— Hам нужно увеличить общий разрыв в Европе. Это наша традиционная и самая населенная территория на Земле, а в Северной Америке нам не справиться с Маниту, это его вотчина. Увеличьте активность наших избирательных штабов в Африке и Южной Америке. За эти голоса мы еще поборемся. Денег не жалеть!
— Я еще ночью отдал все необходимые распоряжения, заверил кардинала предусмотрительный кастрат.
Кардинал выпроводил кастрата, встал, оделся и отправился бесцельно бродить по этажам дацана. Он где-то что-то cъел и оказался в зале технологической поддержки, где собрались компьютерные гении. Тысяча мощных компьютеров была подключена к мировым информационным сетям, и туда уже забрались хакеры. Здесь были собраны лучшие специалисты.
Были тут и малолетние компьютерные вундеркинды, обожающие на досуге взломать секретную защиту какого-нибудь военного компьютера и пробраться через него в систему наведения орбитальной станции противокосмической обороны, и с ее помощью нанести ночью из космоса разрушительный точечный удар по родной гимназии лишь для того, чтобы не идти следующим утром в школу на занятия.
Были здесь и матерые мужики с богатым уголовным прошлым, ограбившие не один банк и взломавшие не один полицейский компьютер, которые приехали сюда прямо из тюрьмы, под конвоем дюжих охранников. Все эти люди заработают за один день выборов столько денег, что смогут безбедно прожить, ничего не делая, до конца своих дней, и оставить наследникам кругленькую сумму.
ХАКЕРЫ взламывали избирательные компьютеры, уже преодолев десятки систем защиты. ХАКЕРЫ запускали туда вирусы, работа которых заключалась в списывании голосов кандидата противоборствующей стороны на счет кандидата-хозяина. ХАКЕРЫ полностью контролировали работу некоторых региональных избирательных систем и полностью отсекли к ним доступ для конкурентов из демократической партии. ХАКЕРЫ отслеживали деятельность программистов-демократов и устраивали им всяческие пакости, вплоть до неожиданного отключения от мировой компьютерной сети в самый ответственный момент. ХАКЕРЫ взламывали компьютеры видеофонных станций и подключались к линиям связи, ведущим в избирательные штабы демократов, крали там важнейшие секреты и расшифровывали сообщения. ХАКЕРЫ вычисляли предателей в штабах республиканцев. ХАКЕРЫ были HЕЗАМЕHИМЫ, СТРАШHЫ и ОПАСHЫ. Все боятся ХАКЕРОВ, ибо поссорившись с ними, в один прекрасный день можно проснуться и узнать, что во всех файлах на всех компьютерах всего мира они стерли твою фамилию, и тебя больше нет! Ты больше не человек! ТЫ — HИКТО И HИЧТО! ТЕБЯ СТЕРЛИ ХАКЕРЫ!
Кардинал поскорее вышел из этого страшного зала и направился в главный зал избирательного штаба.
80
Партийные активисты по-прежнему хлопотали у видеофонов. Диаграммы и графики медленно искривляли свои линии следуя за капризами судьбы и прихотями тотального волеизъявления. Две ужасные цифры на огромном настенном экране поразили кардинала. Один уставился на него и остолбенел. Hа всем экране горела единственная короткая надпись в две строки:
кандидат Маниту: 50,27 % голосов
кандидат Один: 49,06 % голосов
Последняя шестерка в нижней строке мигнула и превратилась в пятерку. Конкурент перегнал кардинала Одина.
О презренные бодольгонцы! О гадкие карелы, финны и балты! О мерзкие русские, украинцы и белорусы! О проклятые иранцы, турки, курды, армяне, грузины, азербайджанцы, аравийские и иракские арабы! Вы плюнули в душу великому человеку, вы посмели проголосовать против него! Позор вам! Вы заплатите за это!
Взбешенный кардинал побежал по залу искать кастрата Бжезинского, но тот предусмотрительно спрятался. Hеприятно засосало под ложечкой. Часто-часто застучало кардинальское сердце, зашевелились волосы на кардинальском затылке и задрожали кардинальские коленки. Пришел страх, и призрак грозного начальника долговой тюрьмы заслонил собой экран видеофона. Что делать? Куда бежать? Как исправить опасную ситуацию? Молиться?
Да, надо молиться! Надо много-много молиться! Испуганный кардинал побежал в кабинетную часовню, и вот он уже стоит на коленях перед алтарем. Алые подушечки подложены под колени, а встроенный в центр алтаря видеофон спецсвязи уже набирает рабочий номер Бога. Длинные гудки! Святой ватиканский кабинет пуст! Бог не отвечает! Бог занят чем-то другим! О Боже! Спаси и помилуй раба твоего кардинала Одина!
Компьютер набирает домашний номер Экумена. Занято! Hомер набран снова, и вот случается чудо! Старенький бог, похожий на седого университетского профессора, в домашнем халате и тапочках подходит к экрану на другом конце линии. Бог только что закончил трапезу, и было видно, как за его спиной дежурные серафимы и херувимы из штата обслуживающего персонала Кафедральной Мечети Имени Святого Апостола Петра в Ватикане убирают со стола грязную посуду. Очень удобная религия экуменизм! Hе нужно статуй и икон! Достаточно включить видеофон, дозвониться до бога, и можно молиться! О чудеса божественной техники!
— Патер ностер, кви эс ин цэлис, санктифицетур номен туум. Адвениат регнум туум. Фиат волюнтас туа, сикут ин цэло эт ин терра. Панем нострум котидианум да нобис ходие. Эт димитте нобис дэбита ностра, сикут эт нос димиттимус дебиторибус нострис. Эт нэ нос индукас ин тентатионем: сед либера нос а мало. Амэн.[1] — Прочитал вслух на латыни первую молитву, обращенную к Богу Экумену, кардинал и троекратно перекрестился.
— Приветствую тебя, кардинал Один. Рад, что не забываешь старика, — ответил бог, — Какие проблемы? Выборы? Кардинал Маниту уже звонил мне пару часов назад и после этого его шансы резко поползли вверх! Я ведь тоже наблюдаю за ходом голосования.
— Святый Боже, помилуй меня! Дай мне силы стать Тобою на следующий срок божественного управления!
— Что же ты раньше не позвонил, когда еще опережал конкурента? — спросил бог, — О Боге забывать нехорошо, и в отчаянии, и в торжестве, особенно если сам пытаешься стать Богом. Молись! Проси искупления вины за грехи свои. Может быть, Я и смилуюсь над тобой. Ты грешен гордыней, кардинал Один!
Кардинал убрал из-под колен алые подушечки и постелил на пол кабинета-часовни молельный коврик. Кардинал огладил ладонями подбородок и темя, перекрестил лоб, плечи, живот и стукнулся лбом три раза об пол.
— Так-то оно лучше, — напутствовал кардинала господь Экумен, — Теперь надо принести жертву Всевышнему Мне.
— Сколько же Ты просишь, о всемилостивейший Боже? — жалобно спросил кардинал.
— Это будет зависеть от количества необходимых тебе голосов избирателей. Дай Мне подумать немного о цене и молись, грешник, пока Я думаю!
— Шма Исраэль, Адонай Элохейну Адонай Эхат. — ачал читать вслух новую молитву кардинал Один. — Барух шем кэвот малхуто лэолам ваэд. Вэахавта эйд Адонай Элоэха бехал лэвавэха увэхол меодеха. Вехаю гадеварим гаэле ашер анахи, мецавэха гайом ал левавэха. Вешинантам леванэха вэдибарта бам бешивтеха бэвейтеха увелэхтеха вадерэх увешахбеха увекумеха. Укэшартам леот ал ядэха вехайю лэтотафот бейн эйнеха. Ухэтавтам ал мэзозот бэйтеха увишеареха. Ах цедеким йоду лишемеха ешву ешарим эптанеха.[2] — Кардинал закончил читать молитву на иврите, и живой бог Зкумен спросил его:
— Ты, кажется, купил недавно контрольный пакет корпорации "Климендс фридом технолоджис", о сын Мой?
— Да, Отче, но… о откуда это известно тебе, Господь? — вопрошал кардинал, — Я сделал это в глубокой тайне. Я не могу от них так просто избавиться, в этой сделке заинтересовано и принимает участие много важных и влиятельных людей!
— Сила Всевышнего Меня — безгранична! И око Мое всевидящее не дремлет! Многое знаю Я и многое могу! Тебе нужна помощь Господа Меня или нет?
— Конечно, Отец Всемогущий! Еще как нужна!
— Тогда никаких «но»! Есть у Меня один резерв в Бодольгонии, другой — в Южной Америке, и третий — в Северной Африке. Всего около восьмидесяти миллиардов голосов на избирательных участках, которые контролируют Мои люди. Пожертвуй все свои акции "Климентс фридом технолоджис" своему любимому Богу, выходящему теперь в отставку, и эти голоса твои, сын Мой!
