Пароли, однако, не всегда обеспечивают надежную защиту. Если знаешь человека, в чей компьютер собираешься залезть, пароль порой совсем нетрудно угадать. Большинство владельцев домашних ПК используют в качестве паролей слова, связанные с повседневной жизнью и интересами. Но Габриель не общался с сестрами и понятия не имел, чем они занимаются, поэтому просто попробовал набрать их имена — кстати, еще вопрос, как правильно пишется «Минналуш», — и, не добившись успеха, признал свое поражение.
Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой. Итак, он в тупике. По крайней мере, сейчас. Однако уже сам факт того, что дневник — единственный защищенный паролем файл, говорит о многом. Нужно посоветоваться с Исидором и разработать план. Возможно, им удастся получить доступ к файлу, запустив по электронной почте «троянского коня» — специальную вирусоподобную программу. Правда, сделать это тоже непросто. На панели задач дисплея висел значок «Антивируса Касперского». «АВК» — безусловно, лучшая программа, вирусы и трояны вынюхивает не хуже ищейки. Исидору придется попотеть.
Габриель повернулся в кресле к дисплею «Макинтоша». Может быть, со второй машиной ему повезет больше. Он нажал клавишу ввода, и скринсейвер исчез, открыв экран. Странно. Во-первых, отсутствовало подключение к Интернету. Во-вторых, по всей видимости, на компьютере работали с одним-единственным документом. Файл назывался «Ключ Прометея». Так-так, занятно. В Оксфорде Габриель прошел курс истории культуры и считал себя до некоторой степени любителем классики. Если память ему не изменяет, Прометей похитил у олимпийских богов огонь и отдал его людям, открыв путь к знаниям. За это по приказу Зевса был прикован к скале и обречен на постоянные муки: прилетавший каждый день орел клевал его печень, которая за ночь отрастала снова. Да уж, с греческими богами шутки плохи.
Без особой надежды Габриель дважды щелкнул мышкой по файлу. Никаких неожиданностей — доступ к документу закрыт.
Два файла, защищенных паролями. Ими обязательно стоит заняться. Только вот в случае с «Макинтошем» есть одно существенное затруднение. Поскольку на машине отсутствует выход в Интернет, они с Исидором не смогут получить доступ к содержимому компьютера извне, через удобное широкополосное соединение. Чтобы взломать систему, Габриелю придется вернуться сюда еще раз. Перспектива его отнюдь не прельщала, он предпочитал работать на расстоянии.
Сегодня из компьютеров больше ничего не выжать, тратить время не имеет смысла. Габриель бросил взгляд на часы и удивился: прошло уже сорок минут. Он начал подниматься с кресла и застыл как вкопанный. Справа на полке, на уровне глаз, стояла стеклянная коробочка, освещенная слабым лиловатым светом. Дно коробочки было выложено галькой, песком и обломками камней. Пустыня в миниатюре, жутковатый пейзаж. На камне, изящно шевеля мохнатыми лапками, будто привидение, покачивался здоровенный паук, один из самых больших, каких Габриелю доводилось видеть.
Он сглотнул. Создание казалось нереальным, как фантом или кошмарный сон. Габриель почувствовал мощный прилив адреналина. Его мозг отреагировал на вид членистоногого нервным импульсом непосредственно из мозжечка в обход аналитической части разума.
Габриель нерешительно вытянул шею, чтобы поближе рассмотреть коробочку. В фиолетовом освещении определить цвет паука было трудно, и существо напоминало адскую тварь из тяжелого наркотического дурмана. Тело в длину не меньше десяти сантиметров, восемь шевелящихся лап, массивные клыки. Хоть и не специалист по паукам, Габриель был почти уверен, что перед ним тарантул. Ну вот, уже не так страшно. Тарантулы не опасны для людей, это он знал точно и даже где-то читал, что некоторые люди держат их в качестве домашних животных. Подумать только, тарантул — домашний любимец. Габриель не сводил глаз с паука. Существо едва заметно перебирало лапками. При взгляде на большое грязное пятно в углу коробочки Габриеля слегка затошнило: недоеденный сверчок. Господи, это уж слишком. Лучше отойти от полки подальше. Он и так убил кучу времени, рассматривая сверхъестественную зверюгу. Черт возьми, какие еще сюрпризы ожидают его в этом доме?
Далее по порядку шли: столовая, отделанная красным деревом, гостевой туалет, вероятно рассчитанный на пигмеев, и вполне современная кухня. Габриель заглянул в холодильник. Помимо бутылки дорогого шампанского «Круг» на полке стояли красивые лоточки и банки с ярлыками продуктового универмага «Харродз фуд холлз». Габриель приподнял уголок одного из белых лотков: жаркое из утки. И пускай в вопросах литературы и дизайна интерьера, не говоря уж о домашних любимцах, вкусы у сестер довольно странные, надо признать, еду они выбирают по высшему классу.
Взор Габриеля привлекли интересные репродукции на дальней стене. Это были отнюдь не натюрморты, типичные для кухонь, с изображением аппетитных томатов или кукурузных початков, а рисунки, выполненные акварелью, и притом, мягко говоря, весьма оригинальные. На фоне сельских пейзажей, в обрамлении змеиных клубков, а также многочисленных солнц и лун вокруг пылающих костров плясали толпы гермафродитов.
У стены располагался грубый сосновый стол длиной не меньше трех метров, заставленный всевозможными медными чашками и, что больше заинтриговало Габриеля, колбами с широким донышком, которые обычно можно найти в химической лаборатории. Округлые флорентийские склянки, закрепленные на кронштейнах, и фильтровальные колбы с длинным горлышком соседствовали с бунзеновскими горелками и автономными электроплитками. На узких полках вдоль стены выстроились пакеты из оберточной бумаги, подписанные беглым почерком: «можжевельник виргинский», «сумах копаловый (ствол)», «клевер красный», «омела белая», «шиповник собачий»…
Нижнюю полку занимали небольшие пластмассовые баночки. Габриель взял одну и открутил крышку. Подписано «зола», значит, внутри должен быть порошок. К его удивлению, банка доверху была наполнена липкой белой массой. Габриель понюхал: терпимо. Теперь он знал источник едковатого запаха, который уловил еще с порога.
Все эти занимательные вещицы, однако, никак не указывали на то, что могло случиться с Робертом Уиттингтоном. Кроме того, за время своей экскурсии Габриель пока не узнал ни одной комнаты из тех, что видел в «скачке». Единственным знакомым элементом была монада. Гербы с ее изображением висели повсюду, даже над кухонной дверью. Должно быть, сестры без ума от этого символа. Габриель еще раз взял себе на заметку обратиться к Исидору с просьбой разузнать о монаде поподробнее.
Кухня выходила непосредственно в передний коридор с высокими стенами и плинтусами шириной как минимум тридцать сантиметров. Коридор выполнял роль оранжереи: в горшках росли папоротники, бархатистые африканские фиалки, множество призрачно-белых орхидей на низком подоконнике и, конечно, розы. Сестры Монк питали слабость к этим цветам. Габриель и сам любил зелень, но, пробираясь сквозь эти заросли, чувствовал себя как в джунглях.
На отполированных стенных крючках висело несколько легких плащей и курток. Проходя мимо вешалки, он заметил пурпурный шелковый шарф, который соскользнул с крючка и лежал на темном деревянном полу, напоминая лужицу расплавленных драгоценных камней. Габриель поднял шарф и ощутил аромат духов. Шелковая материя благоухала даже на расстоянии: Габриель аккуратно повесил шарф на плечи нарядного вечернего жакета с блестками. У него шевельнулось воспоминание. Кажется, от женщины в маске, которую он видел во время «скачка», пахло этими же духами? На мгновение он сосредоточился, потом сдался. Запах хоть и яркий, но ниточка памяти, связанная с ним, слишком слаба. Нет, он до конца не уверен.
Габриель поставил ногу на первую ступеньку лестницы и посмотрел вверх, туда, где она разворачивалась изящной эллиптической спиралью. Узорные кованые перила ему очень понравились, однако, начав подниматься, он поморщился. Деревянные ступеньки нещадно скрипели. Это может очень помешать, если придется еще раз вернуться сюда, когда хозяйки будут дома.
