Стоянка такси. Нужно взять машину, чтобы добраться до дома.

Такси с горящим желтым кирпичиком затормозило у тротуара. Габриель открыл дверцу, заглянул в салон и поймал в зеркале ее отражение. Она совсем рядом. Сейчас она протянет руку и дотронется до него… Габриель издал глухой звук, рухнул на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Водитель удивленно покосился на странного пассажира.

Галлюцинация, это всего лишь галлюцинация. Злая шутка сознания. Решительно отвернувшись от окна, Габриель назвал адрес водителю, который теперь наблюдал за ним уже с откровенным подозрением.

Она влияет на твой разум, внедряет в него образы Мелиссы Картрайт и Исидора, словно сеет ядовитые семена. Не позволяй ей этого.

Ей… Почему он не может назвать ее по имени? Думая о ней, он неизменно употреблял слова «она» или «убийца». Он не упоминал ее имени, отгораживался от истины.

Минналуш.

Посмотри правде в лицо, Блэкстоун. Признай факты. Наберись смелости сказать Морриган, что на совести ее сестры — смерть трех человек.

У дверей Габриель замешкался с ключами. Сейчас, сейчас он зайдет домой и окажется в безопасности. Он зажег свет; гостиная была пуста. Только… китайские колокольчики на подвеске легко покачивались, как будто кто-то прошел рядом и всколыхнул воздух в закрытой комнате. Нет, ему померещилось. Как холодно. Габриель опустил взгляд на кисти рук — уймется ли когда-нибудь эта чертова дрожь?

Он прошел в ванную и открыл воду, снял куртку и рубашку. Горячий пар начал заполнять помещение, жемчужные капли оседали на зеркале, точно слезы. Из зеркала на Габриеля смотрело бледное лицо с мутным взором, лицо утопленника.

Позади что-то мелькнуло. Перед Габриелем проплыл образ женщины со светлыми волосами, похожими на морскую траву, и полуразложившейся, рыхлой, как губка, плотью.

Он закричал, вскочил на ноги, в спешке зацепился за резиновый коврик. Вылетел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Его пальцы крепко сжимали дверную ручку, как будто он пытался не выпустить то, что притаилось в ванной. Габриель оцепенело уставился на свои кисти. Вот-вот щелкнет замок и ручка начнет поворачиваться… Вот-вот…

Ничего не происходило. За закрытой дверью слышался шум воды. Габриель напряженно ждал, вода наливалась в ванну. Сколько он так простоял, изо всех сил сжимая набалдашник ручки, он не знал. Вода стала просачиваться из-под двери и намочила Габриелю ноги, но он по-прежнему не шевелился.

Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Одеревенелый, как манекен, повернулся назад. На стене висела африканская маска, темное лицо с пустыми глазами и пустой ухмылкой. Защита от колдовских чар.

В груди у Габриеля екнуло. Размахнувшись, он сшиб маску со стены, та со стуком упала на пол, через одну глазницу пробежала трещина. Рот все так же ухмылялся.

Раздался дверной звонок. От этого звука Габриеля словно парализовало, он прирос к полу и в ужасе взирал на дверь. Внезапно он подумал про Исидора, похороненного только сегодня утром, лежащего в сырой земле. Может быть, его друг вовсе не в гробу, может, он стоит там, на лестничной клетке, и уже опять поднес палец к кнопке звонка.

Звонок повторился, а затем в дверь забарабанили кулаком.

— Габриель! — послышался приглушенный голос Фрэнки. — Ты дома?

Он с трудом дополз до двери и онемелыми от пережитого стресса пальцами снял цепочку.

— Господи, — охнула Фрэнки. — Что с тобой?

Томограмма больше напоминала картину, жутковатое произведение искусства.

— Красота! — подмигнул Габриелю человек по другую сторону стола, как будто подумал о том же. — Все видно до мельчайших подробностей.

Габриель оглянулся на снимок, прикрепленный к подсвеченному экрану. Ему не верилось, что перед глазами — его собственный мозг, похожий на белый, вывернутый наружу гриб, плавающий в чернилах.

Фрэнки придвинула свой стул поближе и взяла Габриеля за руку. Со вчерашнего вечера она почти не отходила от него. Это Фрэнки привела его сюда, на прием к одному из самых знаменитых неврологов Британии.

С утра ему провели магнитно-резонансную томографию. Габриель знал, что такие процедуры даже в частных клиниках делаются по предварительной записи, но Фрэнки решила, что медлить нельзя. Увидев залитый кровью глаз и трясущиеся руки Габриеля, она вызвала врача, который раньше консультировал ее мужа. Тот, в свою очередь, договорился о приеме у невролога. Какие еще связи использовала Фрэнки, Габриель не знал, но за один день его осмотрели, взяли все анализы, сделали МРТ-снимок и вызвали, чтобы сообщить приговор.

Невролог, известный под звучным именем Горацио Дибблз, сложил пухлые руки и устремил на Габриеля взор небесно-голубых глаз.

— Мистер Блэкстоун, у меня для вас две новости: хорошая и плохая.

Габриель почти ждал, что доктор спросит, какую из них он предпочитает услышать первой, но Дибблз, не делая паузы, продолжил:

— Вы перенесли транзиторное нарушение мозгового кровообращения.

— Инсульт?

Габриель вдруг вспомнил своего дядю Бена, с которым случился апоплексический удар. Дядя Бен потом до конца жизни тянул левую ногу, точно бесполезную деревяшку, и разговаривал так, будто набил полный рот каши.

— Динамический инсульт, то есть преходящий. Однако последствия преходящей ишемической атаки бывают такими же, как при классическом инсульте. Могут быть затронуты зрение, двигательный и речевой центры, мышление. Часто встречается спутанность сознания.

Спутанность сознания, ничего себе. В воображении Габриеля вновь возникло мертвое лицо Мелиссы Картрайт. Дибблз сдержанно кашлянул.

— Тем не менее симптомы транзиторного ишемического нарушения временны. Почти все они исчезают спустя час, хотя некоторые могут повторно проявляться в течение суток. Нужно помнить, что в большинстве случаев от необратимого вреда мозг не страдает.

— В чем же тогда заключается плохая новость?

— Вы должны понимать, что перенесли мозговое кровотечение. В артерии вашего мозга есть слабое место, аневризма. Она похожа на маленький баллон или протертое место во внутренней камере шины, откуда подтекает воздух. Меня беспокоит тот факт, что ваши кровотечения повторяются. Каждый раз место так называемой протечки затягивается и кровь останавливается, но повторяющиеся мозговые кровотечения — нехороший признак.

— Это лечится? — озабоченно спросила Фрэнки.

— Как правило, если у пациента обнаружена аневризма, ее удаляют с помощью микрохирургической операции, но нам потребуются дополнительные анализы. — Дибблз перевел взгляд на Габриеля. — Я предлагаю вам пройти обследование в нашей клинике, дабы выяснить, что является причиной этих кровотечений.

Не что, а кто, мрачно подумал Габриель. Его молчание, видимо, встревожило доктора.

— Мистер Блэкстоун…

— У меня сейчас нет времени.

— Нет времени?

— Да. Я позвоню вам позднее.

Габриель отодвинул стул и начал подниматься. Жизнерадостная улыбка исчезла с лица Дибблза.

— Вы поступаете очень неразумно.

— Согласен, но сейчас не самое подходящее время для лечения.

— Миссис Уиттингтон, — обратился врач к Фрэнки, — я настоятельно рекомендую, чтобы мистер Блэкстоун прошел полное обследование.

— Я постараюсь его убедить, доктор. — Она тоже встала. — Обещаю, мы свяжемся с вами в самое ближайшее время.

По выражению лица Дибблза можно было предположить, что он собирается удержать их силой. Кто его знает, подумал Габриель, а вдруг у доктора под столом специальная кнопка? Сейчас он ее нажмет, и в кабинет явятся дюжие санитары со шприцами и смирительной рубашкой. Дибблз вздохнул. Демонстративно скрестив на груди пухлые руки, он бесстрастно произнес:

— Я не могу насильно уложить вас в клинику, мистер Блэкстоун, но имейте в виду, что в следующий раз вам грозит полноценный инсульт, который может вызвать паралич. — Он сделал паузу и поменял положение рук. — Или смерть.