VII. Я уже сказал, что эти причины не позволяют думать, что Карл V имел с архиепископом Толедским домом Бартоломео Каррансой де Мирандой беседы, которые приписывает ему Грегорио Лети. Я распространяюсь насчет этого пункта истории, потому что он является новым доказательством отдаления государя в последние годы жизни от новых мнений, установившихся в Германии. Достоверно, что император питал большое уважение к Каррансе; это привело к назначению Каррансы епископом Куско[1022] в Америке в 1542 году и Канарских островов в 1549 году; к отправлению его в качестве императорского богослова на Тридентский собор в 1545 и 1551 годах; к посылке его в Лондон с сыном императора Филиппом II, королем Неаполя и Англии, в 1554 году для проповедования там против лютеран. Однако, узнав в своем уединении в Юсте, что Карранса принял во Фландрии Толедское архиепископство, на которое назначил его Филипп II, он стал меньше уважать его, потому что ему было неизвестно, что Карранса отказался от этого сана и указал трех лиц с большими заслугами, как более достойных занять это место. Филипп II не только был недоволен отказом Каррансы, но приказал ему подчиниться воле государя и написал об этом папе, который подтвердил его решение отдельным бреве, адресованным брату Бартоломео, и подтвердительными буллами, которых тот не просил.
VIII. В ту эпоху, о которой я говорю, Карл V имел духовником брата Хуана де Реглу, иеронимита, ученого богослова, присутствовавшего на Тридентском соборе одновременно с Каррансой, которого он третировал как врага, потому что завидовал большой известности Каррансы и его авторитету среди кардиналов и епископов, которым было поручено этим собранием обсуждение критических пунктов. Я впоследствии докажу, что таково на самом деле было настроение Хуана де Реглы относительно брата Бартоломео. Я ограничиваюсь в настоящее время замечанием, что Хуан де Регла принимал участие в немилости Каррансы у императора как подозреваемого в исповедании тех же верований, какие исповедовали доктора Эгидий, Константин, Касалья и многие другие. Регла стал более фанатичным, чем милосердным, во время преследования, которое вынес от сарагосской инквизиции, когда был приором монастыря Санта-Фе. Он был присужден к отречению от восемнадцати лютеранских положений, в которых инквизиторы объявили его подозреваемым. Я буду иметь случай отметить жестокость этого монаха, который после Карла V стал духовником Филиппа II. Император был осведомлен из тайной переписки со своими детьми, что инквизиция старалась предать суду архиепископа как подозреваемого в ереси, когда во время предсмертной болезни последний явился повидаться с ним. Присутствие Каррансы было так неприятно императору, что вместо беседы с ним, как рассказывает Лети, император не произнес ни одного слова. С большим правом Сандовал выражается так: «Вечером архиепископ Толедский Карранса прибыл, но не мог говорить с императором. Государь поджидал его с большим нетерпением после того, как он покинул Англию, потому что желал объясниться с ним о некоторых делах, ему доложенных и, по-видимому, делавших подозрительной его веру. Вера императора была очень жива, и все казавшееся ему противоположным здравому учению причиняло ему величайшее горе. Когда архиепископ пришел на другой день для беседы с ним, император, сильно желавший его послушать, велел ему войти и сесть, но не говорил ничего, а в эту самую ночь его состояние ухудшилось».[1023]
IX. Вражда брата Хуана де Реглы, духовника Карла V, к архиепископу Толедскому обнаружилась вскоре двумя добровольными доносами, представленными им главному инквизитору Вальдесу против Каррансы 9 и 23 декабря 1558 года в Вальядолиде, где уже распространился слух (среди священников, монахов и членов духовных орденов), будто Карранса предан суду, что не позволило ему сомневаться в близкой опале архиепископа. Я изложу в свое время все пункты двух доносов брата Хуана де Реглы, но не могу освободить себя от забегания вперед относительно этого обстоятельства, поскольку то, что я должен сказать, подтвердит мысль, что Карл V не был нисколько расположен к Каррансе в последнее время своей жизни и боялся иметь дело с этим лютеранином; это доказывает, насколько государь был далек от верований Каррансы.
X. Первый донос был представлен 9 декабря. Он гласил, что накануне смерти императора архиепископ Толедский, поцеловав руку Его Величества, вышел из его комнаты и не замедлил туда вернуться, что он входил несколько раз, хотя император изъявлял мало желания его видеть, и что он дал ему отпущение, не исповедавши его (это брат Хуан де Регла вменял дому Бартоломео в знак пренебрежения или в злоупотребление таинством), что в одно из посещений он сказал императору: «Пусть Ваше Величество не сомневается, ибо нет и не было греха, так как смерть Иисуса Христа достаточна для его искупления»; эта речь показалась ему неблагонадежной и при этом присутствовали свидетели: брат Педро де Сотомайор и брат Диего Хименес, доминиканские монахи, брат Марко Ориоль де Кардона и брат Франсиско Вильальба, иеронимиты, из которых последний был проповедником Его Величества; граф де Оропеса и его брат, дон Диего Толедский; он, Луис д'Авила-и-Суньига,[1024] великий командор военного ордена Алькантары,[1025] и дон Луис де Кихада, мажордом императора.
XI. Этот донос (оставив в стороне значение, которое он мог иметь в процессе) показывает нам расположение духа, в каком находился тогда Карл V по отношению к Каррансе. Рассмотрим теперь, точны ли указанные факты. Главный инквизитор не разрешил выслушать двух доминиканских монахов, потому что предположил их подчиненное отношение к архиепископу, при котором они могли не высказать истины; равным образом он отказался от показаний графа Оропесы и его брата, на которых смотрел как на друзей Каррансы. Иеронимит брат Марко де Кардона ответил, подтверждая более или менее ясно то, что от него требовали, считая гибель архиепископа уже неминуемой. Однако он не мог подкрепить улику вместе с доносчиком, потому что их показания не имели требуемого единообразия. Он сообщил, что архиепископ прибыл в монастырь Св. Юста в воскресенье, за два дня до смерти императора. Государь не желал ни пустить его к себе, ни видеть, но его мажордом, дон Луис Мендес де Кихада, взял на себя ответственность за допуск его. Карранса встал на колени в комнате, и император, не говоря ему ни слова, устремил на него взгляд, как делает тот, кто хочет объясниться глазами. Присутствовавшие удалились, желая оставить их наедине. Выходя, архиепископ имел недовольный вид, и он, свидетель, полагает, что это было на самом деле, так как слышал от Гильема, императорского цирюльника, как в тот день, когда пришло известие о назначении Каррансы толедским архиепископом, Его Величество сказал: «Когда я дал ему епископство Канарских островов, он отказался; теперь он принимает архиепископство Толедское; посмотрим, что следует думать о его добродетели». Эта частная аудиенция продолжалась около четверти часа; затем император дал знак позвать вдех, и архиепископ уведомил их. Когда они вошли, прелат встал на колени, и Его Величество дал ему знак сесть и сказал несколько слов утешения. Архиепископ снова встал на колени и прочитал для императора четыре первых стиха псалма Из глубины,[1026] не буквально, но парафразируя выражения текста. Его Величество дал ему знак остановиться, и Карранса тогда удалился со всеми вместе. На другой день в десять часов вечера, когда император уже умирал, Карранса снова посетил государя, потому что его известили о состоянии, в коем тот находился, и помог императору хорошо умереть, дав ему целовать распятие и обратив к нему слова утешения, и некоторые из этих слов возмутили братьев Хуана де Решу, Франсиско Вильальбу, Франсиско Ангуло, приора, и Луиса де Сан-Грегорио, братии монастыря. Эти монахи говорили потом вместе об этих словах и сказали, что архиепископ не должен был говорить так. Свидетель не мог, однако, припомнить слов, которые слышал. Ему напомнили их, и он сказал, что считает их теми самыми, но не осмелится этого утверждать, потому что, когда они произносились, он читал страсти Иисуса по Евангелию от Луки и не обратил особого внимания на слова архиепископа. Он заметил только, что монахи обменялись взглядами с таинственным видом.
