Главная цепь последовательностей Глейстера, временной ряд номер один, вариант А, продолжение 12 плюс Главная последовательность Глейстера; временной ряд номер пять плюс второстепенная цепь последовательностей Глейстера 32.

Глейстер сел на скамейку в Мемориальном парке Мингуса, чтобы все хорошенько обдумать. Что он должен сделать? Сначала ему пришла в голову мысль, что необходимо вернуться в то время, когда он еще не изобрел машину времени, и не изобретать ее. Но вряд ли это возможно, если исходить из результата встречи с другим Глейстером. Вы не можете вступить в одну реку дважды: это будет уже не тот человек, который не может вступить в одну реку дважды. Все изменяет все. В прошлом не осталось никакой ниши, которую Глейстер мог бы занять по возвращении. Природа терпит парадоксы, но не терпит пустоты.

Ведь ему надо будет убеждать не одного Глейстера; теперь в прошлом было множество потенциальных Глейстеров, идентичных с ним в момент контакта и иных в следующую секунду.

Но он не мог смириться с тем злом, что принес миру. Он был полон решимости что-то предпринять. Но что?..

Он недовольно подумал, что, по крайней мере, один Глейстер что-то попытался предпринять. Сколько же еще Глейстеров ломают голову в поисках выхода?

С одной стороны, существовало (потенциально) множество Глейстеров, но, с другой – он был единственным, был самим собой. Поэтому какая разница, как другие называют себя и откуда взялись. Он был самим собой и ощущал себя таковым. Реальность позициональна, «эго» – относительно, а природа не имеет дела с абстракциями.

Но что мог сделать лично он? Он мог остаться здесь в будущем (которое было настоящим), стать местным жителем и ждать удобного случая, чтобы свергнуть Императора.

Он мог отправиться на пятьдесят или сто лет назад, когда Мингус еще не пришел к власти, найти будущего Императора и убить его.

Если же Мингус сумел обезопасить себя при помощи машины времени, Глейстер мог создать организацию сопротивления еще до того, как Император взошел на трон.

Глейстер поднял голову – рядом с ним на скамейку присел человек. На вид лет пятидесяти, с густой бородой, скромно одетый. В руках он держал чемоданчик.

– Вы здесь новенький? – спросил незнакомец.

– Можно сказать и так, – нехотя признался Глейстер. – Я студент.

– Откуда?

– Из университета Восточной Бенгалии. Из нового, а не того, который был раньше. Я здесь продолжаю учебу. (Хватит болтать, приказал он себе.)

– Да, студенческие годы – самая лучшая пора, – сказал незнакомец, улыбаясь. – А я вот учился в университете Огайо.

– Да? – сказал Глейстер. Он чувствовал себя неуютно. Ведь он тоже учился в университете Огайо.

– А вы знаете, – неожиданно сказал человек, – у меня есть точно такая же коробка, как и у вас. – Он открыл чемоданчик. На красном бархате лежала точно такая же белая пластиковая коробка, а рядом – автоматический пистолет.

Человек схватил пистолет и направил его на Глейстера.

– Ну-ка давай сюда свою, – потребовал незнакомец. – Только осторожно – и не пытайся нажимать на кнопки.

– Кто вы? – спросил Глейстер.

– В разных уголках Земли меня знают под разными именами, – сказал человек. – Но вообще-то чаще всего меня называют Мингусом.

– Вы – Император! – воскликнул Глейстер.

– К вашим услугам, – ответил Мингус. – А теперь давай коробку. И без резких движений.

Палец Глейстера застыл на кнопке включения. Он видел, что Император напряженно следит за его рукой, поощряя нажать на кнопку. Но Глейстер помнил, что между включением и физическим перемещением существует небольшой интервал. Он решил не испытывать судьбу. Медленно он поднял коробку.

И тут Глейстер заметил слабое мерцание за спиной Императора.

– Послушайте, – сказал он, пытаясь потянуть время, – может, мы все обсудим? Возможно, мы найдем компромисс?

– Что это ты задумал?

Палец Мингуса, лежащий на спусковом крючке пистолета, напрягся. По движению глаз Глейстера он понял: что-то происходит. Мингус повернулся в тот момент, когда за его спиной возник другой Глейстер.

Император выстрелил в материализовавшегося Глейстера, но это не причинило тому никакого вреда. Чарли Глейстер увидел слабое сияние вокруг фигуры и тут же понял: это не человек из плоти и крови; опытный наблюдатель сразу бы заметил, что это уплотненное псевдодоплеровское отражение, возникшее вследствие перехода Глейстера из одного времени в другое.

Император стремительно повернулся к Глейстеру, но тот уже успел нажать на кнопку включения.

Главная цепь последовательностей Глейстера, временной ряд номер один подуровень первый, закрытая петля малой вероятности 12.

Все летит кувырком, когда вы спешите. Чарли Глейстер с такой силой нажал на кнопку, что вышла из строя цепь ограничителя. Необузданная сила, возникшая в машине времени, превратила первичные цепи в ускорители. Энергия залила все цепи Н-пространственных времен прошлого/настоящего/будущего, затем обнаружила новые выходы и отбросила Глейстера во вселенную маловероятной реальности.

Когда Глейстер пришел в себя, он стоял на гладкой пустынной равнине. Он услышал тихую меланхоличную песню, которая, похоже, исходила от куска известняка, валявшегося около его правой ноги.

– Это ты поешь? – спросил Глейстер.

– Да, приятель, это я пою, – ответил известняк глубоким скорбным голосом. – Я пою блюзы с того времени, как возник этот мир.

– А как давно это случилось? – спросил Глейстер.

– Лет триста назад, насколько я могу судить. Ты можешь мне сказать, где и для какой надобности существует это место?

– Попытаюсь, – ответил Глейстер. – Скорее всего, мы находимся в маловероятностной вселенной. Малая и большая вероятности – это термины статистической интуиции относительно нашего опыта и, разумеется, знаний. Пока понятно?

– Не очень, приятель, – откликнулся известняк. – Может, ты переведешь это на обычный английский?

– Ну... В моем случае произошел большой выброс энергии и зашвырнул меня сюда.

– Эге, то же самое, кажется, случилось и со мной, – сказал кусок известняка. – До сих пор никак не могу понять, как я попал сюда из клуба «Вигвам» в Хиросиме, где я играл на саксофоне. У тебя есть какие-нибудь соображения, как нам отсюда смотаться?

– Я думаю, нам просто стоит подождать, пока это случится само собой, – сказал Глейстер. – Во вселенной с нормальной вероятностью у нас было бы мало шансов. Но во вселенной, где малая вероятность является законом, все наоборот, и наши шансы выбраться отсюда весьма велики.

– Еще бы, – сказал известняк. Его голос так и сочился сарказмом. Можно было брать его ножом и намазывать на тибетский ячменный хлеб, что появился на дубовой скамейке.

Мир Глейстера был подходящим местом. Здесь хватало девушек, которые постоянно спрашивали: «Эй, это Катманду?» Неподалеку высилась леденцовая гора, и было видно лимонную фабрику.

Глейстер даже немного огорчился, когда в небе появилась надпись: «Все, хватит, ребята». Он быстро попрощался с куском известняка, который оказался на самом деле антиглейстерной частицей, и с девушками, которые на самом деле были антиглейстерными волновыми формами. Затем он задержал дыхание и перенесся во времени.

Главная цепь последовательностей Глейстера, множественные соединения временного ряда.

Глейстер появился в большой пыльной аудитории, битком набитой народом. Она находилась (как позже он узнал) в Крич-Кридарине, недалеко от развалин Норфолка. До коронации Императора Мингуса оставалось 234 года.

В аудитории было не менее ста человек. Большинство из них оказались похожи на Глейстера, что и понятно, ведь все они были Глейстерами.

Чарли Глейстер догадался, что Глейстеры хотят провести собрание, но не знают, как это сделать. Очевидно, им был нужен председатель. Но как можно избрать председателя, когда нет партии? И какая же партия без председателя? Это была сложная проблема, особенно для Глейстеров, которые никогда не были сильны в политике.