XXI. Происшествие 28 января 1533 года еще своеобразнее. Папа писал тому же великому инквизитору Манрике, что узнал, будто Клавдио Дей, негоциант, его соотечественник, задержан в секретной тюрьме инквизиции на Канарских островах; он был крайне изумлен этим, потому что никогда не было еретиков во Флоренции;[882] он надеется, что Манрике велит переправить подсудимого в Испанию для того, чтобы важной услугой. Здесь, по крайней папа называл себя общим отцом.

I. Во время службы главного инквизитора Альфонсо Манрике инквизиция занялась множеством дел своего ведения, в частности делами колдунов, о которых я не могу не упомянуть здесь.

II. Папа Адриан VI (который раньше был главным инквизитором Испании) велел опубликовать 20 июля 1523 года буллу, в которой говорил, что со времени его предшественника Юлия II, то есть с 1503 до 1513 года, в Ломбардии[883] открыли секту, крайне многочисленную, приверженцы коей отрекались от христианской веры, попирая ногами и оскорбляя крест, злоупотребляя таинствами и сопровождающими их обрядами, особенно евхаристией. Эти сектанты признавали дьявола своим господином и покровителем; они обещали ему покорность и воздавали особенное служение. Они насылали болезни на животных и вредили плодам земли своими заклинаниями, чарами и другими преступными суевериями. Подчиненные власти демона, они совершали по его подстрекательству множество других преступлений. Когда инквизитор принялся их арестовывать и предавать суду, церковные и светские судьи этому воспротивились. Это побудило папу Юлия II заявить, что расследование преступлений этого рода должно принадлежать инквизиции, как дела о других ересях. Вследствие этого Адриан VI напоминал различным инквизициям их права на этот счет и обязанности, которые они должны исполнять.

III. В Испании не было надобности в этой булле, так как инквизиторы Арагона расследовали все относящееся к магии, колдовству, некромантии и другим суевериям со времени понтификата Иоанна XXII.[884] Поэтому арагонцы просили Фердинанда V[885] (во время собрания кортесов в Монсоне в 1512 году), чтобы во всех делах, возникающих по преступлению некромантии, полномочия инквизиторов ограничивались случаями, определенными буллою папы Иоанна XXII Super illius specula.

IV. Поклонники демона так же древни в мире, как мнение философов, которые предположили бытие двух вечных начал сущего, противоположных друг другу и занятых сохранением и управлением вселенной. Одно — начало добра, которое персы признавали под именем Ормузда; другое — начало зла, или Ариман.[886] Современные атеисты упрекают христиан в том, что они служат двум этим божествам: первому, которого мы называем Богом, для получения блага; второму, которого мы называем дьяволом, демоном, сатаною или Люцифером,[887] для того чтобы он не причинял зла. Они прибавляют: хотя в своем спекулятивном богословии христиане отказывают второму в божественном происхождении и могуществе, однако почитают его на деле, доказывая своеобразными деяниями испытываемый христианами страх перед ним. Раз учение о двух началах появилось в мире, во все времена находились извращенные люди, которые поклонялись демону.[888] Но совершенная ложь, чтобы католики когда-либо это делали, так как все признают ересью верить и исповедывать, что демон равен Богу и что он участвовал в творении мира.

V. Мне кажется не менее нелепым предположение, будто люди, открытые в Ломбардии при Юлии II, следовали такому пониманию, вопреки свидетельству инквизиторов, уверявших в этом. Легко обмануться на этот счет, и часто мнимые поклонники демона не что иное, как люди дурного поведения, преступление коих ограничивается суеверной практикой, в которой укоряли колдунов, чернокнижников и волшебников. Я очень далек от того, чтобы приписывать им действия, в которых упрекает их народ, хотя свидетели дерзали иногда удостоверять это, а обвиняемые сознавались перед инквизицией. Здравый смысл предписывает остерегаться заблуждений, окружающих подобный сюжет. Мне кажется, что первыми жертвами обмана в деле колдовства являются сами колдуны и чернокнижники; поэтому нечего удивляться, что другие были этим обмануты. Некоторые шарлатаны не обманываются иллюзией. Но так как цель их состоит во внушении к себе почтения, они притворяются, что исполняют, видят и знают то, чего они не делают, не видят и не знают. Достоверно, что по мере распространения просвещения в мире уменьшилось число шарлатанов, так что в настоящее время никто, даже среди народа, не доверяет их басням. Можно отметить, что эти мнимые агенты дьявола чаще встречались среди женщин, чем среди мужчин. Это не должно изумлять, если принять во внимание слабость их пола. Я замечу также, что эта склонность более заурядна среди женщин старых, безобразных, жалких и происходящих из низшего класса народа, как будто демону было противно иметь дело с юными созданиями, увлекающими своим происхождением, богатством и красотой.

VI. Как бы то ни было, калаорская инквизиция сожгла, кажется, более тридцати женщин как ведьм и чернокнижниц. Эта казнь произошла в 1507 году. В 1527 году в Наварре открыли множество женщин, практиковавших колдовство. Дом Пруденте де Сандовал,[889] бенедиктинский монах, епископ Туи, а затем Памплоны, рассказывает в своей Истории Карла V, что две девочки, одна одиннадцати лет, другая девяти, сами себя обвинили как колдуньи перед членами королевского совета Наварры. Они признались, что вступили в секту хоргин (jorguinas), то есть колдуний, и брались открыть всех женщин, состоявших в ней, если им будет дано помилование. Когда судьи обещали это, девочки заявили, что им стоит увидать чей-либо левый глаз, и они могут сказать, колдунья эта женщина или нет. Они указали место, где можно было найти множество этих женщин и где происходили их сборища. Совет поручил комиссару отправиться в эти места с двумя девочками в сопровождении пятидесяти всадников. Подъезжая к каждому местечку или деревне, запирали двух девочек в два отдельных дома, справлялись у властей, не было ли лиц, заподозренных в магии, приводили их в эти два дома и предъявляли двум девочкам, чтобы испытать указанный ими способ. В результате испытания женщины, отмеченные девочками как колдуньи, оказались действительно таковыми. Оказавшись в заключении, эти женщины заявили, что их более полутораста. Они рассказали, что женщине, появлявшейся для вступления в их сообщество, назначали, если она достигла половой зрелости, красивого и сильного юношу, с которым она вступала в половое общение. Ее заставляли отрекаться от Иисуса Христа и веры. В день церемонии среди круга появлялся совсем черный козел, несколько раз обходивший по окружности. Едва раздавался его хриплый голос, все колдуньи сбегались и бросались плясать при этом шуме, похожем на трубный звук. Все они целовали козла в зад и затем устраивали пирушку из хлеба, вина и сыра. По окончании пирушки каждая из женщин любилась со своим соседом, превращенным в козла, а потом, натерши тело экскрементами жабы, ворона и разных пресмыкающихся, они улетали по воздуху в те места, которым они намеревались вредить. По их собственному признанию, они отравляли ядом трех или четырех человек, повинуясь приказаниям сатаны, который вводил их в дома, открывая им окна и двери и запирая их по совершении «порчи». У них ночью накануне Пасхи и великих годичных праздников происходили общие собрания, на которых они совершали множество вещей, противных чести и религии. Присутствуя на мессе, они видели гостию черной; если они хотели отказаться от своих дьявольских навыков, она являлась им в своем естественном виде.