– Послушайте, мэр, ведь я сейчас отдыхаю…

– Какой теперь может быть отдых? – сказал мэр. – Только не сейчас. Он ведь может появиться в любой день.

Мэр пропустил Тома вперед, они вошли в дом, и мэр плюхнулся в большое кресло, придвинутое почти вплотную к межпланетному радио.

– Том, – без проволочки приступил к делу мэр, – как ты насчет того, чтобы стать преступником?

– Не знаю, – сказал Том. – А что такое преступник?

Беспокойно поерзав в кресле и положив руку – для пущего авторитета – на радиоприемник, мэр сказал:

– Это, понимаешь ли, вот что… – и принялся разъяснять.

Том слушал, слушал, и чем дальше, тем меньше ему это нравилось. А во всем виновато межпланетное радио, решил он. Жаль, что оно и в самом деле не сломалось.

Никто не верил, что оно когда-нибудь может заговорить. Один мэр сменял другого, одно поколение сменялось другим, а межпланетное радио стояло и покрывалось пылью в конторе – последнее безмолвное звено, связующее их планету с матерью-Землей. Двести лет назад Земля разговаривала с Новым Дилавером, и с Фордом IV, и с альфой Центавра, и с Новой Испанией, и с прочими колониями, входившими в Содружество демократий Земли. А потом все сообщения прекратились.

На Земле, по-видимому, шла война. Новый Дилавер с его единственной деревушкой был слишком мал и слишком далек, чтобы принимать участие в войне. Дилаверцы ждали известий, но никаких известий не поступало. А потом в деревне начался мор и унес в могилу три четверти населения.

Мало-помалу деревня оправилась. Жители приспособились, зажили своим особым укладом, который постепенно стал для них привычным. Они позабыли про Землю.

Прошло двести лет.

И вот две недели назад древнее радио закашляло и возродилось к жизни. Час за часом оно урчало и плевалось атмосферными помехами, а вся деревня столпилась на улице возле дома мэра.

Наконец стали различимы слова:

– …ты слышишь меня? Новый Дилавер! Ты меня слышишь?

– Да, да, мы тебя слышим, – сказал мэр.

– Колония все еще существует?

– А то как же! – горделиво ответил мэр.

Голос стал строг и официален:

– В течение некоторого времени из-за неустойчивости внутреннего положения мы не поддерживали контакта с нашими внеземными колониями. Но теперь с этим покончено, осталось навести кое-где порядок. Вы, Новый Дилавер, по-прежнему являетесь колонией Империи Земли и, следовательно, должны подчиняться ее законам. Вы подтверждаете этот статус?

Мэр смутился. Во всех книгах Земля упоминалась как Содружество демократий. Но, в конце концов, за два столетия название могло перемениться.

– Мы по-прежнему верны Земле, – с достоинством отвечал мэр.

– Отлично. Это освобождает нас от необходимости посылать экспедиционный корпус. С ближайшей планеты к вам будет направлен инспектор-резидент, чтобы проверить, действительно ли вы придерживаетесь обычаев, установлений и традиций, принятых на Земле.

– Как вы сказали? – обеспокоенно спросил мэр.

Строгий голос взял октавой выше:

– Вы, разумеется, отдаете себе отчет в том, что во Вселенной есть место только для одного разумного существа – для Человека! Все остальное должно быть уничтожено раз и навсегда! Мы не потерпим проникновения к нам каких бы то ни было чуждых элементов. Надеюсь, вы меня понимаете, Генерал?

– Я не генерал. Я мэр.

– Вы возглавляете, не так ли?

– Да, но…

– В таком случае вы – Генерал. Разрешите мне продолжать. В нашей Галактике не может быть места чуждым элементам. Это исключено! Совершенно так же в ней не может быть места какой бы то ни было человеческой культуре, хоть чем-либо отличающейся от нашей и, следовательно, нам чуждой. Невозможно управлять Империей, если каждый будет делать, что ему заблагорассудится. Порядок должен быть установлен любой ценой.

Мэр судорожно глотнул воздух и впился глазами в радио.

– Помните, что вы управляете колонией Земли, Генерал, и не должны допускать никаких отклонений от нормы; никакого радикализма, наподобие свободы воли, свободы любви, свободных выборов или еще чего-либо, внесенного в проскрипционные списки. Все это нам чуждо, а ко всему чуждому мы будем беспощадны. Наведите у себя в колонии порядок, Генерал. Инспектор прибудет к вам в течение ближайших двух недель. Это все.

В деревне был срочно созван митинг: требовалось немедленно решить, как наилучшим образом выполнить наказ Земли. Сошлись на том, что нужно со всей возможной быстротой перестроить привычный уклад жизни на земной манер в соответствии с древними книгами.

– Что-то я никак в толк не возьму, зачем нам преступник, – сказал Том.

– На Земле преступник играет чрезвычайно важную роль в жизни общества, – объяснил мэр. – На этом все книги сходятся. Преступник не менее важен, чем, к примеру, почтальон. Или, скажем, начальник полиции. Только разница в том, что действия преступника должны быть антисоциальны. Он должен действовать во вред обществу, понимаешь, Том? А если у нас никто не будет действовать во вред обществу, как мы можем заставить кого-нибудь действовать на его пользу? Тогда все это будет ни к чему.

Том покачал головой.

– Все равно не понимаю, зачем это нужно.

– Не упрямься, Том. Мы должны все устроить на земной манер. Взять хотя бы эти мощеные дороги. Во всех книгах про них написано. И про церкви, и про школы, и про тюрьмы. И во всех книгах написано про преступников.

– А я не стану этого делать, – сказал Том.

– Встань же ты на мое место! – взмолился мэр. – Появляется инспектор и встречает Билли Маляра, нашего начальника полиции. Инспектор хочет видеть тюрьму. Он спрашивает: «Ни одного заключенного?» А я отвечаю: «Конечно, ни одного. У нас здесь преступлений не бывает». «Не бывает преступлений? – говорит он. – Но во всех колониях Земли всегда совершаются преступления. Вам же это хорошо известно». «Нам это не известно, – отвечаю я. – Мы даже понятия не имели о том, что значит это слово, пока на прошлой неделе не поглядели в словарь». «Так зачем же вы построили тюрьму? – спросит он меня. – Для чего у вас существует начальник полиции?»

Мэр умолк и перевел дыхание.

– Ну, ты видишь? Все пойдет прахом. Инспектор сразу поймет, что мы уже не настоящие земляне. Что все это для отвода глаз. Что мы чуждый элемент!

– Хм, – хмыкнул Том, невольно подавленный этими доводами.

– А так, – быстро продолжал мэр, – я могу сказать: разумеется, у нас есть преступления – совсем как на Земле. У нас есть вор и убийца в одном лице – комбинированный вор-убийца. У бедного малого были дурные наклонности, и он получился какой-то неуравновешенный. Однако наш начальник полиции уже собрал улики, и в течение ближайших суток преступник будет арестован. Мы запрячем его за решетку, а потом амнистируем.

– Что это значит – амнистируем? – спросил Том.

– Не знаю точно. Выясню со временем. Ну, теперь ты видишь, какая это важная птица – преступник?

– Да, похоже, что так. Но почему именно я?

– Все остальные мне нужны для других целей. И кроме того, у тебя узкий разрез глаз. У всех преступников узкий разрез глаз.

– Не такой уж у меня узкий. Не уже, чем у Эда Ткача.

– Том, прошу тебя, – сказал мэр. – Каждый из нас делает что может. Ты же хочешь нам помочь, так или нет?

– Хочу, конечно, – неуверенно сказал Том.

– Вот и прекрасно. Ты будешь наш городской преступник. Вот, смотри, все будет оформлено по закону.

Мэр протянул Тому документ. В документе было сказано:

«ОРДЕР НА УБИЙСТВО

К всеобщему сведению

Предъявитель сего, Том Рыбак, официально уполномочивается осуществлять воровство и убийство. В соответствии с этим ему надлежит укрываться от закона в темных закоулках, околачиваться в местах, пользующихся дурной славой, и нарушать закон».

Том перечел этот документ дважды. Потом спросил:

– Какой закон?

– Это я тебе сообщу, как только его издам, – сказал мэр. – Все колонии Земли имеют законы.