– Речь не идет о доверии. Речь идет о самой элементарной безопасности. Я не хочу подвергать вас риску… Я, кажется, вам об этом уже говорил.

– Но мне трудно работать вслепую, – пыталась объяснить ему Марина.

– Почему же вслепую? – не согласился с ней Азаров. – Я буду рядом, и всегда готов помочь… Мы договорились?

– Пожалуй…

Марина попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какой-то жалкой.

– Встретимся в понедельник. И звоните в любое время.

Азаров попрощался и вышел.

Марина почувствовала, что безумно устала – и от пререканий с Азаровым, между прочим. Почти машинально она разобрала бумаги, в беспорядке лежавшие на ее столе, и положила их в небольшой сейф, который был спрятан в книжном шкафу.

– Завтра приду пораньше и со свежими силами…

Она поймала себя на том, что говорит вслух, сама с собой и оборвала неоконченную фразу.

Игорь по-прежнему не звонил, и она решила, что поедет к себе домой, а потом, отдохнув, свяжется с ним.

«Это хорошо, что с помощью Азарова мы сможем часть материалов опубликовать в различных изданиях, – подумала Марина, вспоминая подробности разговора с Азаровым. – Кстати, почему бы не передать их и в журнал «Повеса»? Как-никак Павел там работал в последнее время… Сотрудничал…»

Но пока надо было отдохнуть. Отоспаться. Чтобы с новыми силами…

Марина еще не знала, что ее планам не суждено сбыться.

Она едва выехала со стоянки, как зазвонил телефон. Марина подумала, что это Игорь, вспомнил о ней, наконец. Но звонил Рябинкин, и голос его был каким-то убитым.

– Ты где? – спросил он сразу.

– Около редакции. Еду домой, – ответила Марина. – А что?

– У меня проблемы… – ответил Рябинкин, и Марину снова поразил его голос – безжизненный, глухой. – Ты можешь заехать за мной?

– Конечно. Ты где?

– Недалеко от твоего дома… Знаешь клуб «Ямки»? Я – в соседнем подъезде, рядом с их входом.

– Еду. Жди…

Марина не стала спрашивать, что случилось, чем помочь. Она прибавила скорость и коротким путем направилась к Большой Никитской, где находился клуб со странным названием «Ямки». Ей никогда не доводилось бывать в нем, как, впрочем, и во многих других заведениях поблизости от дома. Хотя «Ямки» интриговали ее своей рекламой – призывным лозунгом над вывеской – «Поваляемся!». Как уж там валялись и кто, Марина не знала, но двусмысленность самого призыва вызывала желание узнать подробности, посмотреть, как там проводят время. В подъезде рядом, о котором говорил Рябинкин, располагались какие-то непонятные и жалкие офисы. Дом несколько лет назад был объявлен аварийным, как многие старые дома в центре Москвы, выселен, но ремонт в нем так и не начали. Бывшие квартиры сдали в аренду структурам, которые не слишком заботил внешний вид подъезда, разбитые ступени мраморных лестниц и убогое освещение. Заходить в подъезд – а Марина бывала там в приемном пункте химчистки – было страшновато, и Марина не могла понять, с какой стати Рябинкин пошел в этот подъезд. «Лучше уж повалялся бы в «Ямках», – грустно подумала она. – И почему Сергей без машины?»

Она с трудом нашла свободное место неподалеку от клуба. Самодеятельных «парковщиков», с энтузиазмом собирающих дань с любой остановившейся на улице машины, поблизости не было.

Марина вошла в подъезд. Пусто, тихо, темно.

– Сережа! – позвала она.

Он вышел из-под лестницы, ведущей наверх. Короткая светлая дубленка в крови, распахнута, длинный шарф болтается, открывая испачканный свитер. Лицо Сергея Марина увидела позже, когда он появился на площадке и электрическая лампочка осветила его разбитые в кровь губы, кровоподтеки возле глаз, спутанные, склеившиеся от крови волосы.

Марина бросилась к нему.

– Не испачкайся, – мрачно остановил ее Рябинкин. – Кровь отмывается плохо…

– Я вызову «скорую». – Марина попыталась достать мобильник, но Рябинкин снова остановил ее:

– Не надо! «Скорую» я и сам мог вызвать…

– Тогда поехали ко мне, – предложила Марина. – Ты можешь идти?

Она опасливо оглянулась: в подъезде таилась угроза, раздавались тихие негромкие звуки, шорохи, скрипы, хотя, похоже, здесь никого не было.

Марина вывела Сергея на улицу. Он сел в ее автомобиль, и они свернули в Газетный переулок. Не доезжая до Тверской, возле церкви, свернули налево и через минуту Марина уже была на стоянке. Какое счастье! Ни в подъезде, ни возле лифта, ни в нем самом они не встретили ни любопытных, все замечающих соседей, ни их гостей или деловых визитеров, которых мог бы поразить вид растерзанного и окровавленного человека.

Сергей снял дубленку, шарф и рухнул в кресло, стоявшее в прихожей. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

– Не спи, Сережа, не спи, – говорила ему Марина. – Давай я обработаю раны…

– Не надо, я сам. – Он через силу встал и пошел в ванную.

Марина поспешила за ним.

– А ты куда? – остановил ее Сергей. – Как-нибудь сам справлюсь…

Он оставался в ванной долго, Марина начала беспокоиться. Вышел бледный, с мокрыми волосами, держал в руке свитер.

– Пакет дай, – сказал он. – Уберу свитер…

Крови на лице не было. Раны, царапины заклеены бактерицидным пластырем (сам нашел в аптечке, отметила Марина), отчего лицо казалось прикрытым какой-то чудной – сюрреалистической – маской. Разбитые губы кровоточили, и Сергей время от времени промокал их гигиенической салфеткой.

– Ты уверен, что тебе не нужно идти к врачу? – спросила Марина осторожно – она все еще боялась нарваться на грубость.

– Уверен, – ответил Сергей. – Меня хотели напугать и слегка изуродовать… Чтобы не было желания появляться на людях…

– Как это случилось? И где твоя машина? – Марина наконец решилась спросить о том, что волновало ее с того момента, как в подъезде она увидела избитого Рябинкина.

– Водка у тебя есть? Налей в качестве обезболивающего… – попросил Сергей, не отвечая на вопросы Марины.

– Конечно! – засуетилась она. – Сейчас налью… Закусить дать?

– Какая закуска! – грустно ответил Сергей. – Весь рот разбит…

Марина налила Сергею водки, достала минеральной воды – может, подойдет вместо закуски?

Сергей выпил, морщась от боли, и только потом стал рассказывать.

– Это был неудачный дебют папарацци. Я последовал твоему совету – правда, ты говорила это в шутку, и решил последить за героями нашего расследования… Точнее, за одним из героев – Костиным… Все получилось как-то случайно, без подготовки. Я засек его на презентации в одном бутике и после фуршета пошел за ним. Мне показалось, что он один, без охраны… Он – в машину, я – тоже… Костин приехал сюда, на Большую Никитскую, зашел в недавно открытый бутик «Денди», кажется, или что-то в этом роде… И там пропал. Я сунулся туда, сюда, нет… А потом какие-то мужики взяли меня под руки и завели в этот подъезд…

– Ты хочешь сказать, что охраняют его на расстоянии?

– Похоже, что да… Я так и не понял, когда они меня засекли…

– А зачем ты за ним следил? Что хотел узнать?

– Я и сам не знаю… Интересно было понаблюдать, чем он занят, с кем общается… Кое-какие снимки я успел сделать – на презентации, вполне публично…

– А машина?

– Машина осталась у магазина… Я надеюсь, там и стоит… Я просто побоялся в таком виде показаться на улице – забрали бы в милицию, не сомневайся…

– Какая-то дурацкая история, – удрученно сказала Марина. – И главное – бессмысленная…

– Не скажи, – возразил Рябинкин. – За уроки надо платить… Вообразил себя папарацци, потерял осторожность – за что и расплачиваюсь… Ты не переживай, эти царапины заживут быстро!

– Но все могло бы кончиться гораздо плачевнее, – Марина была расстроена, подобная самодеятельность могла свести на нет все, что они задумали…

– Я, дурак, просто недооценил их, – заметил Сергей.

– Их все недооценивают, – утешила его Марина. – Надеюсь, ты больше не будешь следить за ними?

– И не надейся! – Сергей говорил резко, не допуская возражений. – Они у меня свое получат…