Оба не отрывали взгляда от долины, где происходило что-то непонятное: над самой землей завис остроконечный предмет. Из нижнего его конца извергалось нечто напоминающее пламя.

– Он балансирует на пламени, – сказал Хам. – Даже твои старые глаза должны заметить это.

Чтобы разглядеть получше, Кордовир приподнялся, опираясь на мощный хвост. Объект тем временем опустился на землю, и пламя исчезло.

– Не пойти ли нам взглянуть на него поближе? – спросил Хам.

– Давай! Думаю, у нас еще есть время… Хотя, постой! Какой сегодня день?

Хам прикинул в уме.

– Пятый день луггата.

– Проклятие! – воскликнул Кордовир. – Мне пора домой – убивать жену.

– До заката еще несколько часов, – произнес Хам. – Думаю, ты вполне успеешь и посмотреть, и вернуться вовремя домой.

Но Кордовира терзали сомнения.

– Терпеть не могу опаздывать.

– Что ж, тогда сделаем так, – предложил Хам. – Ты ведь знаешь, какой я проворный. Если мы задержимся, я поспешу назад и сам убью твою жену. Как ты смотришь на это?

– Очень любезно с твоей стороны, – поблагодарил Кордовир юношу, и они заскользили вниз по крутому склону горы.

У металлического предмета оба остановились и приподнялись на хвостах.

– Он немного больше, чем я ожидал, – сказал Кордовир, прикинув на глаз размеры предмета: чуть подлиннее их деревни, а шириной почти с ее половину. Они оползли вокруг предмета и заметили на металле следы обработки. Возможно даже, человеческими щупальцами.

За горизонт закатилось малое солнце.

– Думаю, нам лучше вернуться, – произнес Кордовир, заметив, что стемнело.

– Ерунда, у меня еще масса времени, – откликнулся Хам и самодовольно поиграл мускулами.

– Да, но убивать своих жен лучше все-таки самому.

– Как хочешь.

И они поспешили в деревню.

Дома жена Кордовира заканчивала стряпать. Она стояла спиной к двери, как требовал этикет. Резким ударом хвоста Кордовир убил ее, оттащил тело за дверь и сел ужинать.

После еды и медитации он отправился на Собрание. Хам – нетерпеливый, как и все молодые люди, – был уже там и рассказывал о металлическом предмете. Он, наверное, проглотил свой ужин не разжевывая, недовольно подумал Кордовир.

Когда юноша закончил, Кордовир высказал свои собственные соображения. К сказанному Хамом он добавил одно очень важное предположение: в металлическом предмете могут находиться разумные существа.

– Почему ты так думаешь? – спросил Мишилл, который, как и Кордовир, был старейшиной.

– Да хотя бы потому, что при посадке из него выходило пламя, – ответил Кордовир, – а когда он приземлился, пламя исчезло. Следовательно, внутри предмета есть некто, кто выключил это пламя.

– Не обязательно, – возразил Мишилл.

Между жителями деревни разгорелся жаркий спор, который продолжался до поздней ночи. Затем они похоронили убитых жен и разошлись по домам.

Ночью Кордовир долго не мог уснуть, все размышляя о странном предмете. Если в нем действительно разумные существа, то нравственны ли они? Существуют ли у них понятия добра и зла? Так ничего и не решив, он заснул.

Наутро вся мужская часть населения потянулась к металлическому предмету. Это было в порядке вещей, поскольку в обязанности мужчин входило не только ограничение женской популяции, но и изучение новых явлений.

Они окружили предмет, строя всевозможные догадки относительно его содержимого.

– Уверен, что там разумные существа, – заявил старший брат Хама Эсктел.

Кордовир затрясся всем телом, выражая несогласие.

– Скорее всего, чудовища, – возразил он. – Если принять во внимание…

– Не обязательно, – перебил его Эсктел. – Следует учесть общие закономерности развития нашего организма. Один фокусирующий глаз…

– Но великий Внешний Мир многолик, – сказал Кордовир. – В нем могут встретиться миры, населенные непохожими на нас существами, большая часть которых не принадлежит роду человеческому. В бесконечности…

– Однако, – вмешался Эсктел, – общие закономерности…

– Как я уже сказал, – продолжал Кордовир, – вероятность того, что прилетевшие к нам существа похожи на нас, бесконечно мала. Взять хотя бы их летательный аппарат! Разве мы соорудили бы…

– Но логика нам подсказывает, – снова прервал его Эсктел, – что…

Терпение Кордовира лопнуло: наглый юнец осмелился уже в третий раз перебить его. Одним движением хвоста он насмерть расшиб Эсктела об металлический предмет. Мертвое тело рухнуло на землю.

– Я всегда считал своего брата грубияном, – сказал Хам. – Так о чем ты говорил?

Но Кордовиру снова помешали. Металлическая крышка на странном предмете вдруг скрипнула и повернулась. Затем она распахнулась, и наружу с трудом выбралось странное существо.

Кордовиру было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться в том, что он оказался прав. Тварь, что вылезла из проема, имела раздвоенный хвост. С головы до пят она была покрыта чем-то вроде кожи. А ее цвет!.. Кордовир содрогнулся.

Существо было цвета только что ободранной туши.

Все невольно отпрянули. Кто знает, чего от него можно ожидать в следующий момент!.. Сначала существо ничего не предпринимало. Оно стояло на металлической плите, а венчавший его туловище шаровидный нарост поворачивался то в одну, то в другую сторону. Само туловище, как ни странно, не двигалось, чтобы придать хоть какой-то смысл движению шаровидного нароста. Наконец существо подняло два щупальца и издало непонятный звук.

– Как ты думаешь, он, наверное, пытается нам что-то сказать? – тихо спросил Мишилл.

Из проема вылезли еще три подобных существа, держа в щупальцах металлические палки. Все четверо обменялись между собой странными звуками.

– Это явно не люди, – твердо заявил Кордовир. – Остается выяснить, нравственны ли они.

Одно существо сползло по металлическому боку предмета и ступило на землю. Остальные опустили свои палки. Это походило на некую религиозную церемонию.

– Да могут ли подобные уроды быть нравственными? – воскликнул Кордовир, и шкуру его передернуло от отвращения.

При ближайшем рассмотрении существа оказались еще безобразнее; такое не приснилось бы и в самом страшном сне. Шарообразный нарост на их туловищах вполне мог сойти за голову, решил Кордовир, хотя подобных голов он не встречал за всю свою долгую жизнь. Но до чего ж уродлива эта голова! Привычно гладкую поверхность лица нарушал нелепо торчащий, как горный кряж посреди долины, бугор с двумя округлыми впадинами. Вдобавок по обе стороны головы – если она была таковой – виднелись еще две выпуклости, а ее нижнюю половину пересекал блеклый красноватый разрез. После небольших раздумий Кордовир решил, что это, должно быть, рот – особенно, если поднапрячь воображение.

Перечень их уродств был бы неполным, если не упомянуть еще одно. В строении организма существ угадывалось наличие костей! Движения их конечностей не были похожи на плавные человеческие жесты; чужаки двигались так, словно были деревянными.

– Боже мой! – изумленно раскрыл рот Джилриг, мужчина средних лет. – Нам следует убить их, избавив от мучений.

Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперед, но кто-то из молодых крикнул:

– Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними, если это возможно. А вдруг они все-таки нравственные существа. Вспомните, Внешний Мир огромен и многолик. Всякое возможно.

Кордовир тоже был за немедленное истребление чужаков, но жители деревни его не послушались. Они остановились и принялись обсуждать этот нелегкий вопрос.

Между тем Хам, со своей обычной беспечностью, приблизился к существу, стоявшему на земле.

– Привет, – сказал он.

Существо что-то ответило.

– Не разберу, что ты там сказал. – Хам хотел отползти назад, но тут существо взмахнуло суставчатыми щупальцами – если это были щупальца – и указало на одно из солнц, медленно ползущих по небосклону. При этом существо издало звук.

– Да, сегодня тепло, не правда ли? – весело воскликнул Хам.