Сильные руки спасателей подхватили двоих потерпевших кораблекрушение и подтащили их к зияющей дыре разрушенного коридора. В сотне метров от обломка разбитого корабля завис космический катер, от него к обломку «Ориона» тянулся тонкий трос, привязанный у входа в коридор. Катер тянул обломок со слабым ускорением, и трос — спасательный леер — был натянут, как струна. Скафандры спасателей были снабжены реактивными ранцами и они, крепко схватив за руки потерпевших крушение космонавтов, отбуксировали их в сторону от «Ориона» метров на семь вдоль этого леера. Здесь скафандры Сэма и Била обвязали веревками вокруг пояса и прочно привязали к тросу. Один из спасателей осторожно перерезал своим бластером спасательный леер у места крепления к «Ориону». Туго натянутый трос дернул Сэма и Била в сторону катера, и они медленно поплыли к воздушному шлюзу. Включилась лебедка, сматывающая буксировочный трос. Спасатели полетели к шлюзу своим ходом, выпустив при этом по несколько струй раскаленного газа из реактивных ранцев.

Когда уже все шесть человек находились в заполненном воздухом шлюзе и расстегивали скафандры, один из спасателей спросил:

— Ну и кто вы такие, господа?

Билл промолчал, и отвечать пришлось Сэму:

— Мы просто частные лица, пассажиры «Ориона».

— И что вы делали в зоне боевых действий?

— Мы пытались убежать с Инты.

— Ну и как? Успешно?

— Сами видите. Наш корабль сбили.

— И кто же вас сбил?

— Мы не успели заметить это, наверное, какие-нибудь военные корабли.

— И долго вы просидели в этой металлической коробке?

— Тридцать шесть суток.

— Неплохо для начала. Как вас зовут?

— Меня зовут Сэм Андерс, а это мой товарищ Билл.

— Ну а я генерал Джек Роуд — представился военный.

Спасатели уже успели полностью снять свои скафандры и помогали делать это своим подопечным. Сэм смог обратить внимание на четыре большие звезды на погонах спасшего их с Биллом молодого человека.

Внутренние двери открылись, и нормальная гравитация придавила тяжелого Билла к порогу шлюза. Он попытался упасть, но спасатели поддержали его и довели до кресла. Большинство мест в салоне катера были заняты военными, только два последних ряда кресел оставались свободны. Билл рухнул у окна в последнее кресло в левом ряду. Сэма тоже довели до кресла спасатели. Они же донесли его чемодан. Бойницы в иллюминаторах были задраены, но это не мешало видеть звезды. Чемодан уже лежал на сиденье рядом с Биллом, а Сэм упал на сиденье и перебрался к последнему иллюминатору правого борта. Долгое пребывание в невесомости ослабило мышцы, болело все тело, ломало кости, к горлу подступила тошнота. Сэм повернулся к окну и принялся тупо разглядывать созвездия за бортом. Он делал это лишь для того, чтобы никто из окружающих не заметил, как сильно позеленело его лицо.

— Через несколько часов мы прибудем на большой межзвездный космический корабль, там вас осмотрит военный врач — сообщил генерал Сэму и Биллу, — Отдыхайте, можете откинуть спинки кресел — закончил Джек и вернулся в начало салона на свое кресло.

Другие спасатели последовали примеру своего начальника. Этот генерал сразу же показался Сэму подозрительно знакомым, но только в салоне до него дошло, что этого человека он уже видел много раз, и видел его не где-нибудь, а в интийской тюрьме.

Стыковка катера с фрегатом пошла нормально. Hазначенный капитаном «Пентара» Дик Фогерт уже успел сменить форму полковника ВВС на китель капитана первого ранга интийского космического флота. Он искренне приветствовал Джека. Обрадовался он и прибытию своего старинного приятеля майора Юргенса. Все трое выпили за удачный исход операции «Возмездие» хорошего вина и плотно поужинали в каюте капитана звездолета. Потом Фогерт показал Джеку его каюту — адмиральские апартаменты из четырех комнат: спальня с широченной кроватью посередине, гостиная, обставленная мягкими диванами, стойкой бара и фуршетными столиками, кабинет с пультом секретной связи на столе и приемная с отдельным входом для посетителей и дверью в кабинет.

Вскоре капитан ушел, сославшись на неотложные дела, и оставил генерала одного. Джек вышел в приемную и поздоровался с дежурным адъютантом, узнал от него местные новости и услышал новый анекдот. После этого он попросил адъютанта не беспокоить его по пустякам и вышел в кабинет, где присел к письменному столу, на котором стоял монитор персонального компьютера, совмещенный с коммуникатором. Здесь он соединился с капитанским мостиком и запросил расчетные данные о предстоящем межзвездном перелете.

Изучая звездные карты с проложенным маршрутом, Джек обнаружил, что неплотно закрыл дверь в приемную. Оттуда доносились голоса, адъютант ругался с какой-то женщиной.

— Генерал Роуд просил его не беспокоить! — холодно повторял не первый раз адъютант.

— Но это дело можно решить, пока мы не легли на курс. Потом будет поздно!

— Вы хотите отправить рядового на базу и для этого хотите побеспокоить генерала!

— Это не просто рядовой! Это идиот! Он совершенно не подготовлен физически. Он и стрелять-то не умеет! Он не пролезет в люк летающего танка из-за своего отвисшего брюха! И кто только догадался прислать мне этого идиота!

— Этого идиота вам догадался прислать военный трибунал! Этот рядовой Вильсон должен искупить совою вину кровью, чтобы избавиться от пожизненного тюремного заключения, мэм! отстаивал свою правоту адъютант.

— Я не могу нести ответственность за него, капитан! Мои солдаты убьют его! Или же он сдастся врагу при первом удобном случае и провалит всю операцию!

Джека заинтересовал этот спор и он вышел в приемную.

— Ну вот, вы все-таки оторвали от дел генерала! обиженно воскликнул адъютант.

— Здесь кажется шла речь об экс-губернаторе Вильсоне? спросил Джек и сурово посмотрел на женщину в форме подполковника — Джейн, это ты? — удивленно воскликнул генерал неожиданно для себя узнав ней собственную жену Сколько же лет я тебя не видел! Проходи же скорей в кабинет.

Джек почувствовал, как участился его пульс и одеревенели ноги. Он подошел к Джейн и взял ее за руку, провел через дверь кабинета, но не остановился там, втолкнул жену в гостиную и усадил на диван. Он специально суетился некоторое время у стойки бара и пытался успокоиться, разливая дрожащими от волнения руками коньяк в рюмки. Открытую бутылку и обе рюмки Джек поставил на столик около дивана. Только после того, как он и она молча выпили коньяк из этих рюмок, Джек заметил слезы и неестественную бледность на щеках Джейн. Тогда он тоже сел на диван, нежно обнял и прижал к своему плечу ее голову, коротко остриженную по-военному.

— Что же ты плачешь, глупая? — спросил он шепотом, Радоваться нужно.

Они выпили еще коньяка, и приятное тепло растеклось по жилам, успокаивая нервы. Джейн уже совсем успокоилась и перестала плакать. Она попыталась подняться и оттолкнуть Джека, но он не отпустил ее от себя и даже поцеловал в губы. Она инстинктивно пыталась робко сопротивляться, но наконец сдалась и ее руки нежно обняли его спину.

— Я не могу, Джек… — шептала Джейн — отпусти…

— Почему, милая?

— Не надо спрашивать меня об этом. Мне это причиняет боль.

— Что это? Что тебе причиняет боль?

— Я предала тебя, Джек… И не один раз… Мне очень стыдно… Я недостойна тебя…

— Предала? Но как?

— Если бы не мои идиотские показания… Я могла спасти тебя от тюрьмы, но не сделала этого.

— Спасти, но как?

— Заявить следователю, что ребенок родился не от тебя и тебя бы не посадили. Это мне объяснили опытные женщины в тюрьме, но уже было поздно.

— Но я не собирался отказываться от нашего сына!

— Это не значит «отказаться»! Это значит остаться на свободе.

— Это не преступление, Джейн. Этот следователь мог силой выбить из тебя любые показания. Ты не виновата.

— И еще я была в постели с другим мужчиной.

— Это другое дело, ты любишь другого и поэтому пытаешься оттолкнуть меня?