– Не интересуюсь, – сказал Саймон.

– В Китае анархисты…

– Нет!

– Может, ты предпочитаешь присоединиться к коммунистам в Уэльсе? Или к японским капиталистам? Или хочешь примкнуть к какой-нибудь из мелких группировок – к феминисткам, к сторонникам сухого закона или к партии звонкой монеты? Это можно устроить.

– Война мне ни к чему, – ответил Саймон.

– Никто тебя за это не осудит, – быстро-быстро закивал человечек. – Война – это ад. В таком случае ты прибыл на Землю ради любви.

– Откуда ты знаешь? – удивился Саймон.

Человечек скромно улыбнулся.

– Война и любовь, – сказал он. – На Земле это два основных предмета торговли. С незапамятных времен мы отпускаем их огромными партиями.

– А очень трудно найти любовь? – спросил Саймон.

– Пройди два квартала к центру, – деловито ответил человечек. – Найдешь не глядя. Скажешь, что тебя прислал Джо.

– Но так ведь не бывает! Нельзя же просто войти и…

– Что ты знаешь о любви? – осведомился Джо.

– Ничего.

– Ну, а мы на ней собаку съели.

– Я знаю то, что сказано в книгах, – возразил Саймон. – Страсть под безумной луной…

– Ну конечно, и тела на сумеречном берегу моря, упоенные любовью и оглушенные рокотом прибоя.

– Ты тоже читал эту книгу?

– Какую еще книгу? Это стандартная рекламная брошюра. Ну, мне пора. Два квартала к центру. Найдешь не глядя.

И, дружелюбно кивнув, Джо нырнул в толпу. Саймон допил кока-колу и медленно двинулся по Бродвею. От тяжкого раздумья на лбу у него вздулись вены, однако он решил не делать поспешных выводов.

Дойдя до 44-й стрит, он увидел огромные, ярко светящиеся неоновые буквы:

«ЛЮБОВЬ ИНКОРПОРЕЙТЕД».

Неоновые буквы поменьше гласили:

«Открыто круглосуточно!»

И под ними:

«Подняться на второй этаж».

Саймон нахмурился, ибо в голову его закралось ужасное подозрение. Но все же он поднялся по лестнице и вошел в небольшую, со вкусом составленную приемную. Оттуда его направили по длинному коридору в комнату номер такой-то.

В комнате находился красивый седоволосый человек, который поднялся из-за внушительного письменного стола навстречу посетителю и, пожав ему руку, сказал:

– Ну, как дела у вас на Казанге?

– Как вы догадались, что я с Казанги?

– По рубашке. Я всегда обращаю внимание на рубашку. Меня зовут мистер Тэйт. Я здесь для того, чтобы служить вам по мере своих сил. Вы…

– Саймон. Элфред Саймон.

– Прошу вас, присядьте, мистер Саймон. Вы курите? Хотите выпить? Вы не пожалеете, что обратились именно к нам, сэр. Мы – старейшая фирма, поставляющая любовь, и гораздо более крупная, чем наш главный конкурент – «Страсть лимитед». К тому же у нас гораздо более сходная цена и товар лучше. Могу ли я осведомиться, как вы о нас услышали? Прочитали объявление во всю полосу «Таймса»? Или же…

– Меня прислал Джо, – перебил Саймон.

– Активный агент, – сказал мистер Тэйт с игривым видом. – Ну-с, сэр, не вижу причин откладывать дело в долгий ящик. Вы приехали издалека за любовью, и уж что-что, а любовь вы получите. – Он потянулся к кнопке на письменном столе, но Саймон его остановил:

– Я не хочу показаться невежливым и все такое, но…

– Да-да? – отозвался мистер Тэйт с ободряющей улыбкой.

– Мне это непонятно, – выпалил Саймон, густо покраснев; на лбу у него выступили бисеринки пота. – Кажется, я не туда попал. Не для того я проделал весь путь на Землю, чтобы просто… Неужели вы и вправду продаете любовь? Все, что угодно, только не любовь! Значит, тогда это ненастоящая любовь, так ведь?

– Да что вы! – возразил мистер Тэйт, приподнимаясь в кресле от изумления. – В том-то и дело! Секс может купить каждый. Боже правый, да это же самая дешевая штука во Вселенной, если не считать человеческой жизни. Но любовь – это редкость, любовь – это нечто особенное, любовь можно найти только на Земле. Вы читали нашу брошюру?

– Тела на сумеречном берегу моря? – спросил Саймон.

– Она самая. Ее написал я. Передает настроение, правда? Такое настроение вы не получите от первой встречной, мистер Саймон. Такое настроение вам даст лишь та, кто вас любит.

Саймон с сомнением сказал:

– И все же это не истинная любовь, не так ли?

– Да что вы, конечно, истинная! Если бы мы продавали поддельную, мы бы так ее и именовали. На Земле законы о рекламе чрезвычайно суровы, уверяю вас. Торгуйте чем угодно, но только непременно называйте вещи своими именами. Это и есть этика, мистер Саймон!

Тэйт перевел дыхание и продолжал более ровным тоном:

– Нет, сэр, не допускайте этой ошибки. Наша продукция – не суррогат. Это именно то чувство, каким много тысячелетий бредят поэты и писатели. Благодаря чудесам современной науки мы можем предоставить это чувство в ваше полное распоряжение, когда вам будет угодно, в красивой упаковке и притом по смехотворно низкой цене.

Саймон сказал:

– Я представлял себе нечто более… стихийное.

– В стихийности есть своя прелесть, – согласился мистер Тэйт. – Эту проблему разрабатывают наши исследовательские лаборатории. Поверьте, наука в силах воспроизвести решительно все, был бы только спрос на рынке.

– Не нравится мне все это, – сказал Саймон, поднимаясь с места. – Пойду-ка я лучше в кино.

– Постойте! – вскричал мистер Тэйт. – Вы думаете, что мы пытаемся вас надуть. Вы думаете, что вас познакомят с девушкой, которая станет притворяться, будто влюблена в вас, а в действительности вас не любит. Не правда ли?

– Правда, – согласился Саймон.

– Ошибаетесь! Во-первых, это обошлось бы слишком дорого. Во-вторых, девушка подвергалась бы чудовищному износу. Да, кроме того, попытка разыграть в жизни такую сложную роль явилась бы для девушки психически вредной.

– Но как же вы это делаете?

– При помощи науки и познания законов психологии.

Для Саймона все это звучало какой-то тарабарщиной. Он направился к двери.

– Скажите-ка, – не унимался Тэйт. – С виду вы кажетесь смышленым молодым человеком. Неужто вы не отличите настоящую любовь от фальшивки?

– Ясно, отличу.

– Так чем же вы рискуете? Или останетесь довольны, или не заплатите нам ни цента.

– Я подумаю, – сказал Саймон.

– К чему откладывать? Ведущие психологи утверждают, что настоящая любовь укрепляет и исцеляет психику, снимает комплекс неполноценности, восстанавливает баланс гормонов и улучшает цвет лица. В поставляемой нами любви есть все: глубокая и постоянная привязанность, безудержная страсть, безупречная верность, почти мистическое обожествление как ваших недостатков, так и достоинств, трогательное стремление сделать любимому приятное и в довершение всего – гордость фирмы «Любовь инкорпорейтед»: не поддающаяся контролю первая вспышка, ослепительное зарождение любви с первого взгляда!

Мистер Тэйт нажал кнопку. Саймон нахмурился в нерешительности. Дверь отворилась, вошла девушка, и Саймон больше не раздумывал.

Она была высокая и стройная, каштановые волосы отливали медью. О лице ее Саймон ничего не мог бы рассказать, но оно вызвало на его глазах слезы. А за вопрос, какая у девушки фигура, он мог бы убить на месте.

– Мисс Пенни Брайт, – сказал Тэйт, – познакомьтесь с мистером Элфредом Саймоном.

Девушка попыталась что-то произнести, но губы ей не повиновались; да и Саймон онемел. С одного взгляда он уже все понял. Остальное ничего не значило. Всем сердцем он чувствовал, что любим – любим верно и безгранично.

Они ушли сразу же, рука в руке. Реактивный везделет примчал их к беленькому коттеджу в сосновой роще на берегу моря. Там они беседовали, смеялись и любили друг друга. А потом Саймон увидел свою возлюбленную, точно богиню огня, в облачении пламени. В синих сумерках она устремила на него огромные темные глаза, и ее тело, уже такое знакомое, словно сызнова окуталось тайной. Взошла луна, яркая и безумная, и обратила тела в тени. Девушка плакала, колотя кулачками в его грудь, и Саймон тоже плакал, сам не зная отчего. И наконец наступил рассвет: робкий и неверный, он мерцал на иссушенных губах и сплетенных телах, а рядом рокочущий прибой оглушал, разжигал страсть и доводил ее до безумия.