– Вы выпустите меня? – спросила Вивьен.

– Нет, мэм, не могу. Господин не велел.

– Но он запер меня. Я как в тюрьме.

– Но он не сделал вам ничего плохого, – возразил Баннет невозмутимым тоном. – Я не потерпел бы этого. Он джентльмен, а вы его гостья.

– Не хочу быть гостьей! – крикнула Вивьен.

– Господин не может весь день находиться дома. Поэтому я сам выбрал книгу для вас. Надеюсь, она вам понравится. – Под дверь скользнул тонкий томик. – Трудно было найти что-нибудь стоящее, – добавил он рассудительно. – У хозяина в библиотеке беспорядок, он ею почти не пользуется. Я видел постановку этой пьесы в Плимуте. Думаю, вам будет интересно ее прочесть.

Вивьен подняла книжку с пола и прочла на обложке название: «Школа злословия». Книжка ее не заинтересована, но это был жест доброй воли со стороны слуги. Может, удастся поработать с ним. Она подошла к двери.

– О, благодарю вас. Книга замечательная. Но в чем я действительно больше всего нуждаюсь, так это в глотке свежего воздуха. А окно не открывается. Нельзя ли мне выйти в сад?

– Нет, мэм.

– Но день такой чудесный, – продолжала она умолять самым нежным голосом. – Хотя бы на чуть-чуть.

– Нет, мэм, – повторил он. – Хозяин запретил выходить не только в сад, но и в гостиную, и вообще покидать комнату.

– Но, – Вивьен прислонила ладони к двери, одной рукой прижимая книгу, и говорила прямо в шель между дверью и косяком, – если бы он приказал сделать со мной что-нибудь ужасное, вы бы не подчинились, правда?

– Нет, мэм, но он никогда ни о чем ужасном не говорил.

– Но он приказал держать меня взаперти, как какого-то зверя. – Она тяжело вздохнула и всхлипнула.

– Что ж, мэм, у хозяина на то есть причины. Но он не сделает вам ничего плохого.

– Он заставляет меня страдать! Держит меня здесь против моей воли.

– Но, мадам, – в его голосе прозвучали нотки сочувствия, – я потеряю место, если выпущу вас.

– Я помогу вам найти другое, – пообещала Вивьен.

– Но мне это подходит. Сердечно благодарю, мэм. Надеюсь, книга понравится вам.

– Подождите, – закричала она. – Подождите! Не уходите, пожалуйста.

Она прижалась ухом к двери, но услышала лишь звук удаляющихся шагов. В негодовании она хлопнула ладонями по двери.

С ней всегда все именно так и происходило: кто-то принимал решение, а ей оставалось лишь его выполнять. Она проклинала всех, начиная с отца, который ушел на войну, оставив мать без средств к существованию, и кончая похитителем, который держит ее взаперти только потому, что ему так хочется. Вивьен злилась, что у нее никогда не было возможности выбирать свой путь самой, пусть даже она стояла бы перед не очень приятным выбором.

Взгляд ее упал на книгу, которая валялась на полу. Книга про школу. Вивьен округлила глаза в недоумении, но книгу подняла. Когда-то давно мать научила ее читать. Но своих книг у нее никогда не было. Вивьен пролистала ее больше от нечего делать, чем из интереса, и принялась читать.

Намерения Дэвида нанять полный штат прислуги для дома очень скоро натолкнулись на препятствия. Он отдал распоряжение Адамсу послать в агентство запрос на дворецкого, кухарку, двух горничных и двух лакеев. Ответ пришел очень скоро.

– Это из агентства, – сказал Адамс, читая письмо. Он как раз сортировал почту, пришедшую на адрес Эксетер-Хауса, в то время как Дэвид пытался справиться с ежедневным объемом работы Маркуса.

– Да-да, – сказал Дэвид рассеянно, листая последний отчет. Там было несколько вопросов, на которые следовало ответить сразу. – Скажите им, чтобы немедленно приступили к работе.

Адамс прокашлялся.

– Сэр, здесь небольшая проблема.

Дэвид нетерпеливо посмотрел на него:

– Что?

Нервничая, Адамс показал письмо.

– Миссис Уайт, сэр. Она говорит… Но я сегодня же отошлю запрос в другое агентство, которое сможет лучше… – Он замолчал, перекладывая письмо с места на место.

– Что? – повторил Дэвид. – Что сказала миссис Уайт?

– Она не может дать людей, – продолжал секретарь.

– Почему?

– Потому что ее люди наслышаны о тех трудностях, которые вы испытывали, сэр. Это касается выплаты жалованья.

– Вы шутите. – Взгляд Дэвида потемнел. Адамс покачал головой.

– Нет, сэр, – ответил он, убирая письмо. – Может, вы…

– Нет-нет, – отмахнулся Дэвид, – пошлите запрос в другое агентство. Баннет не может один справляться со всем.

– Нет, сэр, то есть да, сэр. – Адамс засунул письмо под кипу бумаг. – Я немедленно об этом позабочусь.

Ответы на запросы приходили быстро и были неутешительными.

Ни одно приличное агентство в Лондоне не желало с ним сотрудничать. Более того, одно из них пошло даже дальше и сообщило, что Дэвид нанимал практически всех их людей и ни один из них не желает к нему вернуться. Вначале Дэвид смеялся, потом посылал проклятия, наконец умолк и сидел с оскорбленным видом, пока Адамс передавал ему очередное отказное письмо, не поднимая на него глаз. Никогда еше он не чувствовал себя таким беспомощным: в агентствах по найму его считали неплатежеспособным. «Да, Рис, ты дошел до ручки».

– Мистер Адамс, мне нужна прислуга. Позаботьтесь об этом немедленно.

– Да, сэр, немедленно, сэр. – сказал Адамс, судорожно сглотнув.

Дэвид слегка кивнул:

– Очень хорошо. А теперь за работу.

Он еше раз кивнул, и они вернулись к поистине сизифову труду, разбирая корреспонденцию Маркуса.

Дэвид дождался, пока Адамс уберется, чтобы продолжить свою работу в маленьком кабинете в конце коридора, и запустил кофейной чашкой в камин. Она со звоном разбилась. Кипевшему от ярости Дэвиду было все равно. Как они смеют! Это нестерпимо!

Он разжал пальцы рук и, пытаясь себя контролировать, прошел через комнату. Так же неторопливо достал из буфета стакан, открыл графин и точно на два пальца налил себе виски, осторожно поднял стакан и залпом выпил. Дэвид посмотрел в окно. Кто насмехается? Лакеи. Он налил еше столько же и так же быстро выпил. Так он им нехорош, он не платит. Он налил еще, уже не заботясь о точности, и глотнул, вытерев рот тыльной стороной ладони. Все еще с графином и стаканом в руках, он повернулся и пошел к своему столу. Поставил стакан, налил еще и упал в кресло.

С Маркусом этого не произошло бы, думал он мрачно, поднося стакан к губам. Маркус так изложил бы свою просьбу, что ему не посмели бы отказать. Маркусу никто и ни в чем не мог отказать.

Взгляд Дэвида упал на стол. Графин стоял на гроссбухе со счетами из Блессинг-Хилла, что в Эссексе, где Маркус занимался выведением новых пород скота. Дэвиду не нужно было ее открывать, чтобы наверняка знать, что там колонки цифр, которые с точностью до пенса указывают, сколько и когда заплатили работникам из Блессинг-Хилла. Он знал, что если бы заглянул в расчетную книгу по Лондону, увидел бы то же самое по каждому слуге из Эксетер-Хауса, не говоря уже о записях, касающихся оплаты его собственных вероломных слуг.

Такое не происходило с Маркусом, потому что он с самого начала держал все под контролем. Он платил слугам щедро и вовремя. Не делал ставок на петушиных боях и конных скачках под залог своего хозяйства. Не водил шашней с замужними женщинами и не должен был потом уезжать из города, чтобы не встретиться с их разгневанными мужьями. Он просто не делал из своей жизни бедлама. Дэвид наполнил стакан до краев и выпил.

Спустя некоторое время в дверь осторожно постучали, потом еще раз.

– Что? – прорычал Дэвид.

В дверях появился Харпер, лакей Эксетеров.

– К вам какие-то господа.

– Кто?

– Мистер Энтони Хэмилтон, мистер Эдвард Перси и лорд Роберт Уолленхем, сэр.

Дэвид вжался в кресло.

– Меня нет.

– Ах, негодяй, какого черта ты нам говоришь, что тебя нет дома?

Его приятели не стали дожидаться в гостиной, пока их пригласят, и вслед за лакеем проследовали в кабинет. А теперь они ввалились в комнату, не обращая внимания на недовольный вид Харпера. Лакей ждал дальнейших распоряжений Дэвида, как и подобает преданному слуге. Дэвид кивком отпустил его. Не мог же он приказать Харперу выпроводить их.