XXIV. Когда папа Григорий XI умер 27 марта 1378 года, римляне 8 апреля того же года выбрали в преемники ему Урбана VI,[366] но несколько кардиналов собрались вне Рима и 20 сентября избрали другого папу, под именем Климента VII.[367] Это было началом великой западной схизмы, продолжавшейся до избрания Мартина V[368] на Вселенском Констанцском соборе[369] 11 ноября 1417 года или, согласно другим, до 1429 года, когда дом Хиль Муньос, каноник Барселоны (которого избрали папой под именем Климента VIII,[370] отказался от папства. Этот переворот должен был повлиять на положение инквизиции, как и на другие стороны церковной дисциплины. Кастилия признала Климента VII, а Португалия Урбана VI. Орден доминиканцев также разделился: монахи, жившие в монастырях провинций, признававших Урбана, имели одного генерала, а те, которые повиновались Клименту, другого. По этой причине португальские доминиканцы, стоявшие за Урбана, избрали генерального викария, юрисдикцию которого они признали, чтобы освободиться от юрисдикции их кастильского провинциала.
XXV. Урбан VI умер 15 октября 1389 года, и его партия 4 ноября того же года избрала Бонифация IX.[371] Узнав, что в Португалии нет апостолического инквизитора, Бонифаций IX назначил 4 ноября 1394 года на эту должность брата Родриго из Синтры, францисканского монаха, духовника короля Хуана I.[372] 2 декабря того же года он дал полномочия инквизитора королевств Португалия и Альгарвия[373] брату Висенте из Лиссабона, доминиканскому монаху, который должен был исполнять должность инквизитора до тех пор, пока это будет угодно папе; его назначение не сопровождалось ущербом привилегиям, дарованным его ордену и инквизиторам. Наконец 14 июля 1401 года он назначил его главным инквизитором Испании,[374] без сомнения, чтобы в нем иметь лицо по своему выбору для всех стран королевства, которые его признали, точно так же, как имелся один главный инквизитор для Кастилии, Арагона и Наварры, подчиненных тогда Бенедикту XIII, избранному папой в 1393 году, после смерти Климента VII. Таково было положение инквизиции в Испании к концу XIV века.
Статья третья
СОСТОЯНИЕ ПРЕЖНЕЙ ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ В ТЕЧЕНИЕ XV ВЕКА
I. Неизвестно, существовала ли в начале XV века инквизиция в Кастилии. В самом деле, хотя Бонифаций IX 14 июля 1401 года назначил брата Висенте из Лиссабона главным инквизитором Испанской провинции, а по смерти его своим бреве от 1 февраля 1402 года поручил обязанности главных инквизиторов провинциалам-доминиканцам Испанской провинции, власть его не признавалась в королевствах Кастилии, подчиненных тогда Бенедикту XIII,[375] которого после Констанцского собора не называли иначе, как антипапой Педро де Луноу. Возможно, что, будучи сам арагонцем и видя, что в его стране инквизиция находится в силе, он хотел, чтобы провинциал доминиканцев Кастилии пользовался полномочиями, предоставленными ему бреве Иннокентия IV, если даже и не считал удобным их возобновить.[376]
II. В 1406 году надо было разобрать дело, в котором ризничий прихода Св. Факунда в Сеговии был замешан в дело евреев этого города по случаю похищения освященной гостии.[377] Историю этого дела можно прочесть у Кольменареса.[378] Парамо утверждает, что епископ дом Хуан де Тордесильяс единолично приказал преследовать виновных, получив о том приказ короля Энрико III;[379] но Кольменарес вводит в этот процесс приора[380] доминиканского монастыря Св. Креста в этом городе; он прибавляет, что этот монах получил от еврея чудотворную гостию и осведомил об этом епископа. Видя, что этот еврей обращается к приору, и вспоминая, что доминиканские монахи считались инквизиторами во всем христианском мире, можно думать, что евреи Сеговии признавали инквизитора в лице приора.
III. Булла Бонифация IX от 1402 года не оказала почти никакого действия в Португалии, потому что доминиканские монахи этого королевства во все время схизмы не имели никаких сношений с кастильским провинциалом, будучи подчинены генеральному викарию. Быть может, по этой причине Иоанн XXIII[381] (признанный в этих провинциях) на третий год своего первосвященничества, 1 июня 1412 года, отправил бреве, которым он назначал брата Альфонсо д'Афраона, монаха-францисканца, на должность инквизитора королевств Португалия и Альгарвия, но с оговоркою, что это распоряжение не должно причинить никакого ущерба правам тех монахов, которые были инквизиторами.[382]
IV. Город Перпиньян был резиденцией одной из провинциальных инквизиций королевства Арагона, юрисдикция которого распространялась на графства Руссильон и Сер-данью и на три Балеарских острова — Майорку, Минорку и Ивису. Бенедикт XIII (который был признан в этой части Испании) счел целесообразным внести реформу в это положение вещей. Он разделил эту провинцию, создал особую инквизицию для трех островов и назначил первым инквизитором Майорки брата Гильерме Сегарру, оставив во главе инквизиции Руссильона брата Бернара Паже.[383] Эти два инквизитора, которые были доминиканцами, справили несколько аутодафе, допустили к примирению с Церковью многих обвиняемых и предали довольно большое количество лиц в руки светской власти, которая приговорила их к сожжению.[384]
V. Избрание Констанцским собором Мартина V (происшедшее 11 ноября 1417 года) положило конец великой западной схизме. Португальские монахи должны были подчиниться власти провинциала Испанской провинции, которым тогда был монах их национальности, по имени брат Хуан де Сант-Юст. Но доминиканцы, бывшие на Констанц-ском соборе, убедили папу, что юрисдикция Сант-Юста слишком обширна; это побудило верховного первосвященника бреве от 5 февраля 1418 года определить, чтобы Испанская провинция была разделена на три провинции. Первая из них, под названием провинции Испания, включала Кастилию, Толедо, Мурсию, Эстремадуру, Андалусию[385] и Бискайю[386] с Сантильянской Астурией.[387] Вторая, провинция Сант-Яго, была составлена из королевств Леон, Галисия[388] и Овиедской Астурии.[389] Третья провинция, или Португалия, простиралась на ее королевство и на все земли, подчиненные законам ее государя.[390]
VI. С этого времени португальские провинциалы стали главными инквизиторами королевства и имели право назначать особых инквизиторов в свои провинции, в силу бреве Иннокентия VI.[391] Впрочем, по-видимому, они на это получили особое разрешение, подобное тому, которое было направлено арагонским провинциалам, когда они отделялись от кастильской короны.[392]
