответчицы, – сказал судья Киппен.

– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – А вот моя подзащитная считает это доказательством того, что убитый никоим образом не может быть тем человеком, в которого она стреляла.

– Что вы говорите? Как это может быть? – спросил, резко подавшись вперед, судья. – Вы исходите из того, что на дороге находились два человека с наволочками на головах?

– А почему бы и нет? – пожал плечами Мейсон. – Пусть обвинение докажет, что этого не было.

Судья покачал головой.

– Если дело только в формальностях, – заявил он, – я считаю, что ваши протесты могут иметь какое-то значение скорее для оценки значимости вещественного доказательства, чем для признания его таковым, и если у вас нет каких-то вполне определенных оснований полагать, что…

– Думаю, такие основания имеются, Ваша Честь, – сказал Мейсон. – Я хотел бы предложить суду осмотреть то место, где происходила эта самая стрельба.

– И что это нам даст? – поморщился судья Киппен.

– Мы намерены представить позицию защиты, – сказал Мейсон, – и я рассчитываю на то, что суд лучше ее поймет, когда воочию увидит арену, на которой разыгрались события.

– Есть возражение! – вмешался, вскочив на ноги, Джеффри Строн. Его голос дрожал от злости. – Вам всем известно, что защитник обожает устраивать театральные представления в ходе предварительных слушаний. Но у предварительных слушаний совсем иные функции. Их задача – лишь установить, было или не было совершено преступление, и если таковое имело место, оценить достаточность или недостаточность оснований считать, что его совершил ответчик. Предъявленных обвинением доказательств вполне хватает, чтобы утвердительно ответить на оба вопроса.

– Да, – кивнул судья Киппен. – Суд склонен согласиться с обвинителем, мистер Мейсон.

– Ваше право, – пожал плечами адвокат, садясь на место.

– Нет, погодите-ка, – сказал судья. – Я вовсе не хотел лишать вас возможности продолжать спор, мистер Мейсон, – главное, чтобы он был аргументированным.

– А тут и спорить-то, собственно, не о чем, – ответил адвокат. – Учтя все показания заслушанных нами свидетелей, можно сделать вполне определенный вывод: произошло убийство и существуют некоторые улики, указывающие на мою подзащитную как на виновницу этого преступления.

– Тогда чем вы недовольны?

– Я считаю, что собранных улик явно недостаточно, чтобы выносить дело на суд присяжных.

– Вот теперь понятно, – улыбнулся судья.

– Минутку, – вновь подал голос Джеффри Строн. – Вношу протест. Я считаю, что…

– Вы хотите воспрепятствовать ответчице воспользоваться ее правом изложить контрдоводы? – холодно осведомился Мейсон.

– Нет, конечно же, но… Вернемся к вашему эффектному предложению выехать для осмотра места происшествия. Я не понимаю, что это может дать. Ведь у нас здесь полным-полно соответствующих фотографий…

– Дайте-ка я гляну на эти фотографии, – сказал судья Киппен. – И если я увижу, что есть хоть какая-то нужда в непосредственной рекогносцировке на местности, мы туда поедем.

– Прикажете вызвать фотографа и провести идентификацию фотографий, Ваша Честь?

– Это придется сделать, если…

– О, мы этого не требуем, Ваша Честь, – живо отозвался Мейсон. – Нам время дорого не меньше, чем обвинителю. Если он клятвенно заверит нас в том, что фотографии были сделаны квалифицированным фотографом под его собственным контролем и что они дают полное и правильное представление о месте происшествия, мы не станем возражать против приобщения их к делу в качестве вещественного доказательства.

– Прекрасно, Ваша Честь, – сказал Строн и, повернувшись к адвокату, с улыбкой добавил: – Я ценю вашу готовность сотрудничать с нами, мистер Мейсон. Может быть, я был излишне критически настроен в отношении вас…

– Ну что вы, – ответил, тоже улыбаясь, Мейсон. – Как знать, возможно, позже у вас вновь появятся основания для критики в мой адрес.

– Здесь десять фотографий, – сказал Строн, обращаясь к судье. – Они пронумерованы. На обратной стороне каждой из них есть описание того, что там изображено.

– Можно мне получить копии этих фотоснимков? – спросил Мейсон.

– Конечно, – ответил Строн, с готовностью протягивая ему комплект из десяти глянцевых фотографий форматом восемь на десять.

Адвокаты внимательно просмотрели снимки.

Выбрав одну из фотографий, Мейсон медленно поднялся, держа ее перед собой.

– Ваша Честь, – сказал он, – я хотел бы обратить внимание суда и обвинителя на фотографию номер семь, на которой, судя по описанию на обороте, запечатлен тот самый столб опоры ограждения, в котором застряла пуля.

– Да, вот она, эта фотография, – отозвался судья. – А в чем дело?

– Прошу обратить особое внимание на дуб. Он растет позади этого столба, немного левее. На нем заметно некое странное пятнышко – с левой стороны ствола, в восьми-десяти футах от земли. Беленькое такое с черной точкой внутри…

– Да-да, вижу, – кивнул судья Киппен. – И что с этим пятнышком?

– Мне кажется, что это след от пули. – Мейсон опустился на сиденье.

– Ну вот, Ваша Честь! – воскликнул Строн. – Вот она, хваленая тактика уважаемого защитника – сбить с толку, втянуть в споры и в итоге затянуть процесс! Это же пустяк какой-то, мелкий изъян то ли на бумаге, то ли на коре дерева. Это пятнышко не может быть следом от пули, потому что…

Строн запнулся.

– Так почему не может? – с любопытством спросил Мейсон.

– Потому, что из револьвера были выпущены только две пули!

– Именно так, – кивнул Мейсон. – Одна из них идентифицирована – она была в столбе опоры. Моя клиентка заявила помощнику шерифа, что дважды нажала на спусковую скобу револьвера, стреляя наугад. И вот теперь, если окажется, что вторая пуля застряла в стволе этого дуба, моя гипотеза найдет безоговорочное подтверждение – убитый никак не может быть тем, в кого стреляла мисс Багби.

– Позвольте! – заорал Строн. – Это же полнейший абсурд! Мой блистательный оппонент расставляет ловушку. Но не надо забывать, что оружие какое-то время находилось у него. Допустим, он сам влепил по пуле в опорный столб и в ствол дуба. Что тогда мешает ему потребовать признания алиби его клиентки?

– Ничего, – улыбнулся Мейсон. – Но и я прошу вас вспомнить кое о чем. Сержант Холкомб заявил, что он обнаружил это отверстие в столбе сразу же после того, как прибыл на место происшествия, и что появился он там до того, как оттуда уехали помощники шерифа.

– Но сержант Холкомб ничего не говорил об этом отверстии помощникам шерифа! – выкрикнул Строн.

– Вы что же, подвергаете сомнению достоверность показаний своего свидетеля? – холодно спросил Мейсон.

– Ладно, – сказал судья Киппен. – Обстоятельства сложились таким образом, что суд не может возражать против выезда на место происшествия. Эта поездка отнимет у нас немного времени. Съездим туда, защитник укажет нам точное место, и мы сможем осмотреть дуб. Мистер Редфилд, суд хотел бы, чтобы вы также выехали и дали квалифицированную оценку этому самому пятну.

– Хорошо, Ваша Честь, – ответил Редфилд.

Почувствовав драматический поворот в ходе процесса, который не сулил поначалу особых неожиданностей, репортеры бросились к телефонам в тот самый миг, как только судья Киппен, все еще не отрывавший хмурого задумчивого взгляда от фотографий, объявил перерыв.

Кавалькада машин, поднявшись по крутой горной дороге, остановилась у только что отремонтированного ограждения.

– Именно в этом месте была пробоина, Ваша Честь, – авторитетно пояснил сержант Холкомб.

– Где тот столб, в котором обнаружили пулю? – спросил судья Киппен, неуверенно вертя в руках фотографию. – Ага, вижу, вот он.

– А вот и дуб, – показал Мейсон.

Судья с некоторым скептицизмом глянул на ствол дуба, но тут же всерьез заинтересовался им.

– Вон там совсем недавно чем-то ободрало кору, – пробормотал он. – Похоже… Хотя нет, не будем торопиться с выводами. Давайте посмотрим повнимательнее и тогда уж решим, что могло оставить такой след.